Провести границу между правдой и вымыслом бывает непросто и в реальной жизни, а в кино тем более.
Собачий полдень
Day Afternoon, реж. Сидни Люмет, 1975
Эталон голливудского фильма, основанного на реальных событиях: источник — статья в журнале Life, социальная проблематика, факты немного подкорректированы ради большей драматичности и аккуратно уложены в стандартные три акта с завязкой, кульминацией и развязкой. Двое непрофессиональных налетчиков пытаются ограбить небольшой банк на Манхэттене. Одному деньги нужны для того, чтобы его любовник сделал операцию по смене пола; второй просто пошел за компанию. Поскольку никакого опыта у героев нет, все сразу пойдет наперекосяк, и большую часть фильма грабители просидят под полицейской осадой. «Собачий полдень» вышел на волне «Нового Голливуда» семидесятых, в котором вообще ценили сюжеты из реальной жизни (см. «Французский связной», «Полуночный экспресс», «Серпико» с тем же Пачино), но только фильм Люмета сам стал частью истории, которую рассказывал. Прототип героя Пачино, перед ограблением посмотревший «Крестного отца», получил процент от сборов «Собачьего полдня», и на эти деньги оплатил-таки ту самую операцию. Искусство подражает жизни, жизнь продолжает искусство.
Операция «Арго»
Argo, реж. Бен Аффлек, 2012
Как раз семидесятым, а точнее процветавшему тогда жанру политического триллера (в Европе — «Дзета» Коста-Гавраса, в Америке — «Вся президентская рать»), наследует недавний лауреат «Оскара» Бен Аффлек. Он, как известно, экранизировал операцию ЦРУ и канадских спецслужб по спасению американских заложников из Ирана в 1980-м. Сюжет с прикрытием в виде фальшивого голливудского сайфая выглядит настолько странно, что за его нелепость приходится все время оправдываться с экрана, но, тем не менее, примерно так все и было. Ситуация ироничная: одержимые шпионской паранойей иранцы не без труда, но поверили в киношную басню про космооперу с андроидами и инопланетянами — в фильме есть сцена, где недоверчивого пограничника, заинтересовавшегося поддельными паспортами, переубеждают при помощи раскадровок. Другое дело, что этот напряженный эпизод сценаристы присочинили, как и финальную погоню. Но ради строгости изложения голливудские фильмы никто и не смотрит: за этим лучше обратиться к классической «Битве за Алжир» и недавнему «Че» Содерберга, где дневники кубинского команданте воспроизведены чуть ли не дословно.
Информатор!
The Informant!, реж. Стивен Содерберг, 2009
Что касается Содерберга, то на следующий год после «Че» он снял еще один фильм по нон-фикшну, но совсем другому. Место героического аргентинца в берете, решавшего вопросы на карибском острове, занял придурочный топ-менеджер в пшеничных усах и его дурная корпоративная афера с ценами на кукурузу. История не только нелепая, но и запутанная, а играющий главного героя Мэтт Дэймон выдает закадровый текст как поток сознания, так что уследить за потоками цифр и специфических аббревиатур практически невозможно. Ясно одно: капиталисты с Дэймоном во главе проворачивают что-то очень гнусное, так что фбровцы, расследующие дело, оказываются самыми положительными парнями. Помимо того, что Содерберг с необычной для Голливуда подробностью излагает фактическую базу, он еще и крайне аккуратно воспроизводит на экране девяностые — у него получается, по сути, костюмное кино, с джинсовыми рубашками, пиджаками на размер больше, ну и усами, конечно.
Признания опасного человека
Confessions of a Dangerous Mind, реж. Джордж Клуни, 2002
Чтобы закрыть тему спецслужб — еще один нетривиальный сюжет, экранизированный хорошим другом Аффлека и Дэймона. Жовиальный мужчина Чак Баррис работал телеведущим, придумал несколько идиотских шоу и вообще вел жизнь успешной медиазвезды, а потом вдруг выпустил мемуары, где утверждал, что работал на ЦРУ и выполнял заказные убийства во время командировок. Спецслужбы, понятно, все отрицают, да и вообще есть мнение, что Баррис эту увлекательную историю просто выдумал. Но кому это когда мешало поставить титр «основано на реальных событиях»? Даже если герой просто хотел получить прижизненный байопик с Сэмом Рокуэллом, фильм от этого хуже не стал, а кому стоит больше верить — человеку из телевизора или шпионскому агентству, непонятно. Скорее всего, никому.
Империя чувств (Коррида любви)
Ai no korida, Нагиса Осима, 1976
В тридцатые годы экс-проститутка и нимфоманка Сада Абэ познакомилась с хозяином трактира, где она работала служанкой. В лице своего шефа она наконец нашла мужчину мечты — то есть, способного к непрерывному сексу. После нескольких дней досуга — более разнообразного, чем можно предположить, — Абэ задушила любовника и унесла с места преступления его отрезанный член, чтобы никогда с ним не расставаться. Поскольку дело было в Японии, Сада тут же стала национальной знаменитостью, героиней бестселлеров и журнальных публикаций, и после пятилетнего тюремного срока жила инкогнито, но периодически давала интервью. Фильм Осимы обозначил выход ее известности на международный уровень: в Каннах реалистичную картину, добросовестно реконструировавшую подробности истории, сразу объявили шедевром чувственного кино. Прокатные компании тех времен энтузиазма не разделили, и фильм на долгое время остался без европейской и американской публики.
