Цикл "Улыбки тёмного времени"
Светлана наблюдала за своей подопечной и видела труд, борьбу, любовь, а ещё огромную усталость. По лицу пробегали судороги, и чистый, красивый лоб покрыли бисеринки пота. В глазах её стоял немой, но красноречивый вопрос "когда уже!?" Светлана взяла её за руку и продолжила мягко руководить процессом, продышивая каждую схватку вместе с рожаницей. Свободной рукой акушерка массировала будущей маме низ спины и крестец, приговаривая, что ещё совсем немного, и главная встреча её жизни состоится. Рожаница извивалась, принимала разные позы и крепко стискивала руку Светланы. Та терпела и продолжала дышать вместе с подопечной. "У девочки крепкая хватка, значит, силы ещё есть - это хорошо!" - как бы мимоходом отмечала она про себя. Проходило, отпущенное природой время, и, как казалось, на последних ресурсах являлась миру новая жизнь. Громкий, возмущенный крик возвещал о её приходе. И уставшая, но счастливая родильница, потрудившаяся на славу, обессиленно опускалась на подушки. Принимая на руки своего самого родного и близкого в эти минуты человека, она трогательно прижимала его к груди и гладила по крошечной, гладкой головке. Светлана всегда украдкой плакала, дождавшись этого сокровенного момента, повторяющегося снова и снова, в новых жизнях и судьбах.
Её работа была тяжелой и лёгкой одновременно, потому что была наполнена до самых краёв ответственностью и радостью. Светлана была акушеркой, принимающей домашние роды у тех, кто был здоров, осознан и понимал, на что идёт. Или же у тех, кто просто не успевал доехать до ближайшего роддома. Она узнавала будущих мам за несколько месяцев до радостного события и всегда успевала привязаться к ним, проникнуться их жизнью, их воздухом и страхами. Впрочем, после родов Светлана не покидала своих подопечных, работая и патронажной сестрой, и маминой помощницей, а чаще просто утешительницей. Домашняя акушерка видела женщину в расцвете её материнства, наблюдая, как та плавно распускалась, подобно бутону цветка, и давала новую жизнь. Это был одним из главных смыслов Светиной жизни.
Самым главным смыслом её существования, конечно, были её собственные трое детей: двое школьников и дошколёнок. Свете часто приходилось разрываться между своими кровинками и чужими детишками, ждущими её помощи. Но всё же рядом был муж, пусть и со вздохом принимающий эстафету. Он был человеком творческой профессии и очень сокрушался, когда кто-то нарушал его творческий процесс. Однако он никогда не отказывал Светлане, в какое бы время суток она ни пришла к нему с акушерским чемоданчиком. Муж обнимал её, выслушивал ценные указания про детей и принимал командование домом на себя, на время откладывая свои творческие амбиции в верхний ящик стола.
Светлана спешила на помощь, зная, что одно её присутствие успокаивает рожаниц и настраивает их на самый естественный, но такой нелёгкий труд в жизни женщины. И когда всё разрешалось благополучно, акушерке казалось, что она свидетель чуда, свидетель двух рождений: рождения человека на свет и рождения женщины как матери.
Радость обыкновенного, природного волшества, благодарность подопечных, счастье и любовь, которые они излучали в эти неповторимые моменты, наполняли Светлану и давали ей ощущение такой неизбывной радости и своей значимости, что она невольно начинала вся светиться и охотно делилась своим светом со всеми вокруг. Ради этих моментов она и оставалась в своей профессии, хотя вполне могла бы со своим высшим медицинским образованием и опытом преспокойно сидеть в какой-нибудь частной клинике и получать большую зарплату с меньшими рисками и душевными затратами. На это неоднократно намекал её муж, волнующийся за здоровье и общее благополучие их семьи. Но все его аргументы разбивались появлением Светы дома после принятия очередных родов. Она буквально впархивала в квартиру, с каким-то особым усердием обнимала и целовала всех вокруг и бросалась готовить что-то невероятно вкусное. После семейной трапезы, будь то завтрак или поздний ужин, Светлана снова обнимала всех и уходила спать в обнимку с телефоном: вдруг она снова понадобиться и нужно будет срочно лететь на помощь. Дети тихонько мыли посуду и весело переговаривались меж собой. Сыто и вкусно накормленный муж уходил творить, и все его созидательные процессы переживали особый взлёт. Свет его жены согревал и направлял его. Поэтому говорить ей о смене работы он больше не решался. Ведь если все счастливы, зачем что-то менять?
