Доброго времени суток, дамы и господа!
Для тех читателей, кто не знаком с темой Русско-японской войны - краткий экскурс в историю (как можно более простым языком). А те, кто всё это уже знает, могут смело пропустить несколько абзацев...
Итак…
В 1904 г. Япония, пользуясь нашими внутриполитическими проблемами и чувствуя поддержку Великобритании, решила “подвинуть” нас на Дальнем востоке и объявила войну России. Крейсер “Варяг” как раз и стал первой жертвой той войны в самый первый её день…
Россия имела в ту пору серьёзную военно-морскую базу в Китае под названием “Порт-Артур”, где базировалась наша сильная 1-я Тихоокеанская эскадра. Её задачей было - препятствовать японцам снабжать по морю свою армию и не допускать высадки десанта, то есть, отрезать японцев от континента. Но вся беда была в том, что и нам снабжать наш дальневосточный воинский контингент было нелегко, потому как далековато. Хоть железная дорога и существовала уже в ту пору, но мощности её были тогда пока ещё не очень…
Японцам же было проще, ибо они находились практически “дома”. А японский флот был силён как никогда. И руку здесь приложила именно Англия, которая построила большинство кораблей для японского флота на своих верфях, и именно британские специалисты обучали и натаскивали японских моряков. А, ведь, тогда ещё “Великая” Британия не потеряла свой вполне заслуженный титул “Царица морей”, а по сему школа эта была для японского флота бесценной…
Зачем это всё было нужно англосаксам? Поддерживать далёкое азиатское островное государство… Догадайтесь с трёх раз… Нагадить России, конечно же, а есть другие версии?
И результат не заставил себя ждать. Японский флот и японский десант так обложили Порт-Артур, что дело запахло керосином, и на выручку Первой тихоокеанской эскадре Россия спешно выскребла на Балтийском флоте всё, что было можно и даже то, что нельзя, и спасать Порт-Артур отправилось сборище разношёрстных кораблей разных типов и разного времени постройки, начиная аж с 1880-х годов. Справедливости ради, надо сказать, что присутствовали там и новейшие корабли (главная сила - четыре только что построенных броненосца), пошла с ними в отряде крейсеров и “Аврора”...
Вот это и была Вторая тихоокеанская эскадра… Ей предстояло выйти из Балтийского моря, пройти пролив Ла-Манш, выйти в Атлантический океан, обогнуть Африку, затем пересечь океан Индийский, и, обогнув китайский берег, дойти до Цусимского пролива, разделяющего Корею и Японию, и там… Впрочем, это уже совсем другая история…
Итак, 2-я эскадра выходит из Либавы (современная латвийская Лиепая), покидает Балтийское море и, обогнув Датское королевство, выходит в Северное море и уже приближается к юго-восточной оконечности островного государства “Великобритания”. Именно здесь находится известная уже тогда “Доггер-банка” - обширная отмель, где английские рыбаки испокон веку ловили треску…
Здесь следует сказать, что в начале прошлого столетия разведки всех уважающих себя стран уже давно вовсю работали. И Россия, безусловно, не была исключением. И наша разведка недвусмысленно намекнула, что вот именно здесь и сейчас могут быть атаки либо подлодок (которые тогда уже появились, но их ещё никто воочию не видел), либо миноносцев (по-нашему - торпедных катеров).
Дело происходило ночью. Учитывая предостережение разведки, на идущей эскадре никто не расслабляется, и тут наш отставший из-за поломки транспорт “Камчатка” телеграфирует, что “атакован неизвестными миноносцами и веду огонь”!
А беспроводная радиосвязь в ту пору, хоть и в зачаточном состоянии, но уже существовала и неплохо работала. “Камчатка”, между прочим, запросила у этих неизвестных миноносцев позывные русской эскадры (этакий “пароль-ответ”, и получила старые позывные, предыдущего дня!). Уже одно это говорит о многом…
Параллельно наш флагман броненосец “Князь Суворов” принимает радиосигналы неизвестного происхождения (якобы, от “Камчатки”) с просьбой указать курс и местоположение эскадры. Командующий эскадрой вице-адмирал Рожественский, подозревая неладное, отвечает уклончиво: “Держитесь Доггер-банки”, что в переводе на русский язык должно было означать: “Если ты не наш, - иди лесом, а, если свой, так сами тебя найдём”.
