Многим известен Василий Иванович Суриков, как великий живописец и мастер исторических, но не все знают про его характер.
О поведении и выходках Сурикова слагают легенды: «со всех сторон природный казак», настоящий сибиряк, характер которого сложился в суровых условиях климата и нравов Красноярска конца XIX века. Был он человеком с сильным духом и прекрасным чувством юмора.
Сегодня расскажем о 8 эпатажных выходках В.И. Сурикова.
1. Суриков ценил хорошую мебель и знал в ней толк. Как-то фабрикант Морозов приобрел гостиный гарнитур и пригласил Сурикова посмотреть его: "Зайдите, Василий Иванович, отменно хорош гарнитур, редкой работы". Суриков зашел. Гарнитур ему не понравился. Это была безвкусная мебель с бьющими на эффект украшениями. Так как хозяин не переставал восхищаться, Суриков, к неописуемому ужасу Морозова, вскочил ногами на диван и поддакнул лукаво: "М-да, пружины добротные..."
2. Однажды Суриков покупал в магазине шляпу. Примерил ее - подошла. Затем он ее снял и старательно смял. У продавца от удивления расширились зрачки. Суриков поглядел на него игриво, бросил шляпу на пол и придавил ногой. Продавец заикнулся: "А д-деньги кто будет платить?" Суриков поднял шляпу, почистил щеткой и, надев на голову, сказал: "Теперь и носить ее! Отличная шляпа, а то какие-то дамские складочки. Смерть не люблю новых шляп".
3. Василий Иванович всегда прекрасно одевался - черный костюм с мягким бантом вместо галстука, но под брюками были неизменные сапоги, что меня очень шокировало (рассказывает его знакомая Г.А. Ченцова).
Когда Касьянов приближался к нам, я жалобно сказала:
- Василий Иванович, поправьте правую брюку! У вас очень виден сапог.
Суриков вдруг ужасно рассердился:
- А почему он не должен быть виден? -- И, добавив излюбленную им сибирскую поговорку: "Мне хоть чё, так ни чё",- еще сильнее подтянул брюки...
4. Однажды Суриков с компанией решили совершить прогулку на знаменитые красноярские "столбы". Суриков оказался одетым слишком щеголевато для такого путешествия - на нем был хорошо сшитый столичный костюм, отличная обувь. Однако он принял участие в прогулке, не рассчитав, что придется переходить несколько бродов через речушку Лалетину. При переходе через первый же брод Василий Иванович оказался перед тяжелой задачей. Стоял и думал, что делать. Вдруг махнул рукой и, попустившись костюмом, смело шагнул вперед.
5. Как-то меценат Гиршман просил живописцев Грабаря и Переплетчикова поехать с ним к Сурикову, чтобы помочь ему выбрать у него несколько этюдов. Суриков встретил нас очень радушно и стал показывать этюды к "Стрельцам", "Морозовой" и "Ермаку". Он показывал сначала самые слабые вещи, явно не ценившиеся им и только под конец извлекал откуда-то из другого места вещи позначительнее. Гиршман от поры до времени справлялся о цене и каждый раз вздыхал:
- Что вы, Василий Иванович, да разве можно так высоко расценивать такой крошечный этюд?
А Василий Иванович действительно хватил: "5 000, и никаких!"
- Уступите, Василий Иванович.
На это Суриков с лукавой усмешкой, подмигнув Грабарю с Переплетчиковым, сказал:
- И хотел бы, да имя не.
6. В парадном позвонили, и ливрейный лакей передал для Василия Ивановича конверт, в котором было приглашение "пожаловать на открытие дворца" к князю Щербатову.
В конце письма была приписка: "Дам просят быть в вечерних туалетах, мужчин во фраках". Суриков был взбешен. "Им мало Сурикова! Им подавай его во фраке".
- Я сейчас вернусь! - крикнул он, быстро одевшись и выходя на лестницу.
Примерно через час он вернулся сияющий и очень довольный собой. "Да! Было дело под Полтавой!" - несколько раз повторил он одну из своих поговорок и рассказал, как он вложил в коробку свой фрак и, приложив визитную карточку, отправил все это князю Щербатову.
7. Суриков был очень скромный человек. Был неприхотлив в еде. Иногда любил выпить немного хорошего вина, но не выносил индейку, о чем предупреждал заранее: "Уж очень препротивно - некрасивая птица! Если поем, всегда плохо бывает!"
8. Как-то раз Василий Суриков, Виктор Васнецов и Василий Поленов встретились у малоизвестного тогда художника Ильи Остроухова. Первый тост предложил хозяин Илья Остроухов. Он скромно сказал;
— Выпьем за трех лучших художников здесь присутствующих!
Выпили. Потом Василий Поленов куда-то засобирался и ушел. Тогда тост провозгласил Василий Суриков:
— Выпьем теперь за оставшихся двух — действительно лучших! Когда пришла пора уходить Васнецову, Илья Остроухов проводил его до двери парадного. На лестнице Васнецов вздохнул:
— А вот теперь наш Василий Иванович налил еще рюмочку и выпил её совершенно искренне — за единственного лучшего русского художника!
