Два с половиной часа в компании сильно переигрывающих актеров — достаточное наказание за то, что в 2019 году вы еще позволяете себе признаваться в любви стилю фильм-нуар
Текст: Александр Кондуков
Актер Эдвард Нортон, похожий на тощего ободранного голубя, со временем не сильно меняется внешне и снимает кино примерно раз в двадцать лет. Карьера у Эдварда не то, чтобы сложилась блестяще, но ряд его фильмов восторженные любители кино боготворят. В свое время с нортоновскими лентами даже носились, а с «Бойцовским клубом» это происходит и поныне, хотя картина давно превратилась в набор мемов.
Новая режиссерская картина Нортона — это испытание. Два с половиной часа тягомотины, в которой сам Эдвард изображает Лионеля Эссрога — безотцовщину по кличке Бруклин. В самом начале фильме его опекуна — руководителя детективной службы Фрэнка Минну (Брюс Уиллис) — убивают, и теперь нужно расследовать, как к этому причастны коррумпированные представители городской управы. В основе лежит роман Джонатана Летэма. История так себе, но с атмосферой джазовых клубов и нежными отсылками к современной ситуации с застройками.
Выше — песня Тома Йорка, которая некоторым образом передает общее настроение «Сиротского Бруклина», рассказывающего о кризисе мачизма. И то, что лента начинается с убийства героя Брюса Уиллиса, — это один из намеков на истинные цели авторов.
Диванные кинокритики в сети много пишут относительно того, почему у Нортона не получилось в этом фильме почти ничего хорошего. Это не совсем так. Фильм начинается вообще как катастрофа, за кадром воет Том Йорк, Нортон изображает жертву синдрома Туретта и в целом все совсем печально. Однако затем картина, изобретательно снятая британским стариком Диком Поупом (постоянный соавтор Майка Ли, который с Нортоном поработал во время съемок костюмного «Иллюзиониста»), немного разгоняется. На экране — по сантиметру в минуту — возникает лицо Алека Болдуин в роли главного нью-йоркского застройщика Мо Рэндольфа, затем вплывает роковая мулатка Гугу Эмбата-Ро, в кадре начинают больше пить и курить дурь. Все это наблюдать интересно.
Теперь назовем пять причин, по которым «Сиротский Бруклин» все-таки стоит посмотреть. Сейчас в прокате не так уж много ярких предложений.
1. Стерильный нуар. Видимо, Эдвард Нортон настолько любит нуар и пятидесятые, что перенес содержание романа Джонатана Летэма в иную эпоху. И по сравнению с другими неонуарами, которые снимаются регулярно, «Сиротский Бруклин» несмотря на возрастной ценз и курение в кадре всего, что возможно, — это практически фильм для детей. Никакой обнаженки, никаких кишок, все пошлости — только в устах главного героя.
2. Великая серьезность. Пусть главными героями выступают детективы-фрики, которые противостоят типажно комиксовым злодеям, но общий настрой «Сиротского Бруклина» такой серьезный, как будто Нортон царапает предсмертную записку на мокром коробке спичек. Буквы сильно разъезжается, но автор пыжится, продирает картон, и это можно уважать.
3. Память об UNKLE. Синдром главного героя и голос Тома Йорка, вселяющий внутрь зрителя мороз и солнце, заставляют вспомнить о схожем по творческим задачам клипе UNKLE «Rabbit In Your Headlights» Джонатана Глейзера, тоже довольно глупом по своей сути, но снятом величественно. Ролик до сих пор может произвести некое впечатление.
4. Восхищение Робертом Моузесом. Отношение к фигуре Моузеса, с которого срисован герой Болдуина Рэндольф, у Нортона немного захлебывающееся. «Ему и больно, и смешно, и мать грозит ему в окно». Основной, как кажется, злодей подан здесь с таким величием и помпой, что после сеанса впору порассуждать об инфляции современных мачо, одного из которых, кстати, вполне уместно замочили в начале «Бруклина».
5. Реабилитация психически больных. Нортон продвигает еще одну интересную идею — он сравнивает стремление к постоянной городской реновации с психическим заболеванием, которым страдает главный герой детектив. И реабилитируют героя, страдающего от синдрома Туретта, как перспективного героя-любовника. Он правда веселый парень, умеет воспроизводить джазовые партии, все на свете подробно запоминает — не мужчина, а находка, чтобы ходить с ним за покупками в супермаркет.
