Уже наступила осень, но погода до сих пор баловала своим теплом. Моё здоровье окончательно пришло в норму. Я работала с утра до ночи, мы снова организовали крупную выставку и даже аукцион.
Дмитрий ушел от Маслова и устроился работать в Галерею, в связи с чем, мы с ним были буквально неразлучны: и на работе, и дома.
Через три дня Димкиного пребывания в моей квартире Новиков снял все лишние камеры, оставив только одну в прихожей, так, на всякий случай. Охрану тоже отозвали. Чувствовала я, что всё это неспроста. Наверняка, Новиков, сто раз перепроверил биографию моего ухажера и убедился, что ему можно меня доверить.
Вопрос о сокровищах мы больше не поднимали, но я считала дни, когда закончится аукцион, чтобы вернуться в Балоньку, и уже на месте разобраться с оставшимися тайнами.
С Димкиной подготовкой и нашими общими связями выставка и аукцион прошли на высшем уровне. Мы заработали очень неплохие деньги, и дружно всем коллективом ушли в недельный отпуск. Юлька и Вовка, невероятно сблизившиеся в последнее время, отбыли в Испанию. Я же, наконец, смогла спокойно вздохнуть, и побыть со своим любимым наедине.
– Чем будем заниматься? – поинтересовался Димка утром первого отпускного дня, принеся завтрак в постель.
– Кладом, – коротко ответила я, очищая яйцо всмятку.
Дмитрий присвистнул.
– А я думал, ты о нём забыла.
– Как бы не так, – усмехнулась я, – Во-первых, я тут времени даром не теряла, пока под охраной находилась, и выяснила кое-какую информацию о моей семье по линии Обалонских. Во-вторых, я все-таки нашла место, указанное на кольце.
– Стоп, – прервал меня Дима, – Что еще за Обалонские?
– Это девичья фамилия княгини Елизаветы Романовны Макеевой, – пояснила я.
– Это той, что похоронена в Николаевке?
– Ну да, говорю ж тебе, за последнее время я много чего разузнала, – и я рассказала Димке все: про Обалонских, про Балоньку, про ведунью, про часовню, – А ещё, я, кажется, разгадала один из кодов, записанный вокруг бриллианта на кольце, – похвалилась я.
– Во дает! – только и смог вымолвить Димка, а я потащила его к компьютеру и открыла фотографии часовни, предварительно положив перед ним бумажку с кодами: 2К5А7Г1Е, 2Н4Н8Н10Н, 975862.
– Смотри! – с торжественным видом ткнула я пальцем в экран.
– Древние развалины, правда, очень похожи на то, что мы видели в склепе, – замялся Дима.
– Лучше смотри, – сказала я, приближая картинку часовни на экране, – Неужели ничего не замечаешь?
– Извини, наверное, у меня не такой зоркий глаз.
– Эх ты, а ещё историк! – подколола я.
Я села на его место и приблизила картинку до такой степени, что во весь монитор был виден только один крайний слева столбец из кирпичей.
– Ничего себе! – прошептал Димка.
– Вот-вот, и я обалдела, когда сообразила, что это может значить.
На экране, на увеличенном кирпиче различалась буква «Г», украшенная незатейливым узором.
Я сдвинула фотографию мышкой вниз, кирпичи были облуплены, и никаких букв не читалось. Наконец, через несколько кирпичей появилось нечто напоминающее «М». Мы просмотрели весь столбец и обнаружили еще шесть букв. Сделав необходимые подсчеты, пришли к выводу, что по краю часовни снизу вверх расположены буквы в алфавитном порядке на русском языке того времени, то есть со всякими мертвыми буквами, типа «Ять». Цифр нигде не было видно – мы внимательно изучили каждый кирпич на фото.
– Я хотела тогда вернуться и поискать цифры, но старуха уже ушла, а я очень боялась заблудиться в лесу. Пришлось оставить свои проверки, и догонять бабульку, – объяснила я.
– Могу предположить, что цифры должны быть в горизонтальном ряду где-то в районе фундамента, – заметил Дима.
– Да, я тоже так думаю, на фотке все нижние ряды скрыты травой, я там не особо смотрела. Думаю, это что-то типа морского боя на кирпичной кладке: 2К, 5А, 7Г и 1Е.
– Ну что ж, тебя можно поздравить с первой победой! – поцеловал меня в лоб Дима, - Когда отправляемся в экспедицию в загадочную деревню Балоньку?
– Да хоть сейчас, – вскочила я с места.
– Отлично. Тогда одевайся, и поехали. Все, что нужно до сих пор лежит в багажнике Мерседеса.
