Маленький Степа Жевачкин не любил воров с детства. В то памятное солнечное воскресение они с мамой поехали в зоопарк. Жили тогда на Эльмаше, и трамвай шел очень долго. Только у самого входа в зверинец Степина мама обнаружила пропажу кошелька. Она всплеснула руками и заплакала. В зоопарк они так и не попали. Расстроенный Степа ходил вдоль ограды и смотрел сквозь решетку на облезлого волка. Зверь метался по клетке взад-вперед, а мальчик шептал: «Вот бы этого вора сюда посадить».
Жевачкин работал кондуктором-контролером и уже второй год восседал на высоком «троне» второго вагона 13-го маршрута. Он был вежлив с пассажирами, старательно объявлял остановки, любил заводить с людьми душевные разговоры, но однажды столкнулся с неприятным. Приветственно кивнув симпатичному молодому парню, стоявшему на нижней ступеньке, Жевачкин получил в ответ такой злобный взгляд колючих глаз, что ему стало не по себе. Недоумевая, Степан посмотрел на парня еще раз и увидел, как тот нагло шарит рукой в хозяйственной сумке стоявшей выше тетушки. Смелый кондуктор с возмущением схватил вора за плечо, но тот злобно ощерился и, показав отважному кондуктору «кердык» ладонью по горлу, вышел в некстати распахнувшуюся дверь.
Жаждущий справедливости Жевачкин объявил трамвайным ворам войну. СначалаСтепан решил поймать кого-нибудь на «живца». Привязал на тонкую леску кошелек с собачьим дерьмом и скидывал его под ноги очередного карманника. Но ни один из этих гадов так и не клюнул. То ли брезговали чужой добычей, то ли чувствовали подвох: раз на полу, значит - уже пустой.
Тогда Степан разработал особую систему оповещения пассажиров. Стоило ему заметить в салоне вора, как он начинал объявлять громким голосом: «Внимание! Не теснитесь на задней площадке. Проходите в салон. Не создавайте себе лишних проблем». Но пассажиры топтались на месте и оказывались легкими жертвами преступных рук.
Он заметил, что любой вор выдавал себя «лица не общим выраженьем». Это хорошо изобразил артист Садальский, играя трамвайного щипача по кличке Кирпич в его любимом фильме. «Как ловко капитан Жеглов его тогда подловил. Пускай не совсем честно, но сэтими волками по-другому и нельзя».
Жевачкин попытался развешивать в салоне самодельные листовки: «Пассажир! Не спи – береги свой карман» или «Будь осторожен – твой кошелек в чужих руках». Но на эти призывы мало кто обращал внимания, да и исчезали они со стен салона с завидной быстротой.
Специфика работы кондуктора-контролера способствовала развитию зрительной памяти: поэтому и физиономии карманников, промышляющих на его маршруте, были ему хорошо известны. Когда переполненный пассажирами трамвай подъезжал к рынку «Таганский ряд», их становилось так много, что они даже мешали работать друг другу.
Жевачкин с болью смотрел на это безобразие, расстраивался и мечтал о тех жестоких наказаниях, которые он применил бы к ним, будь его воля. Одних он приковывал кандалами за «золотые рученьки» и заставлял бежать галопом рядом с вагоном, других растягивал на ступеньках задней площадки, чтобы входящие в салон пассажиры вытирали об них ноги.
Глядя на беспредел обнаглевших ворюг, Жевачкин каждый день ожидал законного возмездия. Представлял, как крепкие мужские руки железной хваткой защелкнут наручники и потащат извивающегося преступника в милицейский «коробок».
Сегодняшний день выдался на редкость тёплым. Ласковое солнце «бабьего лета» выманило горожан из квартир. Жевачкин «обилетил» вагон и присел передохнуть. Из головы никак не выходили ужасные кадры американской трагедии, увиденные накануне по телевизору: пылающие небоскребы, мечущиеся полицейские, окровавленные люди – всё это напоминало ему голливудский фильм-катастрофу.
От печальных мыслей кондуктора отвлек звонкий детский голос: «Мама, а там крокодильчики есть?» – «Конечно» – «А жирафчики?» – «Вовочка, потерпи немного. Приедем – сам все увидишь».
Жевачкин представил себя на месте этого счастливого мальчишки. Но тут он увидел карманника, стоящего на ступеньку ниже Вовиной мамы и осторожно залезающего в её сумочку. В его голове молнией сверкнул дерзкий план. Степан громко объявил: «Граждане пассажиры! Будьте осторожны, держитесь за поручни». Затем незаметно нажал на рычаг экстренного открывания дверей. Потерявший опору ворюга, «взмахнув крылами», вывалился на проезжую часть. Бешеный рев клаксонов и скрип тормозов унеслись прочь.
Кондуктор Жевачкин вынул из служебной сумки фломастер и нарисовал на белой стене салона первый чёрный крестик.