По-моему в заметке вырисовывается мой портрет не с лучшей стороны.
1. В начале был «Севкабель». Ассоциация: «Севастополь-Коктебель». Подойдя к заливу, я увидел трех пьяных китаянок. Они попросили сфоткать их на фоне залива. Я фоткал их, а сам думал о том, как хочется ими тремя обладать этой ночью.
Люди тусуются, на мониторе Формула 1 и мое восхищение: «Как все бессмысленно!» В тот вечер я дал слабину и сказал себе: «Праздник — это когда восхищаешься бессмысленностью, ты дерзкий и смелый, и Бога нет.»
2. На второй день я ходил по Петербургу. Девушки здесь голодные — заглядывают настойчиво в глаза. Безумие какое-то.
3. Утром чуть не опоздали на электричку «СПБ-Кузнецово». 11:32 — для нас утро. В Карелии холодно, дождливо. Мы втроем шли по тропе и много шутили. Детский сад: жопа тролля, Ван Гог, Властелин Колец, бездны сознаний. В Краснодаре осталась милая девушка, которая просила высылать ей фотографии. Я замолкал иногда, шел и сочинял про себя ей письмо, ведь никакие фотографии не передадут настроение похода и красоту этих мест. Хочется быть человеком, который каждый день в разлуке, будет писать ей письма.
4. Больное горло, путь в СПБ. Фурацилин, Люголь. Это психосоматика. Мне просто не хочется выходить из дома. Ты здесь чужак! Даже узбеки у магазина чувствуют себя здесь более свободно, чем я.
Четыре дня я болел где-то на «Ваське», в доме у моря.
9. На станции метро Проспект Просвещения мы с Андреем прошлись по двум рюмочным. Мерзко, тошно, липко. Перцовка, бутерброды с селедкой, галлограмма Иисуса, документальный фильм по «Первому Каналу». За час засвидетельствовали две драки.
Потом был «Маяк». Мы сидели под портретом Дзержинского. Здесь продавщицы, видимо, специально плохо красятся — это часть их работы. Люди больше не люди — они часть декораций. Самый яркий пример на улице: узбеки, обвешанные рекламными щитами.
10. Андрей снимает очень хорошую комнату в самом центре. Мне снились золотые краски, а давно умерший хозяин показывал картину в прихожей: портрет девушки в венецианском стиле. Картина оформлена в строгую раму: дерево покрашено темно-вишневым лаком. Люди-призраки и картины-призраки вовсе не прозрачные и бледные, а совсем как живые. Хозяин долго говорил о создании своего шедевра, а я, невнимательный гость, по итогу все забыл.
Хата разваливается на части: паркет плывет, лепнину тысячу раз шпатлевали, из разбитого окна видно как во дворе-колодце плитка уходит под землю.
Сегодня вечером Андрей купил себе стильную красную спортивную машину с поломанной коробкой передач.
11. В Русском музее среди скучных портретов спрятался партизан — Павел Федотов. Его картины это дети, которые нашли самый неприметный уголок во дворце и спрятались пошалить. О нем и о Карелии я написал письмо той самой девушке в Краснодар.
Хочется уже домой: чтобы натягивать большие холсты и писать большие полотна, а еще больше, чтобы делать маленькие работы как у Федотова и выплескивать в них всю радость и жизнь.
Девушка ответила письмом мне тем же вечером. Она писала, что рада моему письму, что сама очень много сейчас рисует в училище и Федотов ею тоже любим. Он как и многие талантливые художники не имел академического образования.
Я так и знал, так и знал: Федотов — свой человек. Мне тут же хотелось написать второе ей письмо, чтобы я также не выходил у нее из головы, как она сейчас у меня, но в Петербурге меня застал переезд: я сваливаю из квартиры у долбанного моря и безумного ветра, и перебираюсь в Лес — на Дыбенко.
12. Лес полон диковин: лезгины под амфетамином, участковый грабит ларек, орущие пьяные русские девушки, за которых перед узбеками стыдно мне, и фотолаба, где засвечивают пленку.
Я лежу на диване с котом и пишу девчонкам в тиндер: «Привет. Давай тусанем. Деньги есть.» Итог: ноль.
По-моему в заметке вырисовывается мой портрет не с лучшей стороны. Что ж, наверное это так, но в рамках статьи где все должно быть живо и интересно, мне нельзя сворачивать в оправдания или додумывать. Пишу то, что есть.
13. Куда делся Gans из NTL?
Алексей мой катализатор. Если бы не он, то я б свалил домой уже к полуночи, а так мы прогудели всю ночь на Ваське и ждали открытия метро.
У входа на «Васильеостровскую» к нам подошел мужик и за 3 сигареты зачитал рэп-куплет. Он сказал: Я — рэппер Ганз из НТЛ.»
Помню, у него здоровенные кулаки, желтые зубы, Мортал комбат на телефоне с прокаченными персами и его убеждения: «Всегда отстаивать свободу!» Он хотел общаться, донкихотствовать.
Эта информация для тех, кто интересуется: куда делся Ганз из НТЛ? Он живой, тусуется на Ваське и говорит: «Я — гений! Главное никогда не уступать — иначе на тебе будут ездить все. Ты будешь менять работы, искать лучшей жизни, но что толку, если ты себя предал?»
Я подумал, что я себя уже давно предал.