Однако в стране внезапно случился кризис, и начались сложности с оплатой родов. Сначала Света не обращала внимания и позволяла всем платить позже. Но вскоре оказалось, что никто не оплатил её услуги в срок, и ей пришлось пересмотреть свои решения. Это было совсем непросто, ведь мягкое сердце Светы было непривычно к таким материям. Ей казалось неприличным требовать деньги у женщин в таком уязвимом положении. Но когда ей самой перестало хватать на занятия и развлечения её детей, Светлана стала вести себя иначе. Некоторые семьи обиделись, но в целом люди приняли её решение вполне спокойно. Добросердечная акушерка удивилась и обрадовалась одновременно. До тех пор, пока одна клиентка не расплатилась с ней…козой.
Света оказалась в затруднительном положении. Подопечную свою она знала давно и приняла у неё уже четвертого малыша. Отказать ей в такой неожиданной плате ей было крайне неловко. Но когда она представляла, куда она поселит дойную козу в квартире на девятом этаже в большом городе, при том, что одних детей было целых трое, ей становилось и смешно, и страшно. А ещё был муж…Что он скажет!? Боже-боже, думала Света, и медленно шла домой, как провинившаяся школьница.
Минуты тянулись целую вечность: лестница в подъезде, ожидание лифта, подъём до 9 этажа, поворот ключа в замке…Тихонько пройдя прихожую, Светлана попыталась остаться незамеченной. Однако было субботнее утро, домочадцы недавно встали и незамедлительно обнаружили затаившуюся маму.
- Мам, привет! Кто на этот раз - мальчик или девочка? - поинтересовалась её старшая дочка.
- Мам, а что ты нам приготовишь? - требовательно произнес средний сын.
- Мамочка, ты скучала по мне? - жалобно проговорил младший.
И только подошедший муж поинтересовался:
- Милая, ты чего в коридоре-то, а? Случилось что?
Этого вопроса Света боялась больше всего, потому что патологически не умела врать. То есть до такой степени, что даже самые невинные и лёгкие отклонения от правды сразу проявлялись на её лице, в голосе и жестах. Она начинала дрожать, часто моргать и нести какую-то околесицу. Мужу об этом было давно известно. Он удивлялся, как его жена при таких особенностях могла работать с рожающими женщинами, ведь им совсем не до правды, какой бы она ни была. На это Света всегда отвечала, что роды - это параллельный мир, и там возможно всё, там и правда смягчается сама, каким-то волшебным образом. Муж не понимал, но предпочитал не вдаваться в детали. Сейчас Светлана молчала и то кивала головой, то качала ею в знак отрицания. Супруг, видя её состояние, отправил детей смотреть мультфильмы, а свою жену отвёл на кухню и налил её любимого сладкого чаю.
- Так, Света, говори как есть! Помни, что мне ты можешь сказать всё, что угодно! - решительно, но мягко произнёс он.
Супруга подняла на него свои усталые глаза и вдруг, набрав побольше воздуха в лёгкие, выпалила на одном дыхании:
- Скоро к нам приедет Маня. Она будет жить с нами!
Глаза у мужа расширились, но понимания происходящего не появилось.
- Ты что, на дому теперь роды принимать будешь? Какие-то проблемы или…? Надолго к нам эта Маня?
- До самой своей смерти, - еле слышно произнесла Светлана и зашлась истерическим хохотом.
Муж побледнел и полез за коньяком, чтобы привести свою бедняжку-жену в чувство. Она благодарно опрокинула полстопочки, поморщилась и почему-то стала пробовать соль, прямо из солонки.
