Когда публицисты или даже ученые начинают строить планы на перспективу - это лучший способ “сесть в галошу”. Вероятность того, что прогнозы оправдаются, обычно невелика. В литературе это саркастически описал Ярослав Гашек, когда с началом Первой мировой войны его герой бравый солдат Швейк начинает пророчествовать о грядущих военно-политических блоках - и выходит все с точностью до наоборот. Гашек сопровождает это словами: “И если события развивались не так, как об этом пророчествовал Швейк, то только потому, что он не получил в свое время должного дипломатического образования”.
Но ладно Швейк - в лужу села вся футурология середины прошлого века, которая обещала нам колонизацию Луны и поселения на Марсе к нынешнему времени. Не грех еще помнить, что негативные прогнозы опасны для своих авторов (см. историю с Кассандрой). Но людям нравится читать мнения о будущем. А значит, аккуратно попробуем предположить будущее профсоюзов в 2020 году. Причем с акцентом - что мы можем сделать для изменения прогноза в сторону позитива?
Лет 12 назад политики и экономисты России были заворожены цифрой 2020. Появилась даже программа государственного развития до 2020 года. Перечитывать ее можно со смешанными чувствами: вместо одних социальных угроз сбылись другие, а сулившийся экономический рост и триумф демократических институтов - слились в неизвестном направлении.
Профсоюзы тогда не стояли в стороне. Налицо был негативный тренд - профсоюзное членство падало. Существовала даже гипотеза, что проблемы 2020 года для профсоюзов просто не будет, ибо численность упадет до минимума. Этого не произошло. Из своего наступившего будущего, уже почти 2020 года, мы можем сказать себе в 2008 году, что боялись мы не того, чего нужно. В профсоюзах получилось примерно так же, как и в Российском государстве, с поправками на размеры и форму управления.
По сути, внутреннюю ситуацию удалось заморозить, чему способствовали имеющиеся нормативные процедуры и внедрение новых. То есть решение проблем - воссоздание централизованных фондов, напрашивающееся возвращение принципа демократического централизма, ликвидация полуфеодальной (по сути конфедеративной) структуры - было либо отложено, либо продвигалось неспешным, ориентированным по срокам на вечность темпом. Тем не менее состояние “отложенного кризиса” никуда не делось. Оно было замаскировано включением профсоюзов в систему государственного управления с существенной долей суверенитета и определенными преференциями, публичной поддержкой со стороны первых лиц государства.
Понятно, что пропаганда в стиле “славим человека труда” - это одно. Неготовность бизнеса делиться доходами - другое. А бюрократический демонтаж социального государства - третье. Но сложившийся неписаный “общественный договор” позволял как минимум поднимать нижнюю планку доходов в обществе. Кстати, он напоминает другой “общественный договор”, существовавший до недавнего времени в России, когда в обмен на медленное повышение зарплат работники не интересуются сверхдоходами собственника и выкрутасами чиновников. (Похоже, этот договор почти исчерпан).
Кроме того, при всей критике профсоюзов, нужно учитывать, что сами работники до недавнего времени не горели желанием активно отстаивать свои права. Протестная активность профорганизаций, по сути, равнялась активности членов профсоюзов. Сейчас градус “заморозки” в российском обществе вроде бы (сказала Кассандра) меняется. Протестная активность набирает обороты, причем не только в дни голосования, но и в сфере трудовых отношений. Естественно, это повлияет на ситуацию в профсоюзах. А при оттепели из-под снега может появиться все что угодно. И если мы оцениваем профсоюзы как крупнейшую общественную организацию страны, то перспективы здесь могут быть самые разные - от волны популизма внутри организаций до попыток чиновников поставить профсоюзы под прямой контроль. События последних месяцев добавили к возможным формам давления еще и попытки передела профсоюзной собственности.
В отличие от прогнозов в стиле “стратегия 2020” или предположений на границе 2000 года, прогноз на следующие два десятилетия, до 2040 года, я не строил бы на апокалиптических пророчествах. Профсоюзы оказались устойчивее, чем ожидали их сторонники и противники. Но это не означает, что профсоюзы незыблемы. Объединения работников зависят от изменений в экономике и политике, от изменений в технологиях и сознании людей. Байки про то, что “профсоюзы вечны”, оставим для посиделок за накрытым столом. Но процесс давления на профсоюзы явно усиливается. И будет усиливаться.
Что можно сделать? Как ни странно - ничего экстраординарного. Исключительно технические вещи. Включать молодежь в активную профсоюзную деятельность и в профсоюзные выборные органы. Обучать своих членов базовым профсоюзным принципам. Не только знаниям из Трудового кодекса или как проводить собрания и заполнять протоколы. Нужно учить тому, как устраивать легальные коллективные действия. Учить нашей общей профсоюзной истории, истории профсоюзной Солидарности. Тренировать эту солидарность на примерах борьбы работников, которая сейчас идет на разных предприятиях.
Мы должны ответить на вопрос: как мы готовы на практике защищать не только членов профсоюза, но и профорганизации от внешнего вмешательства? (Кстати, здесь имеет смысл подумать над профсоюзным омбудсменом и его службой защиты профактива.)
Наконец, нужно продолжить цифровизацию профсоюзов, переходить на современную технологическую платформу, внедрять современные технологии управления.
В конце января 2000 года меня назначили главным редактором газеты “Солидарность”. Так что для меня 2020 год будет интересным в плане оценки сделанного (впрочем, об этом лучше судить читателям) и перспектив. Но об этом поговорим отдельно…
С наступающим 2020-м!
Александр Шершуков, главный редактор газеты "Солидарность"