15. Нашел приличную девушку в Тиндере. До «Площади Восстания», где условились встретиться, обнадеживал себя: «Все хорошо. Ты не умрешь от скуки.» В итоге мы напились на панк концерте. Оказывается, люди с зелеными, синими, розовыми ирокезами существуют: все они тусовались тут. Мы, два цивила, слэмились в толпе панков и антифа, пили garage и «васильеостровское», и целовались во дворике.
Сцена и толпа панков, с машущими во все стороны локтями, походили на американское шоу рестлеров: сплошной материализм и бутафория. Ребята слэмились очень мягко и без агрессии. Мне захотелось снять клип с мягкими детскими игрушками, где милые плюшевые зайчики стоят на сцене: у микрофона, за ударными, с гитарами, а перед сценой мило толкается толпа других плюшевых зверят.
Мы с подругой решили, что мы больше анархисты и панки, чем все здесь собравшиеся: у нас то нет никаких иллюзий, мы — партизаны в толпе цивилов, в толпе панков, везде.
16.Все утро читал: «Как эмигрировать в Канаду?» Дело в том, что я моряк и мне хочется работать на судне в Канаде. Хочется изнывать от шторма, холода, сидеть в тихом баре со старыми проститутками и говорить им: «У вас здесь цвет неба другой: более деятельный и кинематографичный, чем у нас в старом свете.»
Купил холст на картоне, написал письмо девушке в Краснодар и принялся за эту статью-дневник. Нам с Алексеем очень хочется интегрировать сюда рекламу, но так как нам не заплатил еще никто, то мы будем продвигать себя.
Леша спросил: «Когда ты уезжаешь?» Я ответил: «27ого.» Он сказал: «Тогда 26ого пойдем вместе на собрание жильцов.» Так что, читайте дальше: впереди самое интересное.
17. О Самом Петербурге, о ул. Кропоткина 11.
Этот сон у меня ассоциируется с Петербургом и самим понятием «человек»:
Во время бомбежки он не убежал из города. Я последовал за ним. Мы угнали машину, чтобы помогать раненным. Мы ездили за самолетами, летающими над городом, и смотрели куда падают бомбы, приезжали, искали кому нужна помощь.
На Кропоткина 11 я никогда не был и врядли уже когда-нибудь попаду: летом место закрылось или ушло на каникулы, и теперь не функционирует, а я каждый раз наблюдал за афишей событий из Краснодара и мечтал попасть туда, найти своих людей.
18. С девушкой, с которой был на панк концерте, мы ранним утром (в 10:20), в солнечный морозец, отправились в Павловск на электричке. Она сказала: «Тогда, после поцелуев, очки засалились.» -«Фу»- сказал я, и мы рассмеялись.
Петербург любит говорить прямо, но чтобы сказать прямо нужно сказать совсем не то. На юге такая игра смыслов уже атрофировалась. Там люди как потерянные дауны в страхе: «Я хотел сказать это и это, то есть вот это то… ну чтоб ты понял, и это…» Здесь же, она мне говорит: «Ах, зачем эти долгие прощания!» И убегает. На самом деле, я знаю, что ее сердце ликует и она, убегая, все больше с радостью думает обо мне, и у меня нет сомнений, что это действительно так.
19. Утро. У Леши дома творческий бардак. Все что я помню (а дописываю я статью спустя две недели, как вернулся в Краснодар) все что я помню, это завтраки в Петербурге: батон, масло и брусничное варение. Я завтракал и думал о том, как пройдет очередной день. Отпуск очень праздная вещь, которая надоедает. Нужно писать картины, нужно где-нибудь волонтерить, и будь я еще здесь недели две, то обязательно бы нашел какой-нибудь способ приблизить хоть на чуть свой микро-социализм.
В итоге, в Петербурге сегодня очень холодно и моя подруга приезжала к нам в гости. К Леше приходил друг, художник Павел, и мы сидели как-то по-русски, с пирожками, булочками и чаем. Потом в моей комнате горел теплый свет, я глядел на голое тело подруги, и мне почему-то казалось, что над Лесом сейчас метель. Странное дело: я только и делаю, что тороплю время: утром, когда сияло солнце и погода шептала, я чувствовал весну, а теперь голые тела в носках — зима. Мне очень хочется врубиться в сейчас. Ведь завтра последний полноценный день в Петербурге.
20. Мы лазили по крышам завода Красный Треугольник. Глядели на белый дым из труб, на шестеренки и ремни. Я много щелкал на чб пленку и чувствовал себя Девидом Линчем в Филадельфии. Потом мы долго прощались, она ушла в музей ржд на репетицию перфоманса, а я поехал встретиться напоследок с Андреем.
Ну вот и сходили в чуфальню»,- сказал Андрей. Поели дешево и хорошо. Больше всего порадовало меня закулисье: где кореец-акробат показывал узбеку и русскому как нужно стоять на руках. Мне нравится этот интернационал: как-будто какие-то задворки Нью-Йорка.
Знакомая Андрея просила: «Перед отъездом возьми сложи салфетку аккуратно и протри под глазами лешиной кошке.» Я не протер — побоялся, что этот вековой гной сдеру только вместе глазами, причинив кошке боль. Так что если кто будет в Леши - протрите кошке глаза.
21. ВЫЕЗЖАЙТЕ ЗАРАНЕЕ В АЭРОПОРТ