- А что, неплохо, наверно, в соли много минеральных веществ…У нас ведь есть соль? Маня её очень любит, понимаешь? - серьёзно проговорила она.
Муж сел рядом с ней, опустошил свою рюмку и требовательно произнес.
- Света, я хочу знать всю правду! Что за Маня такая!?
- Коль, свежее молоко ведь очень полезно детям! Может, и нам перепадёт? Мы же справимся вместе, да? - пролепетала она с заплетаюшимся языком и, рухнув на стол головой и руками, засопела долгожданным сном.
Напрасно муж пытался разбудить её и получить хоть какой-то внятный ответ. Девушка спала мертвецким сном, ни на что не реагируя. Любуясь её спящим лицом, он впервые подумал, какая тяжелая у неё работа и что неплохо бы сократить её нагрузки и взять всё в свои руки. Такой бред несла, бедная! Наверняка, всё напутала, может, роды были тяжелыми или ещё что…Вздохнув, Коля перенёс спящую жену в спальню и заботливо накрыл её одеялом.
Прошло два часа. Муж, наконец, покормил всех детей, убрал всё и отправил отпрысков гулять во двор, намереваясь вскоре присоединиться к ним и вместе поехать в какой-нибудь парк. Они уже стояли в прихожей, у двери, и ему всё труднее было сдерживать их шум, изображая грозного отца, каким он никогда не был. Как вдруг в дверь позвонили. Все замерли и вопросительно посмотрели друг на друга. Отец семейства пожал плечами, затем посмотрел в глазок и строго спросил "Кто там!?" В ответ донеслось:
- Маню привезли, принимайте!
Муж побледнел и вперился в глазок ещё внимательнее. На пороге стояла коричневая коза с чёрными подпалинами и жёлтыми, смеющимися глазами. "Тьфу, чего не привидится только!" - досадливо пробормотал он и открыл дверь, чтобы убедиться в обмане своего зрения. На пороге стояла коза на веревочке, а рядом парень в тренировочных штанах и пуховике.
- Вот я доставил, как мама сказала! Ну, я побежал, меня ждут! - коротко кинул он и побежал к лифту.
Отец семейства окаменел на мгновение, с ужасом рассматривая козу. Та тоже изучающе смотрела на него, склонив голову набок. Вдруг Коля очнулся.
- Стой! Погоди! Что это!? Забери обратноооо! - вопил он на бегу, торопясь к лифту.
Но было поздно. Парень уже уехал. А коза осталась.Муж подошел к ней и спросил:
- Так, значит, это ты - Маня!?
- Мееее! - бодро ответила коза.
- Понятно, - только и ответил Коля, заводя её внутрь квартиры.
Дети смотрели на папу с восторгом и удивлением. Они гладили свою гостью, не веря собственному счастью.
- Пап, она будет жить у нас?
- Па, а можно я её буду кормить?
- Пап, давай поселим её в нашей комнате, ну, пожаааалуйста!
- Дети, - сдавленно произнес папа. - Расстелите на балконе газеты и заберите оттуда свои велики, быстро!
Дети бодро побежали выполнять папин наказ. "Вот чтоб так слушались всякий раз…" - грустно подумал отец семейства и обреченно побрел на кухню помогать перетаскивать велики с балкона.
Маня осталась в коридоре одна и принялась обнюхивать и пробовать всё вокруг. Мамин журнал показался ей жестковат и она досадливо выплюнула глянец на пол. Зато папина соленая вобла, завернутая в газетку, пришлась ей по вкусу - это же необыкновенный деликатес! Зажмурив глаза от удовольствия, она спешно поглощала и воблу, и пропахшую копченостями газетку. Затем коза ощутила знакомый сладкий аромат яблок и потянулась к ящику, привезенному с дачи. В общем, когда папа вернулся за Маней минут через десять, он наблюдал совершенное преображение своей прихожей.
- Маааня! - завопил он. - Фууу! Брось бяку!
Коза перестала жевать и вопросительно посмотрела на нового хозяина. Не получив должных разъяснений, она продолжила свой поглотительный процесс.
