Пару дней назад тренерский штаб Этери Тутберидзе опубликовал на своей странице в «Инстаграмм» жесткий ответ Татьяне Тарасовой, которая не поверила в то, что Алина Загитова может вернуться в спорт и обвинила её во лжи.
«За три программы Алина Загитова показала спортивного результата больше, чем некоторые спортсмены за десять. Очень жаль, что в пору величайших достижений Алины вы так много ее критиковали. Наверное, из-за огромной любви. В таком случае, остальным нашим спортсменам очень хочется пожелать немного меньше вашей любви и заботы», – писала Турберидзе.
Заслуженный тренер СССР Тарасова, в связи с отсутствием новых аргументов, решила закончить полемику в резкой форме и отказалась как-либо комментировать посты Этери Георгиевны.
«Идите к чертовой матери все вместе взятые!» – заявила Тарасова на радио «Говорит Москва».
И пока это всё к чему пришли наши знаменитые деятели фигурного катания за несколько дней. Сама же Загитова в очередной раз заявила, что ещё вернется, но веры в это сейчас и правда не так много. В сети уже всё чаще говорят о том, что Тутберидзе и вовсе не стоит отвечать на упреки личностей, чьи имена уже давно не имеют веса в мире ледового спорта, а значимые достижения остались в прошлом. «Железная леди» сейчас явно в другой лиге, и аналогия с футбольной тематикой как нельзя лучше это подчеркивает.
И Тутберидзе действительно решила больше не говорить ничего в адрес Тарасовой, а просто опубликовала на своей странице в «Инстаграмм» новый пост. Но на этот раз в нём было лишь стихотворение Марины Цветаевой «Проста моя осанка» 1920 года. Что ж, тематика одинокой и одаренной личности, готовой идти на жертвы ради чего-то светлого и нового, как нельзя лучше подходит нынешнему образу Этери Георгиевны.
Проста моя осанка,
Нищ мой домашний кров.
Ведь я островитянка
С далеких островов!
Живу — никто не нужен!
Взошел — ночей не сплю.
Согреть чужому ужин —
Жилье свое спалю!
Взглянул — так и знакомый,
Взошел — так и живи!
Просты наши законы:
Написаны в крови.
Луну заманим с неба
В ладонь, — коли мила!
Ну, а ушел — как не был,
И я — как не была.
Гляжу на след ножовый:
Успеет ли зажить
До первого чужого,
Который скажет: «Пить».