– Ты что, так и возишь с собой лопаты и палатку? – удивилась я.
– А еще котелок, консервы, угли, спальные мешки. Я всегда верил, что ты не оставишь свои поиски, – улыбнулся он, продолжая меня целовать.
В Балоньку мы выехали только после обеда. И добрались до того места, где я встретила старуху-ведунью, без приключений.
– Дальше надо идти пешком, – сообщила я, и мы вылезли из машины, – Думаю, лопаты пока не понадобятся.
– Ты дорогу-то помнишь? – спросил Димка.
– Сейчас посмотрим. Если через полчаса ещё не будем на месте, то, считай, заблудились, – и я направилась в том направлении, в котором меня вела старуха в прошлый раз.
Минут через пятнадцать я сообщила:
– Сейчас будет ручей, переходить надо вброд. Предупреждаю сразу, водя ледяная.
И действительно, скоро мы вышли к ручью. Перейдя его босяком, на противоположном берегу мы растирали в конец замерзшие ноги прихваченным с собой полотенцем.
– Надо было сапоги болотные с собой взять, – сказал Дима.
– Что ж не взял?
Димка на меня хмуро посмотрел, я засмеялась и поцеловала его:
– Извини, давно пора привыкнуть, что я такая стервозная.
– Я пытаюсь, – снова стал нежным Дима, – Смотри, это там не твоя ведунья-колдунья, – и он указал в сторону, где лес был более густой.
Действительно метрах в двадцати от нас кто-то промелькнул между деревьями.
– Бабушка! – позвала я, и человек за деревьями остановился.
Через минуту к нам вышла женщина лет шестидесяти с корзиной грибов в руках:
– Это чьи ж вы такие будете? Заблудились что ли, молодежь? – поинтересовалась она.
– Ой, извините, я думала, что вы…, – запнулась я, не желая обзывать незнакомую женщину «ведьмой».
Женщина сначала удивленно посмотрела на нас, а потом засмеялась:
– А-а, поняла. Вы, ребятки, наверное, имели в виду Ефросинью Ивановну?
Я пожала плечами.
– Она мне не представилась, но если эта Ефросинья Ивановна была ведуньей, то однозначно именно её я с вами и перепутала, – объяснила я.
– Да, была старуха со странностями, травки собирала, настойки лечебные делала, всё по лесу рыскала, грибов мешками приносила, где только брала их. Я как не пойду, так больше корзинки набрать не могу, а то и вообще на донышке, вон, как сегодня – показала она на свою корзину.
– А почему была? – спросил Дмитрий.
– Так померла она. Уж больше месяца прошло. Пришла как-то из леса, полный фартук опят притащила, и ко мне, – рассказывала женщина, – Ты, Рая, грибы возьми, говорит, мне без надобности уже, сегодня я сделала то, что было предначертано свыше. И ушла. А на следующий день уже и не встала.
Я молча сидела на траве, провожая взглядом удаляющуюся фигуру женщины. Вот, значит, как бывает! Выполнила Ефросинья Ивановна свое предназначение и умерла на следующий день после встречи со мной. А если бы я тогда не приехала? Может, еще и жива бы была старушка.
Димка мне не мешал размышлять о превратностях судьбы ещё какое-то время. Потом всё же напомнил, что скоро начнет темнеть, а мы ещё и до нужного места не дошли. Я согласилась, и мы снова отправились в путь.
Оказывается, дорогу я действительно запомнила хорошо, лишь раз сбилась с пути, но быстро догадалась, что иду не в том направлении, как будто неведомая рука вела меня в нужную сторону.
«Уж не душа ли это старухи Ефросиньи или Кати Персецкой», – подумала я, но промолчала, памятуя, как Димка относится ко всяким бредням о потустороннем мире.
Вид полуразрушенной часовни произвел на Дмитрия то же впечатление, что и на меня в первый раз. Он медленно обошел её, заглянул внутрь. Я сразу принялась искать кирпичи с буквами, и легко нашла их. Потом мы ползали по земле, приминая уже кое-где пожелтевшую траву, и рассматривая нижние ряды кладки. В результате, я оказалась права, и наши поиски увенчались успехом. В самом-самом нижнем ряду, наполовину вросшем в землю, мы отыскали два кирпича, на которых более или менее были заметны цифры «1» и «3». Остальные, видимо, облупились, так как больше в этом ряду целых кирпичей не было. Зато два найденных стояли как раз через один кирпич, что подтвердило нашу с Димкой догадку, что нумерация так же идет по порядку, по принципу морского боя или шахматной доски.