- Неет! Стой, глупая коза! - злобно проревел отец семейства.
Коза остановилась. Желтые глаза её стали ещё больше, и послышался дробный звук падения на пол тёмных шариков величиной с крупный горох.
- Я напугал козу….и теперь…Так, пойдём, Маня! Я тебе капустки дам! - ласково приговаривая, Коля уводил козу в её новое жилище.
Ласковый тон понравился Мане больше. И поначалу она вполне послушно следовала за своим хозяином. Но на беду в этот момент на улице проезжал груженый камаз и оглушительно грохнул арматурой, словно наткнувшись на какое-то препятствие прямо рядом с раскрытым на балконной лоджии окном. В то же мгновение к пугающему звуку присоединился резкий вой сирены скорой, проезжающей мимо. Коза в ужасе дернулась и понеслась обратно в тихую и безопасную прихожую, напитанную приятными ароматами яблок и воблы. Копыта проскользнули по паркету, и резво бегущую Маню занесло на повороте. Отец семейства, не ожидавший такого маневра, бросился было следом, да сам потерял равновесие и рухнул рядом с козой. Маня барахталась на скользком полу, пытаясь перевернуться и обрести, наконец, почву под ногами. Коля старался удержать её за веревку и одновременно с этим принять вертикальное положение. Цели их были явно несовместимыми, и они возились на полу в своей молчаливой борьбе, попутно задевая стены и мебель.
Вдруг из двери в спальню показалась зевающая Света. Она только проснулась и, сладко потягиваясь, хотела пройти на кухню. Так чудесно выспалась, и настроение было отличное! Но стоило ей переступить порог комнаты, как она узрела странное и пугающее зрелище. Её любимый муж барахтался на полу вместе с козой, пытаясь тащить её за веревку. Бедное животное елозило на спине, дрыгало ногами и всячески сопротивлялось его попыткам. Света протерла глаза, ведь за время сна ей удалось каким-то образом избавиться от нелепой мысли о том, что ей оплатят роды козой. Дойной! Но теперь она убедилась воочию, что та мысль была самой что ни на есть реальной. И муж её явно не был в восторге от происходящего. Светлана вздохнула и бросилась на помощь.
- Маня-Маня, пойдём за морковкой! - ласково проговорила она козе.
Та замерла на секунду и уставилась своими стеклянными глазами на незнакомку. Отчего-то она вызвала в ней больше доверия, чем новый хозяин, и коза проблеяла что-то жалобное, перестав вырываться из Колиных рук. Тогда Света подошла к Мане и, осторожно погладив её по шерстистой голове, медленно перевернула набок. Затем она так же аккуратно помогла ей подняться на ноги. Муж изумленно наблюдал за манипуляциями жены и вынужденно признал, что у неё получается гораздо лучше справляться с нежданной гостьей.
- Коль, что случилось? Ты цел? - участливо спросила Света.
- Всё прекрасно! Я укрощал тут твою козу, как видишь, от строптивости не осталось и следа! - пыхтя произнес он.
Оказавшись на ногах, муж внимательно посмотрел на свою жену.
- Светик, неужели ты добровольно согласилась вот на ЭТО!? - серьёзно спросил он.
- Колечка, так получилось, понимаешь? Ну, не могла я отказаться… - смущенно пролепетала она.
- И что мы будем делать с Маней? - ехидно спросил он.
- Как что? Кормить и доить, а ещё любить! Тогда и молока больше будет! Оно полезное, правда! - пылко ответила Света. Коза проблеяла ей в поддержку и сама гордо повела хозяйку на балкон. Ведь маршрут пролегал через кухню, отчего не заглянуть туда, где вкусно?
- О, женщины! - простонал мягкосердечный Коля и со вздохом направился в прихожую разбирать Манины завалы.
Вскоре совместными усилиями Маня была устроена на балконе. Наконец, все успокоились и сели обедать на кухне. Весело обсуждая козьи казусы, они с аппетитом поглощали Светины блюда. Вдруг откуда-то совсем близко раздалось возмущенное "меее!" Обедающие машинально повернули головы в сторону неожиданного звука. С кухонного балкона через окно на них смотрела Маня, привставшая на задние ноги. Она блеяла громко и требовательно.