Человек-слон
The Elephant Man, реж. Дэвид Линч, 1980
В фильмографии Дэвида Линча «Человек-слон» выглядит довольно странно (не так странно, как «Дюна», но о ней вообще принято не вспоминать, так что и не будем). Это большой студийный проект, спродюсированный почему-то Мелом Бруксом, единственная для режиссера костюмная постановка и да — он снят по реальной истории. Сюжет как таковой тут довольно незамысловат, и весь фильм, по сути держится на изысканной черно-белой картинке и на главном герое —изуродованном природой человеке, который действительно существовал и прожил недолгую и несчастливую жизнь в Англии конца XIX века. Записи доктора (в фильме — Энтони Хопкинс) сообщают, что Человек-Слон мог быть интересным собеседником и был по-детски эмоционален; сценаристы же наделили его доброй душой, по контрасту с чудовищной внешностью. Образ, на самом деле, вполне линчевский: уродство, ужас и тьма у этого режиссера всегда находятся где-то недалеко от сентиментальности и наивного морализма.
Джерри
Gerry, реж. Гас Ван Сент, 2002
Говорят, сценарий «Джерри» насчитывал около двадцати страниц (стандартный размер для полного метра — от девяноста) и был торжественно сожжен в первый день съемок Ван Сентом и двумя его актерами, Дэймоном и Кейси Аффлеком. Это, в самом деле, скупое на события кино: двое молодых мужчин с одинаковыми именами (см. заголовок) полтора часа идут по пустыне и большую часть времени молчат, а в конце один другого почему-то убивает. Ключевое слово — «почему-то». Ван Сент, вдохновившись газетной статьей о двух друзьях, заблудившихся на пикнике, сделал совсем не то, что обычно делают с подобными историями. Вместо того, чтобы предложить какую-нибудь мотивировку странного убийства, он оставляет зрителю свободу интерпретации. Демонстративно отказавшись от сюжетности, Ван Сент наблюдает за людьми в пустыне, периодически теряя их из кадра, чтобы полюбоваться на пейзаж, и завороженно фиксирует процесс умирания. Тот же фокус режиссер проделает в двух следующих своих фильмах, тоже снятых по реальным событиям, но более известным — стрельбе в школе «Колумбайн» («Слон») и самоубийстве Курта Кобейна («Последние дни»). Вместе с «Джерри» они образуют то, что принято называть трилогией Ван Сента о смерти.
Пустоши
Badlands, реж. Терренс Малик, 1973
На этом месте списка могли бы находиться «Бонни и Клайд» Артура Пенна, которые вышли на пять лет раньше: уже в этом кровавом фильме была подвергнута сомнению идея романтической поездки с убийствами случайных людей. Начинающий режиссер Малик, впрочем, поехал по другой дороге: в основе сюжета — похождения не самих Бонни и Клайда, а их эпигонов, которые в пятидесятые застрелили десяток человек, и в некоторых случаях — без всякого повода. Парень из сословия white trash, старательно копирующий Джеймса Дина, и некрасивая девушка-подросток — трудно найти людей, меньше похожих на романтических героев, чем эта пара из депрессивного захолустья. История прототипов довольно темная — когда их схватили, следствию и суду не удалось выяснить все подробности дела — поэтому Малик предлагает свою версию. В его трактовке Кит и Холли — не безумцы, зашедшие слишком далеко в поисках самоутверждения или громкой славы; просто что еще делать, если у тебя нет будущего.
Воспоминания об убийстве
реж. Пон Чжунхо, 2003
Сюжет основан на громкой серии убийств, произошедших в корейской провинции в конце восьмидесятых: в течение пяти лет небольшой город на севере страны терроризировал сексуальный маньяк, предпочитавший девушек в красных платьях и дождливую погоду. В фильме центральными персонажами становятся местные полицейские и присоединившийся к ним столичный детектив. Дело происходит в не самые благополучные для Кореи времена, и в фокусе постоянно оказываются приметы общества экономической стабильности и суверенной демократии: тупость чиновников, склонность полиции к рукоприкладству и техническая отсталость их лабораторий. Иногда в кадре не хватает разве что портрета Путина. «Воспоминания об убийстве» и сюжетом, и мастерством исполнения напоминают «Зодиак», тоже основанный на знаменитой истории серийных убийств, но в фильме Финчера нет такого же мощного финала.
Фицкаральдо
Fitzcarraldo, реж. Вернер Херцог, 1983
У Вернера Херцога граница между документальным и игровым кино, и так не очень четкая, всегда была особенно неясной. В неигровых фильмах немца жизнь похожа на кино — как «Человек-гризли» о полубезумном любителе медведей. Игровые он предпочитает снимать о реальных людях (хотя иногда поверить в их реальность непросто) и делать это максимально аутентично. «Фицкарральдо» основан на жизни ирландского авантюриста, в позапрошлом веке владевшего плантациями в Перу. Предприимчивый колонист успел вообще-то сделать многое для освоения тропических лесов (а также для истребления коренных жителей), но самым известным его предприятием остается переправа корабля из одной реки в другую волоком через гору. Херцог вольно обошелся с историческими фактами и увеличил масштаб и без того выдающейся личности — нанял на его роль Клауса Кински и придумал Фицкарральдо несколько новых мегаломанских идей (хотя хватило бы и одного Кински). Ну а главное — повторил поступок своего героя, действительно перетащив корабль через гору при помощи одних тросов. Более того, пароход Херцога был крупнее судна Фицкаральдо в несколько раз. Иногда кино становится даже больше, чем жизнь.
СПАСИБО)))
ПОДПИСЫВАЕМСЯ!!!