Майкл Бэй, давно ставший одним из самых привычных и узнаваемых режиссеров массовых боевиков, выпустил новый фильм «Призрачная шестерка» - но в этот раз не на большой экран, а на просторы Netflix. Мария Михайлова выясняет, повлиял ли новый формат показа на творчество Бэя, или же привычные алгоритмы режиссера останутся в силе.
Сюжет картины, как и предыдущие работы Бэя, не поражает смотрящего какими-то удивительными поворотами, необычными характерами или глубиной идеи. Все выглядит просто, весело, без игр в оригинальность: шестеро персонажей с талантами разной степени криминальности объединяются под знаменем справедливости, который несет их лидер – миллионер без имени. Ни у одного из героев имен, впрочем, уже нет: каждый из них инсценировал собственную смерть, чтобы стать «невидимкой» и безнаказанно творить добро. Шестерка замахивается на крупные дела, и новая их цель – свергнуть правителя-тирана вымышленной арабской страны Тургистан и помочь его брату, честному и справедливому, получить власть над несчастным народом. Для осуществления своей цели «невидимки» используют стандартный шпионский набор: тачки, пушки, маскировка, много драк.
На первый взгляд, фильм уже полностью вырисован узнаваемым почерком Бэя – много экшна, мало диалогов, пафосные шутки, известные актеры (Райан Рейнольдс), которых, на первый взгляд, как-то странно встретить в проходном массовом фильме, но которых режиссер мастерски заманивает в каждый свой фильм, обеспечивая ему хорошую кассу. Но есть то, что отличает «Призрачную шестерку» от других работ Бэя – секрет именно в формате Netflix.
Долгое время режиссер находился под гнетом серьезной франшизы «Трансформеров»: несколько частей, четкая сюжетная линия, ожидания фанатов серии. Работая над этой долгой историей, Майкл Бэй, по всей видимости, очень заскучал по режиссерской свободе творчества. И отправился прямиком на Netflix - место, где можно делать практически все, что душе вздумается, не ограничивая себя ни форматом, ни хронометражем, ни темой. По «Призрачной шестерке» сразу можно понять, что она – отдых души голливудского кинодела. Одно вступление только растянуто на двадцать минут, и все это время занимает погоня на автомобилях по Флоренции. Картинка получилась весьма зрелищная: использованы, наверное, все возможные спецэффекты и трюки, которые только смогла придумать съемочная группа. Но с точки зрения драматургии и хронометража это – чистое баловство, которое может позволить себе только режиссер с приличным бюджетом, послужным списком работ и знакомыми лицами в актерском составе. По ходу фильма первое впечатление и не думает рассеиваться, а боевик выглядит уже как будто бы снятым для самой команды Бэя, а не для зрителя. В этом есть свое очарование – зритель видит работу, сделанную заботливо, с неограниченным использованием самых любимых экшн-приемов режиссера. Но после просмотра неизбежно остается вопрос – что в итоге было просмотрено: «глянцевый» боевик с элементами не слишком удачной комедии или авторское высказывание режиссера. Непривычно видеть на экране, как создатель фильмов, исключительно ориентированных на массовую аудиторию, вдруг решает сделать что-то особенное - но в итоге пользуется теми же приемами, что и всегда, просто увеличивая частоту использования (видимо, потому что действительно и искренне любит свое кинонаправление).
О содержании фильма нельзя говорить долго и всерьез: здесь идейный стержень - скорее повод к действиям, чем по-настоящему важная цель, для которой эти действия совершают. Но здесь есть ряд моментов, которые могут раздражать зрителя, хоть сколько-нибудь вникающего в сюжет. Очень критично многие отнесутся к идее «насаждения добра», в которой и так постоянно обвиняют американское правительство. Тем более что похожи и место действия, и методы «восстановления справедливости». Свергнуть одного правителя в ближневосточной стране и посадить на его место «хорошего ставленника» - слишком многое в этой истории указывает на события в Ливии и в других недалеко стоящих государствах. Неизвестно, на что рассчитывал Бэй – поднять дух патриотизма в стране или просто посмеяться (иронизировать) над политическими механизмами в США. Но подобное зрелище, вкупе с неоригинальными и давно повторенными приемами, может заставить зрителя – в лучшем случае – заскучать и в очередной раз сказать «ну да, это же фильм Майкла Бэя», а в худшем – негодовать от идей, которые поддерживает картина.
Итог – Netflix действительно дал возможность Майклу Бэю насладиться своими возможностями и отдохнуть, как режиссеру, на стриминговом сервисе. Но от такого своеобразного «отпуска» не изменилась манера подачи материала (только экшна стало еще больше), а идея, которая в массовом боевике не играет никакой ценности, вызывает раздражение странными и неоднозначными политическими отсылками. Непонятно, как воспринимать такое кино, ведь оно вышло сумбурным и вместе с тем блеклым. Остается надеяться, что подобный отпуск пойдет Майклу Бэю на пользу, и он продолжит создавать либо нейтральные, «удобные» боевики, либо сможет сделать что-то действительно оригинальное.