Итак, что мы тут имеем. Русская эскадра идёт ночью мимо английских берегов. У нас есть разведданные о готовящейся провокации, и нервы у всех, скажем так, слегка взвинчены… Потом эта загадочная радиограмма с отставшей “Камчатки”...
Далее - совсем интересно. В ночной темноте с “Суворова” заметили судно без огней, шедшее прямо на наш флагман, и опознанное, как миноносец. Адмирал приказал открыть огонь, и, думается, был в этом решении абсолютно прав. Открыли огонь и другие корабли нашей эскадры.
Всё бы ничего, но тут стали обнаруживаться вокруг также и рыбацкие суда… Рожественский сделал всё, чтобы не допустить выстрелов по рыбакам, но в ночи, в горячке, досталось и им.
Итог по данным Википедии:
“Результаты инцидента: 2 рыбака убито, 6 ранено, одно судно пошло ко дну, 5 получили повреждения различной степени тяжести. В крейсер «Аврора» попало 5 снарядов, выпущенных русскими кораблями, которыми был смертельно ранен судовой иеромонах Анастасий Рукин (оторвало руку, в октябре 1904 года умер в госпитале Танжера) и легко — комендор. На корабле пробиты передняя дымовая труба, машинный кожух и надводный борт в трёх местах. На броненосце «Орёл» разорвало во время выстрела дульную часть 75-мм орудия. Кораблями сделано 500 выстрелов из орудий и 1800 из пулемётов”.
Вот слова очевидца тех событий:
“Затем я увидел в лучах прожекторов справа и впереди, но много ближе, в расстоянии нескольких кабельтовых небольшой однотрубный и одномачтовый пароходик, видимо, недавно пересекший курс эскадры слева направо и медленно удалявшийся; другой, ему подобный, шел с первым почти контр-курсом и словно собирался таранить в правую скулу «Александра», который осыпал его градом снарядов (Впоследствии выяснилось, что этот пароходик уже был подбит, лишен возможности управляться и против воли шел прямо на «Александра», как бы с намерением его атаковать.); этот затонул на моих глазах; третий, того же типа, медленно проходил у нас под носом (тоже слева направо). Завидев его, комендор левой 47-миллиметровой пушки на верхнем переднем мостике сделал было несколько выстрелов, но сам АДМИРАЛ схватил его за плечо своей железной рукой и гневно крикнул: «Как смеешь! Без приказания! Не видишь — рыбак!..»
Так кто же был тем очевидцем?
А вот кто.
Наш предыдущий пост был посвящён прекрасному морскому офицеру, участнику Русско-японской войны Владимиру Семёнову. Этот, бесспорно, незаурядный человек был единственным из наших военных моряков, кто умудрился побывать как на Первой Тихоокеанской эскадре, так и на Второй. В течение всех этих событий он неустанно вёл дневники, где всё подробно описывал, а по прибытии в Санкт-Петербург, пройдя Цусиму, а затем и плен, на основе собственных записей опубликовал свою нетленную трилогию “Трагедия Цусимы”, ставшую просто кладезем информации для любого из тех, кто впоследствии создавал на эту тему художественные произведения.
И одним из таких писателей был, в числе многих, даже наш всеми любимый Валентин Пикуль. Да! Ведь, его рассказ “Проклятая Доггер-банка” не оставляет ни малейших сомнений по поводу первоисточника…
А теперь - вновь дадим слово Владимиру Семёнову, и задумаемся над тем, так ли уж сильно изменился наш мир за последнюю сотню лет:
“Придя в Виго, мы узнали, какие грандиозные размеры принял инцидент со стрельбой в Немецком море. Английские газеты не называли вторую эскадру иначе, как «эскадрой бешеной собаки», которую необходимо либо вернуть, либо уничтожить. Сам инцидент они считали «актом открытого пиратства» (юридически нелепо, ибо пиратство, т. е. морской разбой, включает в себя, как необходимый состав преступления, корыстную цель). Но более всего общественное мнение Англии было возмущено тем фактом, что «один из русских миноносцев до утра оставался на месте происшествия и не оказал никакой помощи рыбакам, спасавшим своих товарищей»…
Это свидетельство, данное рыбаками, поседевшими на море, комментировалось на все лады. Говорили, что даже варвары щадили случайные жертвы войны и не отказывали им в сострадании, что после этого не должно быть колебаний, что это — пощечина Англии, оскорбление, которое можно смыть только кровью, если со стороны русского правительства не будет дано самого полного удовлетворения… Таким удовлетворением признавалось только возвращение эскадры и предание суду её начальника, командиров, а также всех, кто окажется причастным к делу, в особенности командира миноносца…
Для меня эти вопли были прямо откровением. Мой скептицизм не устоял перед свидетельством старых, опытных моряков.