- Постойте, но я же десять минут назад дал ей капусту! - удивился муж.
Света хихикнула и покачала головой:
- Это ж было целых десять минут назад! - и она отправилась за морковкой для Мани.
Однако и этого козе показалось мало. Взрослые развели руками: мол, чего ж тебе ещё надо!?
-Маня хочет есть со всеми, мне кажется… - улыбаясь, предположила дочка.
- Ну уж нет! На козу вы меня уломали, можно сказать, перед фактом поставили! Но чтоб есть с ней вместе!? Увольте! - разразился папа возмущенной тирадой.
Тем временем, коза продолжала блеять и для убедительности стала стучать копытом в окно. Поэтому ещё через пять минут в кухне на пол была поставлена старая кошачья миска и постелена ненужная клеёнка. Маня гордо прошествовала к своему обеденному месту, села на клеёнку, как собака, и принялась с аппетитным хрустом поглощать морковку из миски, радостно поглядывая на своих новых хозяев.
- Свет, это коза или собака? Я запутался…. - устало произнёс Коля.
- Это сторожевая коза - лучший друг человека! - рассмеялась Светлана в ответ.
Дети с восторгом наблюдали, как морковка, капуста и яблочные огрызки исчезают в Мане. А коза жевала всё быстрее и быстрее, словно ждала, что вскоре ей подадут основное блюдо.
- Дети, смотрите и учитесь, КАК надо есть овощи! Как будто это последние овощи в вашей жизни! - поучительно отметил папа, слегка воспряв духом. Он как раз думал, как теперь удобно утилизировать органические отходы, реже выносить мусор и не покупать лишнего на корм Мане. И ведь молоко даёт! Одни плюсы!
Дети смотрели на Маню и пытались соревноваться с ней в скорости поедания овощного салата. Коза весело поглядывала на них и жевала всё быстрее. Она словно включилась в игру и теперь, устойчиво наращивая темп, выходила на финишную прямую. Девочка сошла с дистанции, предпочитая более гурманский способ употребления пищи. Но мальчики упорно продолжали. Скоро обнаружилось, что они съели слишком много салата и уже не могли и двинуться с места, даже боясь думать о десерте. Коза, глядя на своих соперников, задорно качнула головой, проблеяла что-то невнятное и невозмутимо продолжила свою трапезу.
- Да она дразнит нас! - обиженно заметил средний сын.
- Она не знает, что значит "дразнить"! Но ваш аппетит, видимо, прибавил ей желания съесть всё, что только можно! - засмеялась мама.
Наконец, обед закончился. Света угостила Маню кусочком соли и проводила её на балкон. Коза сначала не очень этому обрадовалась, но, увидев сено, воспряла духом. Спасибо среднему сыну, который пулей слетал в ближайший зоомагазин и притащил оттуда все имеющиеся там запасы сена для кроликов. Продавцы удивились и обрадовались такой выручке.
- Кроликов подарили, да? - со знанием дела спросили они.
- Нет, лучше и больше! - загадочно ответил мальчик и побежал домой, едва разбирая дорогу из-за объемистых мешков с сеном.
Продавцы надолго задумались, поспорив меж собой, для кого предназначалось это сено. Но вскоре это забылось, потому что к ним влетел расстроенный мужчина в поисках корма для игуаны. В магазине поднялась суета, и мужчина только подогревал её своим истерическим голосом. Тут уж не до загадок с сеном.
Главное, Маня оценила старания семьи и радостно зажевала ароматное угощение. Дети и родители улыбались, глядя на довольную козу. Теперь-то они погуляют в парке, наконец! Быстро собравшись, семейство шумно покинуло квартиру.
