Прежде чем перейти непосредственно к процессу над Джордано Бруно, мы вкратце осветим основные события в его биографии до этого. Исследователями его творчества условно выделяется 4 периода: ранние годы и первый французский период (1572-1583), английский период (1583-1585), второй французский и немецкий период (1585-1592) и, наконец, суд и казнь (1592-1600). Джордано Бруно (урождённый Филиппо Бруно), родился в 1548-м году. Отец его, Джованни Бруно, принадлежал к мелкому разорённому дворянству и был вынужден поступить на военную службу. Мать, Фраулина Саволина, была простой крестьянкой. С 11 лет Филиппо изучал в Неаполи литературу, логику и диалектику; в 15 лет поступил в монастырь Святого Доминика, а через 2 года постригся в монахи, получив имя Джордано. Именно в этот период у нашего героя складываются основные черты враждебного церкви мировоззрения. Дело в том, что неаполитанское духовенство служило одной из опор для испанских королей в Италии и воспитывало народ в духе повиновения захватчикам. После роста золотого обращения и обогащения монастырей в первой половине XVI в., связанного с завоеванием Нового Света испанскими конкистадорами, среди неаполитанских священников происходит глубокое расслоение. Монахи зачастую ходили вооруженные, а за 1557—1579 годы только против монахов-доминиканцев было возбуждено не менее 150 уголовных дел по жалобам горожан и дворян. Были и судебные процессы по обвинению в ереси и нарушении монастырской дисциплины. Неудивительно потому, что Бруно отзывался впоследствии о монахах как о воплощении пороков и невежества. «Кто упоминает о монахе, тот обозначает этим словом суеверие, олицетворение скупости, жадности, воплощение лицемерия и как бы сочетание всех пороков», - пишет он в «Artificium perorandi» [«Искусство убеждения» или «Искусство речи»].
Благодаря тому, что ученики монастыря могли свободно отлучаться на свободу и общаться с людьми, Бруно прочитал труды первых гуманистов, сочинения итальянских философов о природе и познакомиться с книгой Коперника «Об обращении небесных тел», что не могло не отразиться на его взглядах. В среде доминиканских монахов Джордано было всё сложнее находиться. Не способствовал примирению с ними и его прямолинейный вспыльчивый характер. Так, однажды он сделал замечание одному из молодых монахов, который вместо изучения творений святых отцов церкви с упоением читал поучительную книгу о семи радостях Пресвятой Девы, что впоследствии было передано монастырскому руководству. Выдвинутое против Джордано обвинение в 1575-м году было уже посерьёзнее: в разговоре с доминиканцем Монтальчино он позволил себе сделать комплимент Арию и его ученикам, за что был обвинён в ереси. К этому присовокупили обвинение в вынесении из кельи иконы. Не дожидаясь результатов расследования, Бруно переехал в 1576 году в Рим, однако после получения известия у неаполитанских друзей о находке в его келье творений святых Иоанна Златоуста и Иеронима с замечаниями гуманиста Эразма, сбежал и оттуда, понимая, что и в Риме его не ждёт снисхождения. Затем он двигается на север Италии, оттуда в Женеву, где становится кальвинистом, однако и тут получает обвинение в ереси – за книгу, в которой выступил с критикой одного из кальвинистских философов.
В 1580-м году горе-мыслитель перебирается в Тулузу, где получает учёную степень магистра искусств. Что в этом городе, что в Париже, в который Джордано переехал годом позже, он читает лекции. Во время чтения одной из них, посвящённой книге Раймунда Луллия «Великое искусство: краткое открытие истины», бывший доминиканский монах обратил на себя внимание короля Генриха III Французского, впечатлённого его знаниями и памятью. Впоследствии, когда из-за споров со сторонниками Аристотеля (публичные лекции о его книге «О душе» Джордано давал в Тулузе), Бруно опять пришлось покинуть Париж, именно Генрих III дал ему рекомендательные письма для поездки в Англию. Однако и в Англии итальянскому мыслителю не удалось пробыть долго. В октябре 1585 года он возвращается в Париж, издаёт там курс лекции по «Физике» Аристотеля, но, не пробыв и года, вновь уезжает вследствие вспыхнувших там волнений, связанных с убийством Генриха III. Также, вероятно, побег был связан с проведённым диспутом между учеником Джордано Бруно, молодым аристократом Жаном Геннекеном и парижскими профессорами. Составленный, скорее всего, самим итальянским мыслителем манифест был написан в духе критики тирании католицизма и предрассудков большинства; учение Аристотеля и Птолемея о неподвижности земли и конечности вселенной также подвергалось критике. Исход диспута не был известен, но не приходится сомневаться в том, что профессора явно не могли быть в восторге от этого выступления.