Один из миноносцев до утра оставался на месте происшествия!
Значит, миноносцы действительно были! Значит, благодаря бдительности мы избегли огромной опасности! Значит — мы счастливо отразили атаку!.. Если при этом пострадали невинные — крайне грустно, но что ж делать? В Артуре во время бомбардировок гибли женщины и дети… Нашему правительству остается высказать свое соболезнование, обеспечить материально пострадавшие семьи, но — и только.
Позволю себе на этот раз отступить от моего правила и рассказать то, о чем узнал много позже.
Адмирал, осведомившись о кампании, поднятой английской прессой, немедленно телеграфировал нашему морскому агенту в Лондоне для опубликования, что в момент инцидента все наши миноносцы были впереди эскадры на 200 и даже более миль — факт, который легко проверить, осведомившись о времени их прибытия в порты Франции, а потому миноносец, остававшийся на месте происшествия до утра, был, несомненно, из числа тех, которые атаковали эскадру, и который, по свидетельству офицеров эскадры, был сильно подбит. Ясно, он исправлял свои повреждения или поджидал товарищей.
Весьма знаменательно, что едва это строго мотивированное опровержение появилось в одной из газет, как высокодисциплинированная английская пресса словно забыла о показании рыбаков, на которое раньше так настойчиво указывала. Мало того, на заседаниях следственной комиссии в Париже английские делегаты высказали убеждение, что рыбаки, несомненно, ошиблись, что никакого миноносца не было, что просто утром через это место проходила «Камчатка» (!) и они приняли ее за миноносец… Возможно (по расчету времени), что «Камчатка» действительно утром 9 октября проходила этим местом, но ведь речь шла о миноносце, который оставался на месте до утра! И наконец — я обращаюсь к экспертизе моряков всего света — можно ли допустить, чтобы при дневном освещении поседевшие на своем ремесле, старые морские волки приняли «Камчатку» — безобразнейшего вида высокобортный коммерческий пароход — за миноносец? Ребенок из рыбачьей семьи и тот не мог бы ошибиться так грубо!.. Также весьма убедительным являлось то обстоятельство, что все на эскадре, утверждавшие, что «своими глазами видели миноносцы», описывали их внешний вид (число труб и мачт, окраску, надстройки и т. п.) — совершенно одинаково. И это не на одном корабле, где можно было бы заподозрить взаимный гипноз, а на пяти, не имевших между собой в тот момент никакого общения!»…
Но это еще не все!..
Девять месяцев спустя, лежа на койке японского госпиталя в Сасебо (в плену после Цусимского поражения - прим. автора), я узнал от товарищей, тоже раненных, но уже поправлявшихся и свободно гулявших по госпиталю, что в соседнем бараке лечится от острого ревматизма японский лейтенант, бывший командир миноносца. В это время в Портсмуте (в Америке) уже начались переговоры, конечным результатом которых должно было явиться заключение мира на тех или иных условиях. Это — всем было ясно, а потому наш сосед, вероятно, не находил нужным особенно секретничать относительно прошлого. Он открыто заявлял, что нажил свою болезнь за время тяжелого похода из Европы в Японию.
- Ваша, европейская, осень — это хуже нашей зимы! — говорил он.
- Осень? — спрашивали его. — Какой же месяц?
- Октябрь. Мы, наш отряд, тронулись в поход в конце этого месяца.
- В октябре? Одновременно со второй эскадрой? Как же мы ничего о вас не знали? Под каким флагом вы были? Когда прошли Суэцкий канал?