В парке было снежно и весело. Все катались с горок и рассекали просторы полей на лыжах. Слышался смех и радостные выкрики детей. Светины дети быстро включились в зимние забавы, потащив за собой и родителей. И всё напряжение последних дней выплеснулось в снег, резвые игры и общий хохот. Вволю накатавшись и навалявшись в снегу, промокшие и довольные они возвращались домой.
Каково же было общее удивление, когда у двери своей квартиры они обнаружили почти всех своих соседей по лестничной клетке. Соседи гудели и шумно что-то обсуждали. Кое-как пробравшись к двери, Коля обратился к самому молчаливому из присутствуюших:
- Дядя Вася, что случилось-то?
- Да вот, полицию ждём…верещит кто-то в квартире не своим голосом…может, застрял где, не дай Бог…
- Кто застрял!? - опешил Коля.
- Да пёс, наверно, кто ж ещё? - удивился вопросу дядя Вася. - Вы ж собаку завели? Я в глазок сегодня видел, как вам её привезли!
Не зная, что и ответить, Коля пробрался к своей двери и громко попросил всех разойтись. Однако народ не спешил освобождать площадку. Всем хотелось знать, что же происходит там, за дверью. Поэтому Светино семейство с большим трудом попало в свой дом и еле захлопнуло дверь, ощутив на мгновение все тяготы жизни знаменитостей.
В квартире слышался вой. Света схватилась за сердце. Коля похлопал её плечу и усадил на лавочку в прихожей, а сам побежал к балкону. Маня стояла на задних ногах, уперев передние в подоконник, и выла, как собака. Протяжно, надрывно и очень печально, отчаянно тряся при этом рогатой головой. На балконе было вдоволь сена, морковки и разных овощных очистков. Но козе явно было не до еды: она была безутешна. Коля почесал затылок и вышел к ней на балкон.
-Маня, ты что это вытворяешь!? - обратился он к козе.
Она прекратила свой траурный вой и открыла глаза, посмотрев на своего хозяина с такой укоризной, на какую только способны козы.
- Ты скучала, что ли? - удивился Коля.
- Меееее! - возмущенно ответила коза и, спустившись со своей трибуны, подошла к нему поближе.
Коля продолжал что-то говорить, но коза не слушала: она тыкалась головой ему в ладонь, как самая обыкновенная собака, настойчиво требующая, чтобы её погладили.
- Так, понятно. Ты думаешь, мы тебя бросили? Но мы ж тут живём, дурашка! - объяснил он Мане.
Коза отрицательно тряхнула головой, словно бы не веря словам хозяина. Сзади тихо подошла Светлана и тоже принялась наглаживать козу. Маня немедленно откликнулась на её ласку и жалобно заблеяла.
- Мне кажется, она скучала: прежняя хозяйка явно чего-то мне не договорила…Может, они…козу выгуливали с собаками вместе? - предположила Света.
- Свет, так у них коза с собаками жила? - ошарашенно воскликнул Коля.
- Ну да… - робко ответила она.
- Что ж ты не сказала-то…Я уж думал, коза сошла с ума - волком воет! - обиделся муж.
- Я забыла, прости…одного её появления мне хватило…Ой, кажется её пора доить! - отметила Светлана, разглядывая свою подопечную.
- Это без меня! - быстро проговорил Коля и пулей вылетел из лоджии.
Света хихикнула и пошла за большой кастрюлей. Тщательно помыв руки и протерев козу, она приступила к дойке. Сначала ничего не выходило. Маня нервничала и переминалась с ноги на ногу, и сама Света боялась и дергала за вымя совсем невпопад. Но вдруг перед глазами у неё встали картины детства. Бабушкины натруженные руки, Светины маленькие ручки в бабушкиных, шерстистый и горячий бок коровы, запах сена, молоко, тонкой струйкой льющееся в ведро. Чувство покоя, мира и неги. Нет ни суеты, ни переживаний - есть только ритмичный звук льющегося молока, фырканье коровы и бабушкины слаженные движения.