Тем временем, начало темнеть, и как бы нам не хотелось остаться и продолжить разгадывание оставшихся кодов, но пришлось вернуться к машине и разбить на скорую руку лагерь: поставить палатку и разжечь костёр.
На обратном пути у ручья мы обнаружили родник, поэтому, набрав пустых бутылок в багажнике Мерседеса (откуда они только взялись у чистюли Дмитрия), мы ещё раз прогулялись к ручью. Димка хотел сходить один, жалея мои ноги, но я его не послушала, не хотелось оставаться одной в полумраке, на опушке леса, особенно после того, как мы узнали о смерти старой ведуньи.
После длительной пешей прогулки, суп из лапши быстрого приготовления был особенно вкусен, а я ещё смеялась дома над Димкой, когда он упаковывал пачки Доширака, всё рассказывала о вреде фастфуда, и утверждала, что я такое не ем. На свежем воздухе еще и не такое покажется вкуснятиной. Наконец, мы улеглись в палатке и быстро уснули, уставшие, но довольные.
На следующий день я встала пораньше, хотя просыпаться совсем не хотелось. Но впереди нас ждали новые открытия и тайны, поэтому я без сожаления продрала глаза и пошла умываться родниковой водой, оставшейся со вчерашнего дня. Димка уже колдовал у костра. Вкусно пахло кофе. Мы позавтракали и уже через час были у часовни.
– Для начала проверим, что нам может дать первый код, – предложил Дмитрий и достал из пакета мел и листок бумаги со средневековым алфавитом.
Тщательно сверяясь со шпаргалкой, он аккуратно вывел все буквы. После чего перешел к нижнему ряду кладки, записав цифры до десяти.
Я взяла второй кусочек мела, и поставила крестики на кирпичах, соответствующих координатам кода: А5, Г7, Е1, К2.
Что надо делать дальше, пока было непонятно.
– Что теперь? – спросила я.
– Будем думать, – ответил Дима, и присел на траву.
Думал он недолго, минут пять, потом резко поднялся, и направился к стене, что-то бормоча под нос. Он осмотрел и потрогал каждый отмеченный мной кирпич, после чего попытался надавить на них. Ничего не происходило. Он вернулся на свое место и снова сел рядом со мной.
– По идее, если брать в расчет всякие приключенческие рассказы про клады, то эти кирпичи должны открывать какое-то запирающееся устройство. Только либо механизм безнадёжно заклинило, что вполне возможно из-за давности лет, либо я что-то не так делаю, - сказал Димка.
Теперь пришла моя очередь осмотреть кирпичи. По-моему, они ничем не отличались от остальных. Я взяла свой замечательный нож-бабочку и начала очищать нужные мне кирпичи от грязи и цементного раствора. Из-за старости цемент легко крошился, поэтому никаких затруднений не возникло. После расчистки, я попыталась пошевелить кирпичи, но это не возымело успеха. Тогда я стала нажимать на них по порядку то, начиная с буквы «А», то с цифры «1». Ничего. Дима присоединился ко мне, предположив, что, возможно, кирпичи надо вдавливать парами. Но и это не помогло. Мы расстроенные сидели на пеньке, на том самом, где в первый раз старуха Ефросинья перебирала грибы, и тупо смотрели на стену часовни.
– Может, это не первый код, который нужно расшифровать, – предположила я.
– Кто ж его знает, я про клады только книжки читал, – пожал плечами Димка.
– Я тоже, – вздохнула я.
– Ты, Кать, только не расстраивайся, – успокаивал он, – Найдём мы способ, откроем механизм, а если нет, то взорвём всю эту колокольню, к едрене фене.
В этот момент, как будто кто-то услышал наш разговор, и внезапно сверкнула молния, ударил гром, и пошёл сильный дождь.
– Видишь, нельзя её… того, к едрене фене, – крикнула я, и мы бросились внутрь часовни.
С собой у нас имелся довольно мощный фонарь, и Димка включил его, осветив всё вокруг. Он водил фонарём по кирпичным стенам, раскрошившихся от времени. Да, над временем ничто не властно. Наверняка, когда-то тут было красиво, сейчас же от внутреннего убранства ничего не осталось.
Внезапно луч света выхватил во внутренней кладке на той же стене, на которой была наша «Шахматная доска» какую-то палку. Я, ничего не объясняя, выхватила у Димки из рук фонарь, подошла к стене и осветила свою находку. Это была не деревяшка, а нечто похожее на старинный канделябр, в хорошем состоянии, видимо, сделанный из какого-то прочного сплава. Дмитрий присоединился ко мне:
– Похоже, это единственное, что осталось внутри. Странно, что ещё держится, – потрогал он эту штуковину, и попытался оторвать её.