- Слишком много вопросов!.. — смеялся японец. — Под каким флагом? Конечно, не под японским! — почему вы не знали? Об этом надо спросить вас… Когда прошли Суэцкий канал? Следом за отрядом адмирала Фелькерзама!..
- Но тогда… не вы ли фигурировали в знаменитом «гулльском инциденте»!..
- Ха-ха-ха! Это — уж совсем нескромный вопрос!..
Больше от него не могли добиться никаких объяснений, но мне кажется, что и этого было достаточно”.
В общем, по результатам “Гулльского инцидента” была создана международная следственная комиссия. Англичане “рвали и метали”, грозились выйти всем своим флотом (24 броненосца плюс крейсера, миноносцы и т. д.) и утопить нашу 2-ю эскадру к чертям собачьим… Понятно, что это были лишь угрозы, но, если бы дошло до такого, то им бы это, без сомнения, удалось...
Но как же всё поменялось за эти сто лет! Сегодняшняя Великобритания даже и помыслить не может угрожать Российскому флоту! Только и остаётся ей в наши дни с грустью наблюдать, как наши "Кузя", "Петруша" и другие корабли величественно следуют через Ла-Манш к сирийским барегам. Сдулась “Царица морей”, как воздушный шарик… И, честно говоря, как по мне, так это совсем даже и неплохо...
И нельзя не привести здесь ещё и такие слова нашего самого лучшего и блестящего свидетеля - капитана тогда ещё 2-го ранга Семёнова:
“...нашей дипломатии, а по отношению к этой последней, из долгой практики заграничных плаваний, я вынес такое впечатление: по убеждению чинов Министерства иностранных дел, всякий русский подданный, обращающийся к ним за содействием, несомненно, личность подозрительная, ибо порядочного человека никто и нигде в цивилизованном государстве не обидит. В то время, как, например, английский консул всегда готов именем короля вступиться за интересы подданного его британского величества (хотя бы личности вовсе ему не известной), грозить осложнениями, вызовом эскадры, морской демонстрацией, чуть ли не войной, — «наш», если не может просто без дальних слов прогнать просителя, всегда старается его убедить, усовестить: — Стоит ли, мол, затевать историю? сознайтесь (между нами), и вы не без греха в этом деле… Бросьте — право, лучше будет…
Это предубеждение против соотечественников, глубокая уверенность, что «наши всегда les pieds dans le plat (я бы перевёл с французского как “быдло”- Логика и Здравый Смысл»), конечно, сыграли немалую роль в деле разбора гулльского инцидента”.
Прошу прощения за столь длинные цитаты, но кто же расскажет здесь лучше Владимира Семёнова?
Теперь давайте делать выводы.
Русская эскадра в начале пути на Дальний восток близ английского берега ночью подвергается (мнимому или реальному) нападению таинственных миноносцев, прикрывающихся мирными английскими рыбаками. Могли эти миноносцы быть британскими? Исключено, ибо мы не были в состоянии войны с англичанами. Хоть они и являлись союзниками нашего врага - Японии, но на прямое боестолкновение не пошли бы, потому как последствия могли быть слишком для них серьёзными.
А могли ли эти миноносцы быть японскими? Да, могли. Читатель спросит: а откуда в Северном море японские миноносцы?
А оттуда, что они только что сошли с английских верфей для японского флота и были только что приняты японскими экипажами для перегонки к берегам страны восходящего солнца.
И странно было бы не использовать такой шанс, как наличие миноносцев, способных ночной атакой торпедировать (в идеале) русский флагман “Князь Суворов”, или какой-нибудь другой броненосец ещё практически на выходе из дома, тем самым, быть может, даже вообще сорвав весь поход...
Друзья, вам всё это ничего не напоминает?
Лично мне, когда я читаю о “Гулльском инциденте” почему-то сразу вспоминается история с малазийским Боингом… А ещё с южно-корейским Боингом... А ещё “дело Скрипалей”... А ещё… Да много чего ещё…
Что ж, в следующий раз мы, пожалуй, закроем русско-японскую тему постом про адмирала Рожественского, незаслуженно охаянного в советской литературе…
Высказывайтесь в комментариях, тема-то интересная, и, главное, не потерявшая своей актуальности, хоть и прошло уже больше ста лет...