Мне было наверное, лет восемь, когда в мои руки попала книга «Симфония разума». Там какой-то очень мудрый человек написал одну умную мысль: «Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая, которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями»
Я долго пытался осознать смысл этих слов и показал страницу своему деду спросив, понимает ли он о чём идет речь.
- Ну смотри, – начал дед – вот приспичило мне, например, пойти опрокинуть сто грамм. Если я скажу бабке, что пошел на работу в котельную, помочь мужикам по работе, то возможно и не улечу «на светлых крыльях». Но точно получу желаемое. Услышав истину, бабка прикует меня к себе «свинцовыми цепями».
Потом он совершенно серьёзно разъяснил, что правда или ложь, это всегда, всего лишь слова. Гораздо важнее от кого и для чего эти слова прозвучали. Пытается ли кто-то тобой управлять или манипулировать, с какой целью он это делает. Эти знания и умения гораздо больше помогут в жизни, чем способность различить, где правда, а где ложь. В конце, однако он отметил, что в моём возрасте взрослым нужно всегда говорить правду.
Через пол часа после ухода деда меня вызвали соседские пацаны гулять. Я по-быстрому набросал бабушке записку: «Я в роще с Сашей и Максом, а дед ушел бухать». И не то, что бы к этому возрасту я не умел врать. Просто решил попробовать применить на практике слова деда. Ну зря…Короче… И бабка была не в восторге, и дед обиделся.
Но как-то он всё-таки тогда достучался до моего сознания. Я вырос, выучился, работал и даже эмигрировал в другую страну. Но всегда я пытался в первую очередь определить не что мне сказали, а зачем. Ведь, если ты понял зачем тебе это сказали, ты гораздо быстрее определишь, была ли это правда, и как сказавший человек к тебе относится.
Когда я смотрел телевизор, слушал радио или беседовал с кем-то, внутри себя, хотя в последнем случае не только внутренне, а прямо в лоб, я спрашивал: «Вот на черта ты мне это говоришь? Для чего мне это знать, слышать и помнить?». Наверно поэтому друзей к сороковнику у меня уже не было, а родственников немного потряхивало только от моих попыток открыть рот.
II
Когда я понял, что мостов, которые нормальный люди сжигают за собой, у меня уже не осталось. Неисповедимыми путями я оказался в таком своеобразном заведении, которое назвал бы «дедовский садик», в центре одной из самых счастливых, стабильных и богатых стран на земном шаре. На моей родине существовал только детский аналог подобного заведения. И назывался он соответственно «детский садик». Тут существовала такая же структура, но только её деятельность направлялась на местных стариков и старушек. В мою задачу входило развлечение местного контингента, с одновременной практикой языковых навыков.
Итак, в первый же день я сидел тихонечко себе в углу, ни кого не трогая, и повторял на языковом тренажере выученные финские слова. Человек, оказавшийся посередине людского океана на Таймс-Сквер во время спуска шара времени, и тот был бы не так одинок. Представьте же моё удивление, когда меня отвлёк скрипучий старческий голос. Он сказал:
– Пожалуйста… напиши что-нибудь на русском!
– Что?..А?..
– Напиши что-нибудь на русском …
Я реально обалдел от такого. Мало того, что пожилые финны, сами по себе не любят утруждать себя общением с иностранцами. Так ещё и просьба эта прозвучала на ломанном русском языке. В общем, не буду долго описывать этого деда. Маленький, можно сказать, сухонький старичок восседавший в механизированной каталке с пепельно-серыми глазами и ярко рыжими волосам. Такой вот рыжий финн – аномалия прямо. Уставился на меня и серьёзно попросил
–Напиши что-нибудь!...
Это было так необычно, что мне даже не пришло в голову отказаться.
Я судорожно, в мыслях перебирал в голове, что можно написать в ответ на такую просьбу. Что я писатель какой-то… Что я могу написать?... Даже не знаю почему, но первой фразой пришедшей на ум, стало самое первое предложение из детского букваря. Букваря, по которому все дети моего поколения учились читать. И я написал: ”Мама мыла раму.”
Схватив листок, чудо в коляске, резко сдало назад и, как говорится, уехало вдаль, шелестя электромотором.
Возвращение было столь же стремительным.
– Ха… Это было легко… Ты написал, что мама моет окно. Мне нужно что-нибудь посложнее. Напиши умное. Почему ты пишешь как дурак?...
Перед практикой нам прочитали нехилую такую инструкцию, в которой отдельным пунктом упоминалось: Будьте вежливыми! Тут всегда будьте вежливыми! О'кей буду.
Не смотря на то, что меня слегка потряхивало, улыбаясь сквозь зубы, беру листок и пишу.
”Ма́ма мыла раму?”
Он внимательно следит, слова вроде те же, но в конце вопрос. Настораживается.
– Что ты спрашиваешь? Что делала мама?
Я в ответ мягко и снисходительно улыбнулся.
– Ты же сам видишь, – сказал я, – это другой вопрос. Это вопрос: Кто помыл раму? А тот вопрос будет выглядеть так:
”Мама мы́ла раму?”
– Да, и кстати, – продолжил я, – Если я захочу спросить, что мама мыла, я напишу это:
”Мама мыла ра́му?”
– Теперь ты пишешь только вопросы. Пиши ответы тоже.
Потеряв терпение – ведь надо было поскорее разобраться со всем этим – я нацарапал вот что:
”Ма́ма мыла раму? – Ма́ма мыла раму.
Мама мы́ла раму? – Мама мы́ла раму.
Мама мыла ра́му? – Мама мы́ла раму. ”
– Вот тебе три разных вопроса и три ответа. Кто, что и с чем делал. Разбирайся сам.
Но как же я удивился, когда мой строгий судья вдруг просиял:
– Вот такое мне и надо! Как ты думаешь, много языков где такое есть?
– А что?
– Я изучал много языков, но пока такого ещё не встречал…
– Ну не знаю, может что-то подобное есть в азиатских языках.
– Может и есть… – сказал он, наклонив рыжую голову и разглядывая написанное.
Так я познакомился с Харви по фамилии Пейкконен.
Спасибо за то что дочитали до конца, это самое начало длинной и удивительной истории, если интересно что было дальше подписывайтесь на канал. Всем счастья и любви...