Света вдохнула поглубже и, нежно погладив Маню по бокам, принялась сосредоточенно доить козочку. Та успокоилась, почувствовав на себе уверенные и тёплые руки. Надоив большую кастрюлю, гордая и довольная собой Светлана угостила козу яблоком и унесла надой на кухню. В духовке допекался пирог с вареньем, и вкусно пахло детством. Значит, быть пирогу с парным молоком на ужин! Света улыбалась, и радость в ней распускалась подобно цветку. Ведь для счастья нужно, оказывается, совсем немного!
Прошло два месяца, и жизнь в семье вошла в свою колею. Все уже привыкли к Маниным странностям и необычному блеянию. Да и свои молоко и творог стали уже почти традицией. Прогулки с козой по вечерам превратились в семейный выход в свет. Она радостно носилась по соседнему с домом скверу и приносила хозяевам брошенные ей палки. Собаки, поначалу настороженно обходившие её стороной, признали козу за свою и весело возились с ней в снегу. Вволю нарезвившись, Маня гордо подняв голову возвращалась со своим семейством домой. Они дожидались громоздкого грузового лифта, и коза первой заходила в него с видом самой бывалой пассажирки. Часто у неё в зубах была зажата палка, добытая на прогулке. И сосед по лестничной клетке, встретив Маню из лифта, продолжал называть её хорошей собакой и просить подать лапу. Все дружно смеялись, а коза трясла головой, словно отказываясь верить в такую нелепую шутку. Последующий ужин всегда проходил весело и уютно.
Но однажды всё изменилось. Маня стала вредной и нелюдимой и семейным посиделкам предпочитала одиночество на балконе. Она подолгу смотрела на московское небо сквозь стекла лоджии и как-то странно вздыхала. Ей особенно полюбилась соль и зелёный лук, а ещё сливочное масло и…мыло. Если Мане что-то не нравилось, она бодалась и блеяла с каким-то затаённым, грудным рычанием. Света с Колей забеспокоились и вызвали знакомого ветеринара на дом. Он прежде лечил их старых кошек и хорошо знал всё семейство, поэтому откликнулся довольно быстро и приехал к ним вечером в будни.
- Ну-с, где наша киска? - вкрадчиво произнес ветеринар Иваныч, раздеваясь в прихожей.
- На балконе! - весело ответила старшая девочка и, хихикнув, скрылась в своей комнате.
- Хм, на балконе и я бы заболел! - укоризненно заметил Иваныч, поглядывая на Свету с Колей.
Света покраснела, Коля посмотрел в пол. Наступил момент, когда нужно было признаться ветеринару, что его вызвали для козы, а не кошки. Но взрослые мялись и не знали, как сказать Иванычу правду и сделать это так, чтобы он не сбежал сразу же.
- Иван Иваныч, пройдёмте на кухню, - дипломатично предложил Коля.
- Кухня - это всегда хорошо! - обрадовался Иваныч.
- Чаю? - вежливо предложила Света.
Ветеринар почаёвничал с пирогами и конфетами и совсем размяк от такого тёплого и вкусного приёма, благо вызов был последним на сегодня и можно было не торопиться. И в этот момент раздался стук копыт по кухонному окну, а Маня угрожающе заблеяла, являя свою рассерженную козью морду всем, кто присутствовал на кухне. Иваныч сидел спиной к окну и сначала не поверил своим ушам. Но, повернувшись лицом к балконной двери, он столкнулся взглядом с самой настоящей козой. Добродушное, округлое лицо его вытянулось, а в глазах застыл ужас.
- Что это, дорогие мои? - изрек он, наконец.
- Это наша коза Маня, - невозмутимо ответил Коля. - И она заболела, ждёт вашей помощи.
- Моей!? - изумился Иваныч. - Я ж кошек и собак…а это…как это!?
- Иван Иваныч, пожалуйста, дорогой наш! Только вы можете помочь! У неё изменилось поведение и вкусы странные, осмотрите хотя бы - мы даже не знаем, куда податься, хоть направление понять… - ласково попросила Света.