Итак, в июне 1586 года Джордано оказывается в Германии, где первое время не может найти работу, но, в конце концов, в Виттенберге получает более радушный приём и 2 года читает там лекции. В Праге, куда переехал Бруно, вышли две его книги, одна из которых была посвящена искусству Раймунда Луллия, каталонского философа и теолога XIV в., а в другой, под названием «Сто шестьдесят положений против современных математиков и философов», посвящённой германскому императору Рудольфу II, Джордано сетовал на то, что люди находятся между собой в большей вражде, чем с остальными созданиями. Помимо этого, в своей литературной деятельности Бруно всё больше концентрируется на теме магии, а в труде «De magia naturali» насчитывает 9 форм различной магии. Впоследствии он приезжает во Франкфурт-на-Майне, где продолжает печатать свои латинские произведения (в числе которых: «О троякой наименьшей величине и об измерении», «О монаде, числе и фигуре», «О неисчислимом, бесконечном и не-изобразимом, или о вселенной и мирах») и получает за них солидный гонорар. Трудно точно сказать, почему в итоге Джордано решил вернуться в Италию. Возможно, дело было в любви к родине, победившей благоразумие и осторожность. Правда, в 1590-м году умер папа Сикст VI, вспыхнуло народное восстание, и Джордано, видимо, решил воспользоваться этой, казалось, благоволившей ему международной обстановкой. В 1591-м году он направился в Падую, а оттуда в Венецию, приняв приглашение от молодого венецианского аристократа Джованни Мочениго по обучению искусству памяти. На протяжении двух месяцев наш герой обучал Мочениго мнемотехнике. Однако после того, как Джордано заявил о своем желании покинуть Венецию, аристократ решил донести на него инквизиции…
«Я, Джованни Мочениго… доношу… что много раз слышал от Джордано Бруно Ноланца, когда беседовал с ним в своем доме, что… ему не нравится никакая религия; что Христос был обманщиком и совершал обманы для совращения народа — и поэтому легко мог предвидеть, что будет повешен; что он не видит различия лиц в божестве и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, как и апостолы… что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что, подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди. Он рассказывал о своем намерении стать основателем новой секты под названием «новая философия». Он говорил, что Дева не могла родить и что наша католическая вера преисполнена кощунствами против величия Божия; что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир; что все они — ослы; что все наши мнения являются учением ослов; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно не делать другим того, чего не желаешь себе самому… что он удивляется, как Бог терпит столько ересей католиков».
Объём еретических тезисов, общественное влияние обвиняемого – все эти факторы повлияло на то, что венецианские инвизиторы побоялись сами осудить Джордано и отдали его под суд римских богословов. 7 лет длился этот сложный процесс, в ходе которого Джордано пытались доказать противоречивость его тезисов и вынудить отказаться от них. Коперниканские идеи, при этом, хотя действительно присутствовали в качестве одного из пунктов обвинения, но далеко не были главными причинами расследования инквизиторов. В дошедшем до нас смертном приговоре Бруно вообще не упоминается гелиоцентрическая система. Зато иезуит Гаспар Шоппе, присутствовавший при оглашении полного приговора, жалуется в письме ректору Альтдорфского университета, что Джордано «учил самым чудовищным и бессмысленным вещам», что «миры бесчисленны», «душа переселяется из одного тела в другое», что «магия хорошая и дозволенная вещь», что «Моисей совершал свои чудеса посредством магии» и т.п.
Как мы можем видеть, суд над Джордано Бруно не был судом религиозных «фанатиков» над учёным. Скорее это был суд религиозных ортодоксов над еретиком, бывшим доминиканским монахом, к тому же, являвшегося, как мы видим из его биографии, сознательным и активным врагом церкви. Настоящая история, как обычно, оказалась на порядок интереснее обывательского мифа о Джордано как неприкаянном борце-учёном с религиозным невежеством.
(с) Zeist
Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii
Спасибо за ознакомление!