Штуковина упорно сопротивлялась, но все же немного выступила из стены.
– Что ты делаешь! – налетела я на Димку, – Почему мужикам обязательно надо что-то сломать? – злилась я.
Дима поднял руки, сказал: «Сдаюсь», и сделал шаг назад. Я же, наоборот, попыталась вставить канделябр на место. Он легко влез обратно в кирпич. Я надавила посильнее, чтобы укрепить его как следует, но вместе с моей находкой внутрь стены вдавился и сам кирпич. Моя рука от неожиданности слетела с канделябра, а он при этом моем неловком движении без труда сдвинулся по часовой стрелке до положения «вниз головой». Где-то что-то громко заскрипело, раздался щелчок, и снова наступила тишина.
– Что это было? – испуганно спросила я.
– Поздравляю, ты нашла рычаг, – улыбнулся Дмитрий и обнял меня.
– От чего? – не переставала я удивляться.
– Откуда же мне знать, – ответил он и замолчал.
Я тоже молчала, размышляя, что этот рычаг может нам дать. Нигде никаких упоминаний о чем-то подобном не попадалось. Понятно было только то, что он связан с каким-то механизмом, и он сейчас сработал. «А вдруг, это бомба замедленного действия, еще минута и кааак рванет!» - подумала я и покосилась на своего приятеля, соображая, сказать ему или нет о моем предположении. Он был задумчив, разглядывал канделябр со всех сторон, и я решила не мешать его мыслительному процессу.
Тем временем, дождь закончился, и мы смогли выйти на свежий воздух. Наконец, Димка заговорил:
– Я вот что думаю, устройство с этим рычагом находится на той же стене, что и наши загадочные кирпичи. Возможно, это как-то связано между собой. А что если… – начал он, и, не договорив, направился к кладке.
– Если что? – пошла я за ним.
Дима не ответил, он попробовал нажать на кирпич «Г7», который был под рукой, но он не сдвинулся с места.
– Кажется, я поняла, что ты хочешь сказать, – я также решительно подошла к стене, – Тот рычаг внутри, это как бы предохранитель для этих кирпичей. А теперь, сняв с предохранителя весь механизм, мы сможем его запустить с этой стороны.
– Ну да, именно так я и подумал, – согласился Дима, – Только они не вдавливаются, – продолжал мучить он кирпич «Г7».
– Это потому, что ты не с того кирпича начал, – объяснила я, и достала бумажку с кодом, – Думаю, здесь надо соблюдать строгую очередность.
Я давила на кирпичи в том порядке, который был у меня записан, и они, недолго сопротивляясь, входили в стену. Нажав на последний кирпич, внутри часовни раздался громкий треск, как будто что-то ломалось, рвалось, осыпалось. Сейчас как развалиться вся эта конструкция, и прости, прощай мой драгоценный клад!
Однако часовня устояла. Вместе с Димкой мы подбежали ко входу, было очень интересно, откуда взялось столько шума, но из него валила пыль и зайти внутрь пока не было возможности.
Мы подождали, пыль улеглась, и Дима, оставив меня у входа, заглянул внутрь:
– Вроде все цело, – сообщил он, – По крайней мере, опасности я не вижу. Стены на своих местах.
Я, с бешено колотящимся сердцем, вошла в часовню.
– А что же это тогда так бумкнуло? – спросила я, – И пылищи столько.
Пыль, действительно, еще висела в воздухе, и через неё было плохо видно, Дима светил фонарем, но это только мешало. Я ходила вдоль стен, аккуратно, смотря под ноги, пока в самом дальнем углу не обнаружила яму.
– По-моему её здесь раньше не было, – сказала я.
– Не было, – подтвердил Дима.
– Значит то устройство в стене, которое мы привели в действие, открыло эту дыру.
Димка лег на пол и посветил внутрь ямы.
– Это не дыра, это что-то типа подвала, – объявил он, – Тут ступеньки.
– Ой, как здорово! – взвизгнула я, – Пойдем скорей посмотрим, куда они ведут, – и занесла ногу над первой ступенькой.
– С ума сошла! – прикрикнул на меня Димка, и я невольно поставила ногу на место, - Хочешь себе шею свернуть? Тогда, пожалуйста, путь свободен.
– Почему?
– Во-первых, ступенькам этим сколько? Лет триста? Небось, сгнили уже давно. Во-вторых, дай я сначала проверю, вдруг там ловушки какие-нибудь.
