Последние годы правления Болеслава Храброго прошли в мире и спокойствии. Если не считать его королевской коронации, которую он провёл не считаясь с волей папы Римского и немецкого императора, они не отмечены какими-либо знаменательными событиями. В Польше в это время не было ни внешних войн, ни внутренних конфликтов.
3 апреля 1025 г., после нескольких месяцев болезни, Болеслав в возрасте 58 лет покинул этот мир.
Перед смертью на Болеслава словно бы снизошло некое озарение и он произнёс пророческие слова:
«Увы, увы! Я, как бы в зеркале или в тумане, уже вижу королевское потомство, обратившееся в бегство, блуждающее, умоляющее о сострадании врагов своих, которых я некогда попирал ногами»[1].
Несмотря на мрачные предсказания, смерть Болеслава сперва не вызвала драматических перемен во внешнем и внутреннем положении Польши.
Согласно последней воле умершего, на престол вступил Мешко, средний сын Болеслава, а вот его старший сын – Бесприм – корону не получил. В последующем, это послужило причиной ожесточённой вражды между сыновьями Болеслава.
У современников Мешко получил прозвище «малодушный». Уже само прозвище, имеющее отчётливо уничижительный оттенок, демонстрировало отношение поляков к своему правителю. Они недолюбливали Мешко.
С учётом того, что мы знаем о первом периоде жизни Мешко, когда был жив его отец, данное прозвище выглядит несправедливым. При жизни Болеслава Мешко проявил себя, как достойный преемник своего отца. Он смело бросался с мечом на врага, рисковал своей жизнью, всегда находясь в гуще сражения. Всё указывало на то, что дело Болеслава Храброго будет в надёжных руках.
С первых дней своего правления, Мешко дал понять своим подданным, что внутренняя и внешняя политика его отца будет продолжена. Вот что повествует Длугош об этом периоде правления Мешко, сперва полном надежд, но потом обернувшемся жестокими разочарованиями. После смерти Болеслава Мешко объявил годичный траур. Польский князь и его приближённые носили траурные одежды, горюя по безвременно ушедшему правителю. По окончании траура, Мешко, получив известие о вторжении русских князей Ярослава и Мстислава в червенские города, велел своим военачальникам собирать войско для похода на Русь. Вместе со своей супругой Риксой, сменив траурные одежды на походные, он отправился из своей постоянной резиденции,расположенной в Гнезно, в Краков, где был назначен сбор войска. По прошествии нескольких месяцев, Мешко двинулся с войском на Русь.
Русские, тем временем, осадили крепость Червен и другие города, отнятые у них Болеславом Храбрым во время его похода на Русь. Подвергнув опустошению эти земли, они увели с собой пленных и посадили их для возделывания земель на реке Порши[2] возле Киева.
Кроме того, как стало известно полякам, жители Червенских городов, стремились поскорее сбросить с себя власть польского князя и плели нити заговора. Придя на Русь, поляки схватили некоторых зачинщиков бунта и отправили их в Краков, для последующего распределения их в качестве заложников по крепостям. В таком положении, Мешко удерживал своих пленников в течение ряда лет.
Длугош утверждает, что Мешко удалось сохранить за собой Червенские города на протяжении всего своего правления.
«Уладив должным образом дела на Руси и обеспечив крепости и укрепления надлежащими воинскими гарнизонами и запасами продовольствия, он вернулся в Польшу».[3]
Верить этим словам Длугоша нет никаких оснований.
В древнерусских летописях сообщается о двух походах, предпринятых Ярославом и Мстиславом, в Червенские города.
В «Повести временных лет» под 1030 г. помещено короткое сообщение о том, что Ярослав взял Белз, входивший в состав Червенских городов. Там же, под 1031 г., говорится о том, что Ярослав и Мстислав, собрав много воинов, двинулись в Польшу и снова заняли Червенские города. Братья привели с собой большой полон, состоявший из пленных поляков, и разделили его между собой. Своих пленников Ярослав поселил по реке Роси. Следовательно, слова Длугоша о том, что Мешко удалось удержать за собой Червенские города, не соответствуют действительности.
