До середины января следующего года в галерее pop/off/art можно увидеть первую в России персональную выставку бельгийского художника Рика де Бу.
Частью экспозиции является инсталляция, реконструирующая одну из стен вашей студии. Насколько вам комфортно позволять зрителю соприкасаться с вашей творческой мастерской в прямом и переносном смысле?
Поскольку это реконструкция, фото было немного изменено для пространства, и это не точный размер стены, мы решили ее немного увеличить. То есть это одновременно и реконструкция, и фейк. Но для меня важно, чтобы все произведения, которые показаны в галерее, были созданы на этой стене, и от них остался некий след, который сам по себе функционирует как рисунок. Мне всегда нравилась идея, что остаток изображения создает рисунок, и это что-то, что я не контролирую. Все мои рисунки создаются под контролем — я думаю о том, как их создать, — а здесь что-то, что произошло по случайности, что сохранилось, благодаря принятию истории создания рисунка. Во всех моих рисунках вы можете увидеть что-то, что говорит вам об истории его создания, — тоже некие остатки, например, того, как я использую скотч, или какие-то ошибки, или то, как текстура бумаги становится визуальной. То есть в каком-то роде стена и рисунки — явления одного порядка.
Ходили ли вы по другим российским галереям? Что вам запомнилось? Отличаются ли они от специфики бельгийского искусства?
Я ходил в другие галереи на Винзаводе. Что меня поражает — пространство достаточно загружено. Возможно, это совпадение, но я видел три выставки российских художников, и все они показались мне достаточно перегруженными — в них много работ. Это, возможно, относится и к моей выставке, потому что там много рисунков, а также инсталляция со стеной, всё друг с другом взаимодействует.
В ваших работах заметна дань уважения Малевичу. Что вас привлекает в его творчестве?
Оно удивительно. Это конечная точка живописи и, возможно, начало абстрактного искусства. Но при этом сложно объяснить, что именно меня завораживает. Возможно, я мыслю не концептуально, а, скорее, визуально. Оно прекрасно само по себе, но, я думаю, что история произведения — тоже нечто красивое. Я всегда задумываюсь, как, например, «Черный квадрат» Малевича выглядел в тот момент, когда он был создан. Скорее всего, восприятие меняется с течением времени, но само произведение остается прекрасным. Ценность некоторых вещей заключается в том, что они красиво стареют. Это можно сказать и о мебели, и о живописи, и о рисунке. И я всегда на это обращаю внимание.
К тому же, это нечто мистическое. Я читал о том, что под «Черным квадратом» была до этого другая картина. Еще меня поражает в Малевиче то, что он начал в какой-то момент рисовать крестьян, уже после «Черного квадрата», и стал датировать эти работы так, чтобы казалось, что они были созданы до «Черного квадрата». Нечто схожее делал Мондриан, его искусство тоже стареет красиво.
Есть ли в современном российском искусстве что-то, что вас интересует?
Конечно. Я видел работы Кабаковых, их инсталляции, которые меня заворожили. Каждый раз, когда я вижу их работы, — они меня всегда привлекают. Но на самом деле, я не очень хорошо знаком с российскими художниками. Сейчас из-за моего проекта в России я пытаюсь что-то узнать о них. Сегодня днем я был в Мультимедиа Арт Музее, и там был один художник, который работает с пейзажами (прим. — Франсиско Инфанте). Он испанского происхождения, но жил в России. Он делает структуры, за которые он помещает куски бумаги поверх пейзажных фотографий. Я не знал об этом художнике раньше, и я уверен, что есть много замечательных российских художников, о которых я просто не знаю.
Что для вас значит черно-белая палитра ваших работ? Это попытка привлечь внимание к технике? Что-то еще?
Я изучал графическое искусство, много занимался офортами. К тому же, в таких цветах изображение становится более абстрактным и похожим на пленку, появляется некий ностальгический образ. На данный момент чернота для меня кажется наилучшим путем выражения того, что я хочу сказать. На выставке есть две цветные работы: российский флаг и Мондриан на красном фоне. Я часто использую не только белую, но и нежно-голубую бумагу. И нежно-голубая бумага с углем, с черными рисунками поверх неё кажется мне чем-то удивительным. Возможно, люди не замечают этого. Многие рисунки, сделанные на такой бумаге, становятся более холодными и, возможно, даже мистическими. Мне нравится, что люди не видят этого сразу. Еще я делал много цветовых схем, переводя их в черно-белый вариант — мне нравится такая трансформация из цветного в черно-белое.
Подписывайтесь на наши соцсети, чтобы не пропустить ни одного материала!
Telegram
Вконтакте