В личном блоге Ивана Сурвилло опубликованы интервью с Тиной Канделаки, Алексеем Венедиктовым, Антоном Долиным и другими известными людьми. Esquire включил его в список «10 молодых журналистов, за которыми нужно следить в 2019 году». Он создал рассылку, которая набрала более 60 тысяч подписчиков, а в следующем году обещает запустить несколько видеопроектов на YouTube. В свои 20 лет он читает лекции в университетах на факультетах журналистики. Иван рассказал Журналу Яндекс.Дзена, как уговорить известных и успешных людей на интервью и каких разговоров не хватает читателям.
О дебюте
Мое первое интервью было с генеральным директором Meduza Галиной Тимченко. Пришел к ней студентом-первокурсником: «Ой, Галя, пожалуйста, помогите». Упал в ноги. Интервью не опубликовано — это было главным условием разговора. Мне хотелось попробовать себя в этом жанре, и Тимченко согласилась помочь. Сейчас ко мне на лекции, которые я читаю в московских университетах, так же приходят студенты и просят помочь с практикой, дать интервью или просто совет. Я всегда помогаю, мне кажется, это возврат чего-то хорошего во Вселенную.
О рекомендациях
Когда я только начинал и опубликованных интервью с известными людьми еще не было, мой «продюсер» Александр Плющев, с которым мы были знакомы раньше, рассказал обо мне Мише Зыгарю и Жене Фельдману. Они согласились дать мне интервью. Такой рекомендательный способ очень хорошо работает.
Людям, с которыми мне хочется поговорить, я пишу в Фейсбуке. Кратко о себе рассказываю и привожу примеры интервью: с тем же Зыгарем, Антоном Долиным, Юрием Сапрыкиным, Алексеем Венедиктовым. Мои будущие собеседники их знают, могут им позвонить и уточнить: «Как тебе этот журналист?» Большинство из тех, кому я предлагаю пообщаться, соглашаются. И даже если сначала звучит «нет», я обращаюсь к знакомым спикера, чтобы меня порекомендовали.
О подготовке
Читать интервью собеседника и высказывания других людей о нем — это базовая подготовка. Еще перед встречей изучаю соцсети человека, люблю проматывать странички до самых первых публикаций, там иногда можно зацепиться за что-то интересное. Разговариваю с источниками, думаю об аудитории, структуре интервью, конфликте, формате, драматургии.
Журналист должен исходить из презумпции добропорядочности собеседника и искренне верить, что плохих людей не бывает.
Важно отделять образ человека, который складывается в голове перед разговором, от реального спикера.
Меня неоднократно «хейтили» за интервью с Екатериной Винокуровой, потому что она работала на Russia Today, провластное СМИ. Да с кем угодно можно говорить! Если это интересный человек, мне абсолютно неважно, откуда он получает деньги. Нужно смотреть шире и спрашивать о том, что хочется узнать лично тебе. Общаться нужно не с образом, а с живым героем, не уходить ни в белое, ни в черное, оставаться посередине и задавать вопросы с разных сторон.
О кладбище текстов
Я придумал себе задачу на 2018-й: делать по одному интервью в неделю, чтобы в конце года их было 52. Провалился, потому что некоторые тексты не вышли: с Виктором Шендеровичем, Анной Качкаевой и другими. То разговор не записался, то все готово, но спикер долго не согласовывает текст — и я уже перестал надеяться, что когда-нибудь согласует. У меня целое кладбище неопубликованных интервью.
О компромиссах
Всегда даю читать текст собеседникам, если они об этом просят. Мне кажется, это правильное, человеческое отношение к герою. Часто люди в интервью заговариваются, сообщают что-то лишнее — я это убираю, чтобы не навредить спикерам. Важно убедиться, правильно ли я передал слова. Очень важно не просто слушать, а стараться понять, что тебе хотят сказать.
Кроме того, во время написания и редактуры интервью проходит литературную обработку. Допустим, разговор с журналистом «Эха Москвы» Татьяной Фельгенгауэр при расшифровке был примерно на 100 тысяч знаков, а после сокращения уменьшился на четверть — стал на 75 тысяч.
Дважды согласование сыграло со мной злую шутку.
В первом случае журналист, у которого я брал интервью, вырезал из текста процентов тридцать важных слов о его отношении к Богу. Я пошел на компромисс, потому что мне важно было опубликовать материал.
В другой раз была неприятная история с одним известным бизнесменом: после интервью меня попросили прислать текст на согласование, но не собеседнику, а его жене. Она вырезала оттуда все, что касается политики и семьи. Хотя я беру интервью о личном, и без вопросов о близких никак не обойтись. Женщина писала мне в такой ультимативной манере, в какой я бы никогда не позволил себе общаться. В итоге интервью было опубликовано с пометками «удалено при согласовании» и черными плашками на месте вырезанных кусков. Не знаю, правильно ли поступил.
Если спикер вырезает что-то важное, я стараюсь за это бороться. Прошу рассказать аналогичную историю или предлагаю один кусок убрать, а второй оставить, аргументирую, почему это необходимо. Но если человек честно называет причину, почему этих слов не должно быть в тексте, я всегда вхожу в его положение.
О продвижении
Два с половиной года я вел рассылку еженедельных писем. Делился с людьми мыслями, книгами, фильмами, находками, ссылками, опытом и впечатлениями. Иногда в рассылку уходили интервью. Меня читали более 60 тысяч человек. Подписчики пришли благодаря репостам спикеров и коллег.
Увы, сейчас на письма нет времени и энергии. В следующему году запущу несколько проектов в абсолютно новом формате видео, поэтому все ресурсы уходят туда.
О важном
Возможно, я покажусь нескромным, но наши интервью с Юрием Сапрыкиным и Анной Наринской получились хорошими. Я их перечитываю, и мне не хочется плеваться: «Господи, какой ужас, сейчас бы я все переделал».
Куда-то ушел из нашей жизни жанр интеллигентных разговоров, а их, на мой взгляд, очень не хватает.
По словам Шендеровича, я умею слушать и не перебиваю людей. Наверное, еще и поэтому они охотно делятся со мной своими мыслями.
Говорить о серьезных и личных вещах, уважать собеседника, посылать ему текст на согласование, стараться не навредить — это важно. К человеческим отношениям нужно относиться бережно. В мире и так много всякого зла и беспричинной ненависти, зачем ее приумножать? Добрее и смиреннее надо быть, вот и все.
Подготовила Наташа Хомякова