В связи с сообщением о приводе пленников, находится и следующее летописное сообщение, датированное следующим - 1032 г., о том, что Ярослав начал ставить города по реке Роси.
В 1036 г. Мстислав, отправился на охоту, но разболелся и умер. Всю власть над Русью принял Ярослав.
Очевидно, с целью защитить Червенские города от нападений воинственных соседей, литовцев, ятвягов и мазовшан, Ярослав должен был предпринять целую серию походов против этих народов.
В 1038 г. Ярослав ходил на ятвягов. В 1040 г. Ярослав ходил на Литву. В 1041 г. Ярослав предпринял поход на мазовшан в ладьях.
Но вернёмся к Мешко. Как видим, Мешко не смог отстоять Червенские города и это стало первой значительной утратой, понесённой поляками в его правление.
Вскоре последовала ещё одна утрата. Владения поляков в Моравии перешли к Брестиславу, сыну чешского князя Удальрика. А затем пришёл черёд польских владений на Эльбе, которые с таким трудом были завоёваны Болеславом Храбрым. Оставленные Болеславом старосты и кастеляны, призванные наблюдать за безопасностью польских рубежей, почувствовав ослабление центральной власти, вступили в сговор с немцами и сдали им вверенные своему попечению крепости и замки. Сделавшись подданными немецких герцогов и маркграфов они, тем самым, обеспечили себя от нападений со стороны лютичей и ободритов. Попытка Мешко II вернуть отложившиеся территории ни к чему для поляков не привела.
В 1031 г., т. е. в тот самый год, когда поляки вновь утратили Червенские города, Бесприм, старший брат Мешко, поднял бунт и занял польский престол. Мешко пришлось бежать. Бесприм, однако, на престоле не удержался и был убит. Мешко снова вернул себе польскую корону. Но продолжать борьбу со своими многочисленными и сильными врагами у него уже не было сил. Он должен был уступить императору Конраду II земли лужичей (1032 г.). Воспользовавшись создавшейся ситуацией, против польского владычества выступили поморяне. На некоторое время Мешко удалось их усмирить. Он отдал эту провинцию своему зятю Беле, сыну короля Венгрии в надежде, что тот сумеет удержать поморян в подчинении. Но вышло не так, как рассчитывал Мешко. В итоге, поморяне обрели независимость от польской короны.
У Випона, оставившего нам «Жизнеописание императора Конрада», содержится другая версия вышеописанных событий. Согласно Випону, перед своей смертью Болеслав оставил двоих сыновей — Мешка и Оттона. Мешко преследовал своего брата Оттона и изгнал его на Русь. Бедствуя, тот провёл там некоторое время, после чего начал искать милости императора Конрада, чтобы с его содействием и помощью вернуть себе власть на родине. Согласившись сделать это, император решил, что сам он с войском двинется с одной стороны, а с другой — брат Мешка Оттон. Не имея сил выдержать этот натиск, Мешко бежал в Чехию к герцогу Удальрику, на которого тогда разгневался император». Сообщение это помещено у Випона под 1032 г.
Таким образом, мы узнаём из сочинения Випона о том, что у Мешко был ещё один брат Оттон. При этом, Випон приписывает участие в борьбе с Мешко исключительно Оттону, но ничего не говорит о Бесприме, который по польским хроникам был старшим братом Мешко и тоже боролся с ним.
После изгнания Мешко, Оттон получил в удел, вероятно, Силезию.
Мешко II умер 15 марта 1034 г. По сообщению некоторых польских историков, перед кончиной Мешко терзали припадки бешенства.
[1] Аноним Галл , там же, с.47.
[2] Длугош неверно указывает название реки. На самом деле, река Рось.
[3] Длугош, там же, с.250.
(Продолжение следует).