Ветеринар подумал немного, вздохнул и проговорил устало:
- Ну, давайте свою козу, попробую понять, что да как…
Маню впустили на кухню, и первым делом она тщательно по-собачьи обнюхала нового гостя. Он сидел неподвижно, удивляясь всё больше и больше. Окончив изучение незнакомца, коза тыкнулась мордой в его ладонь и незамедлительно потребовала ласки. Иваныч улыбнулся и погладил её по шее и бокам. Затем он взял фонендоскоп и внимательно послушал козье дыхание и биение сердца. Отчего-то нахмурившись, он аккуратно пощупал живот и послушал и его. Мане это не понравилось, и она уже хотела начать бодаться, но Света сунула ей капустный лист и погрозила пальчиком. Ветеринар закончил свой осмотр и ухмыльнулся:
- Ну, что ж, поздравляю вас! Совершенно здоровая коза! С сюрпризами внутри!
- С какими сюрпризами? - пролепетал Коля, получивший свой опыт с сюрпризами и боявшийся его продолжения.
- У Мани козлятки будут, дорогие мои! Месяца через полтора-два. Наверно, и молока мало, да? Ну, вот, все признаки! Весело у вас тут, ничего не скажешь!
Света побледнела и зашаталась. Коля посадил её, налил воды и выпил сам.
- Что ж делать-то, Иваныч? - пробормотал он, забыв о приличиях.
- Как что? Любить и беречь. Самое лучшее, конечно, отвезти её в деревню - там ей и воздух, и раздолье, и корм всегда свежий. Подумайте об этом!
Супруги одновременно кивнули и отправились провожать ветеринара до двери. Маня пошла следом, ведь про неё все забыли. Проблеяв на прощанье, она потерлась головой о гостя и зашла в детскую комнату пообщаться с молодежью.
Вечером Света с Колей сидели на кухне и пили чай, решая, как жить дальше.
- Коль, мы так привязались к ней…
- Да, член семьи…но в деревне-то лучше ей будет, ты же знаешь!
- Да…тёте Клаве подарим?
- Больше ведь и некому! Я поговорю с ней, почву подготовлю!
На выходные вся семья, включая Маню, отправилась в путешествие в далекую деревеньку в область. Ехали медленно и осторожно, избегая ям и ухабов. Козу разместили в багажнике на одеялах и подушках, точно персидскую царевну, и сняли крышку в салоне так, чтобы Маня всех видела из своего укрытия и не переживала.
Тётя Клава встретила семейство в слезах благодарности. Ей было одиноко и грустно одной: деда не стало, пёс и тот околел от старости. А тут козочка, да ещё с приплодом!
- Благодетели вы мои! - причитала она обнимая козу.
Маня почуяла волю и встрепенулась. Обнаружив под снежной прогалиной травку, она набросилась на неё с таким остервенением, словно не ела неделю.
- Вот умничка, витаминки себе нашла! - порадовалась тётя Клава.
В сарае Маню ждал просторный, тёплый загон с сеном. Да и капусты с морковкой у бабушки было вдоволь. Коза воспряла духом и носилась вокруг дома, словно собака, жадно вбирая ноздрями свежий воздух. Намаявшись, она поела снега и снова начала пощипывать прошлогоднюю зелень.
- Прощай, Маня! Мы будем навещать тебя, ладно? - тихо сказала Света и протянула козе яблоко.
Дети плакали, муж смотрел в сторону. И коза что-то поняла. Она подбежала к каждому и потыкалась мордой о куртки и штаны, будто говоря всем "не кисните, я же тут на воле! Я ваша Маня и всегда вас жду!" Все сели в машину и долго махали ей вслед, всё удаляясь и удаляясь от небольшого деревянного домика на краю деревни. Маня стояла рядом с тётей Клавой, словно так и надо было.
- Ну, что, детки! Долг платежом красен! Тётя Клава помогала маме со мной сидеть, растила меня, пора и нам о ней подумать! Теперь ей и радость, и молоко, и мы навещать чаще станем! - бодро произнес Коля, утирая свободной рукой набежавшую слезу.
Света молча погладила его по плечу и нежно поцеловала его в щёку. Пусть и Мане с тётей Клавой будет счастье, как у неё!
Оля Новая