Глава первая.
«Однажды ночью…»
Тёмная дождливая ночь, пустые улицы, тусклый свет фонарей. В небольшом доме, где центральной фигурой была маленькая, но уютная пекарня, все уже спали, машины тихо стояли у обочин. Лишь шум дождя напоминал, что здесь всё ещё теплится жизнь.
И в этой сцене из чёрно-белого кино вдруг послышался звук стремительно приближающихся женских туфель. Каблуки спешили и были взволнованы. Девушка завернула за угол, прошла несколько шагов и возле известной нам пекарни обернулась, чтобы взглянуть на противоположное здание.
Это было самое обычное здание, не выделявшееся среди прочих серых домов, но для этой девушки – эта нелепая груда кирпичей была пристанищем надежды, потому что там жил человек, который мог её спасти.
Найти его было легко – единственное окно, где горел свет, было окно частного сыщика по имени Генри О’Нил.
Сам Генри сидел в кресле и дремал.
Это был мужчина лет шестидесяти с седыми волосами и небольшой бородой, поджарый для своих лет, с серыми грустными глазами, но лицо его было чрезвычайно доброе, а сам он был харизматичным и всё время улыбался. Носил очки, что предавало ему шарма. Его коричневый идеально скроенный костюм-тройка смотрелся по-джентльменски. Каждый элемент его образа был выверен, он любил порядок, но не был педантичным. Так же не любил излишества, никаких лишних суждений, лишних действий, лишних вещей.
О том же свидетельствовал и его кабинет.
Папки с делами лежали справа, письменные принадлежности стояли тут же рядом, больше на столе ничего не было. Рядом стоял скромный стул, где располагались посетители. Возле двери стоял старинный коричневый диван, а по другую сторону небольшой шкаф для документов. На стенах не было фотографий, Генри не любил показуху.
Множество людей уважали О‘Нила за простоту, честность и невероятную ответственность, с которой он подходил к своим расследованиям. Все дела, за которые он брался, распутывались в максимально короткие сроки.
Но в данный период времени Генри переживал финансовые трудности. В маленьком городе пропадало не так много людей, грабилось не так много домов, а загадочных смертей не случалось вовсе.
И вот первое необычное происшествие за долгое время нерешительно постучалось в дверь.
Генри уже собирался выключить свет и устроиться на своём неудобном диване, но тут вихрь сюжетных поворотов и обстоятельств резко изменил ход его мыслей.
Всё началось со слёз. Как обычно. Генри О’Нил не очень любил, когда к нему обращались барышни, как раз из-за их излишней эмоциональности, но в данный момент, лучший клиент – любой клиент.
Наш сыщик, будучи человеком предусмотрительным, достал из выдвижного ящика стола упаковку салфеток и с джентльменской обходительностью протянул её даме, которая сидела напротив.
Когда первая волна её слёз выплеснулась до конца, Генри смог расслышать хоть что-то. Эту прелестную женщину звали Генриеттой. Она была хороша собой, но по непонятной причине, выглядела намного старше своих лет. Вокруг её зелёных глаз уже были видны глубокие морщины. Волосы, высветленные пергидролью, были красиво уложены. Шикарная шляпа с широкими полями подчёркивала её брови и чувственные, но слегка тонкие губы.
- Мне нужна…, - здесь началась вторая волна слёз, которой бесполезно противиться. Генри, будучи знаком с сим негласным правилом, сидел тихо, успевая подсовывать новые платочки, дабы осушить озеро женских страданий, которые проявляются посредством пресловутых слёз, так не любимых всеми мужчинами.
- П…п…помощь,- продолжала Генриетта.
- Мэм, - взбодрился сыщик,-ко мне не приходят по другим причинам,-он мягко улыбнулся и застенчиво взглянул на заплаканное лицо собеседницы, заметя на нём признаки жалости к одиночеству сыщика.
Генриетта вдруг осознала, что не одинока в этом холодном мире, и поток её слёз прекратился сам собой.
- Итак, дорогая моя, расскажите, что случилось.
- Конечно, прошу прощения за моё поведение и столь поздний визит, но дело безотлагательное! Понимаете, моя семья издавна владела несметными богатствами, но со временем, в виду различных жизненных перипетий, из нажитого остались только несколько дорогих сердцу вещей, а именно: янтарная подвеска ослепительной красоты, кольцо с камнем в изящной оправе и серьги из того же комплекта. И всё это у меня украли! Украли! Всё, что напоминало мне о родных, всё исчезло!
И тут, как обычно, начиналась третья волна истерики, которая прекращалась сразу после слов: «Я всё найду!»
- Прошу, вас, найдите, я заплачу любые деньги, я работаю секретарём в небольшой конторе на углу улиц Руа и Лен, мне удалось кое-что скопить. Вот,- она достала из потрёпанной сумочки конверт,- это задаток на расходы, остальное принесу, когда скажите!
Сыщик забрал конверт и проводил гостью, после того, как задал все необходимые вопросы, которые возникли у него по ходу рассказа бедной женщины.
Позднее, глядя в потолок, на своём, ставшим таким родным, но всё-таки неудобном диване, Генри анализировал информацию.
Вышеупомянутые украшения хранились в белой коробке в самом тёмном и отдалённом углу женского платяного шкафа. Ключи от комнаты были у Генриетты и хозяйки пансиона, у которой снималась комната. В последний раз украшения были на месте неделю назад, когда Генриетта пересматривала их на сон грядущий. А затем они отправились обратно в коробку, где и лежали до следующей ностальгической проверки этим злополучным вечером.