– Какие там могут быть ловушки? – удивилась я.
– Всякие разные. Индиану Джонса смотрела?
– Так это ж кино, а мы с тобой настоящий клад ищем! – усмехнулась я.
– Ты забыла, что на кольце ещё два кода, – пытался мне втолковать Дмитрий, – Не думаю, что они просто так, для красоты выгравированы, и мы пока их не расшифровали. Поэтому, каждый последующий шаг в наших поисках – это риск.
Я взвесила его слова, и поняла, что, возможно, Димка и прав. Нельзя нестись, очертя голову, напролом в неизвестность. Что ж, пусть тогда пойдет и проверит, не опасно ли там. Но Дима меня снова расстроил, продолжая свои рассуждения:
– Опять же пыль пока не улеглась полностью, мы тут с тобой задохнёмся, если туда спустимся. Предлагаю вернуться сюда через пару часов. А пока я не прочь бы и перекусить, – заулыбался Димка, похлопывая себя по животу, – Термос с чаем и всё для бутербродов у меня с собой, дорогая.
Мне есть совсем не хотелось, но ничего не оставалось, как пойти и приготовить перекус для любимого мужчины.
Время тянулось медленно, я успела раз пять сбегать к открывшейся дыре, но пыль все еще кружилась в воздухе.
Дима тем временем изучал оставшиеся коды: 2Н4Н8Н10Н, 975862. Я заглянула ему через плечо:
– Слушай, следующий тоже из букв и цифр, – заметила я.
– Вижу, только куда его привязать? Совсем нет никаких мыслей.
– А что, если он тоже из нашего «Морского боя», – предположила я и пошла к стене часовни.
Получалось, что все нужные кирпичи были в одном ряду, соответствующему букве «Н». Я также обчистила их ножом от раствора и попробовала понажимать в разном порядке. Кирпичи крепко сидели в стене, ни один из них даже не пошевелился. Но я упорно продолжала свое дело.
– Эй, по-моему, это бесполезно, – крикнул мне Димка.
– По-моему, тоже, – сдалась я и посмотрела на часы, – Ого, да я тут целый час проковырялась, ну хоть время быстро пролетело, а то бы с ума сошла от ожидания.
Дмитрий встал со своего места, взял фонарь, повесил через плечо сумку с инструментами и со словами: «Думаю, уже можно» направился ко входу в Часовню. Я побежала за ним.
Воздух внутри был уже почище, большая часть пыли осела на стенах и на полу. Мы пытались ступать как можно аккуратнее, чтобы не поднять новые её клубы.
– Так, я лезу туда один, – сказал Дима, доставая веревку и обвязывая себя вокруг пояса. Другой конец он привязал к оконной решётке на противоположной стене, которая, честно говоря, вызывала опасения на счёт своей прочности.
– Если что, тяни, – скомандовал он.
Я кивнула, а сама прикидывала, как я, хрупкая девушка, смогу вытянуть сто килограмм живого веса. Однако, вслух ничего такого не сказала, надеясь, что этого «если что» не случиться.
Димка поудобней пристроил свою сумку, включил фонарь, перекрестился и спустился на первую - самую высокую ступеньку, сразу скрывшись в дыре по пояс. Всё было нормально, ничего не произошло. Он потоптался на ступеньке, пару раз подпрыгнул, держась за пол часовни.
– Ну что? – не удержалась я.
– Похоже, лестница неплохо сохранилась, – ответил он, – Даже не скрипит нигде.
– Я же тебе говорила, что нет там никаких ловушек! Спускайся дальше! Я за тобой полезу, – сказала я, а Димка исчез из виду, ступив на следующую ступеньку.
«Ничего себе там ступеньки!» - только успела подумать, как что-то щелкнуло, заскрипело, затрещало, и люк в полу пополз на место. Через секунду от ямы не осталось и следа. От Димки, кстати, тоже, только болталась перерезанная верёвка, укреплённая к железной раскладке окна.
Меня охватил ужас и паника. Я стояла перед тем местом, где только что был Димка, как вкопанная. Вот так и пропадают люди! Как он там, живой или… Об этом было страшно подумать. Пыль снова летала в воздухе, я начала чихать, что и вывело меня из столбняка. Я бросилась на улицу, закрывая рот и нос. Что же делать? Надо выручать моего возлюбленного. Если он ещё и жив, то позднее задохнётся там в подземелье. Звать на помощь не было времени. Я схватила полотенце и замотала им лицо, оставив только глаза. В таком виде, я вернулась к люку.
– Дима, Димочка, – звала я, но никакого ответа не последовало.
Продолжение следует...
