Подняв воротник плаща – ночи в мае еще слишком холодные – и поглубже засунув руки в карманы, Лариса вышла из темного подъезда и, не оглядываясь, пошла через пустой двор, залитый белесым светом единственного на всю округу фонаря.
Даже удивительно, до чего легко это получилось, и никаких сожалений, никаких эмоций. Облегчение, только огромное облегчение. В общем-то, это был единственный способ избавиться от гнетущей безысходной зависимости.
Ей хотелось кричать, как булгаковской Маргарите: «Невидима и свободна! Невидима и свободна!» – и скакать на одной ножке, но Лариса только ускорила шаги и свернула к остановке.
В это время автобуса уже, пожалуй, не дождаться. Ну ничего, ради такого случая можно и пройтись. Так все неожиданно и просто, и как это раньше не приходило ей в голову? Сколько времени нужно мужчине, чтобы довести влюбленную в него женщину до подобного шага? Около года. Не так-то и много, но если сильно захотеть… А уж он постарался!
Идя по пустынным улицам – так поздно даже легковушки редко попадаются, – она мурлыкала себе под нос какой-то мотивчик. Ох, да это же его песня: «Я рисую веткой на снегу, неудавшийся художник…»
Ха, художник! Неудавшийся сапожник, недожаренный творожник. О-о-очень заманчивая рифма…
«Мне иначе невозможно, я иначе не могу!» Действительно – невозможно. Интересно, когда его найдут? Часа через 3–4, не раньше. Пока же с той стороны, выходящей на частные сады, слишком темно, и все было так тихо…
А он даже не понял, что, собственно, произошло. Ну что ж, будем надеяться, что никто не видел, как они вошли в дом. Вряд ли, было уже довольно поздно, дом полузаселенный, его там никто еще не знает. Теперь-то уж и не узнает. А окурки, а отпечатки пальцев?
Э… будь что будет. Пустая водочная бутылка, большой процент алкоголя в крови, да еще транквилизаторы, которые он пачками держит дома. Неврастеник, слишком часто пьет, и у него бывают длительные депрессии. И знала ли хоть одна живая душа, что он встречался с кем-то в этот вечер?
Нельзя было столько раз повторять женщине: «Только не надо делать на меня ставку! Сегодня я есть, а завтра меня нет. Вообще, журналисты долго не живут». Ну вот и не живут…
А как пели в садах соловьи! С ума сойти. И какого черта он так неосторожно перевесился через перила балкона? Седьмой этаж. Слишком много и слишком часто пил, опять же антидепрессанты горстями… Водка в сочетании с "колесами" дает порой самые неожиданные результаты...
Свежие окурки... не стоило все-таки их оставлять. Но не возвращаться же теперь назад! Что сделано, то сделано.
- Зайчик, куда ты дела мою зажигалку?
Лара вздрогнула, тряхнула головой, отгоняя наваждение, и с сожалением оторвалась от перил балкона. Зайчик… Все у него «зайчики» – так имена не перепутаешь.
- Посмотри в сумке, ты ее еще и не доставал, сигареты там же! - она бросила последний взгляд в манящую черную глубину улицы и вошла в комнату.
- Если ты не будешь пить со мной, я выпью всю бутылку один. А ты ведь не хочешь, чтобы я опять напился?