Я медсестра детского отделения психбольницы. Мой рабочий день проходит так же, как и у всех медсестёр: уколы, капельницы, истории, журналы... Особенность в наших пациентах! В психиатрии, тем более в детской, к каждому нужен особый подход.
Несмотря на довольно молодой возраст, успела много где побывать в медицине, видела многое. В психиатрии пока только полгода. Довольно интересная работа.
В больнице очень мало сотрудников, искренне заинтересованных в своем деле, ориентированных на помощь людям, а не на получение зарплаты. Как ни печально, но таких единицы.
Когда я устраивалась на работу, то думала, что в таких учреждениях дисциплина строго соблюдается, что детьми занимаются специально обученные педагоги. На деле оказалось не так. Дисциплины как таковой нет, детьми никто не занимается! Они сидят в четырёх стенах и сходят с ума от скуки. В этом было моё самое большое разочарование. Да и вообще, в кино это выглядит как-то романтизировано что ли, а в жизни все совсем не так привлекательно. Эти дети очень лживые, хоть на первый взгляд выглядят ангелами. Например, был случай: один юноша, попавший к нам за поведение, прекрасно вёл себя на протяжении всего курса лечения, также помогал санитаркам, буфетчицам, особенно одной женщине, но как только вышел из больницы, буквально через пару дней подкараулил ее, избил и ограбил.
Стресс испытываешь колоссальный! Особенно первые два-три месяца. Очень страшно впервые в жизни увидеть столько больных детей, ощутить их резкий запах, эмоционально это очень тяжело! Сначала детей очень жалко. Всех, без разбора. Хочется накормить их хорошей едой и пожалеть. Однако понаблюдав за ними, понимаешь, что делать этого категорически нельзя.
Довольно часто у нас бывают буйные дети. Их агрессия пугает. Они могут сделать все что угодно, и им за это ничего не будет. К примеру, был один пациент, Дима, 13 лет. Откусил восьмилетней девочке часть носа просто так. И таких немало. Помимо носа он натворил немало дел. Он постоянно был в связке, развязывали его только тогда, когда он спал, и то ненадолго.
Какие ошибки совершают родители при воспитании, что их дети, в конце концов, оказываются у нас? Достаточно много детей, которых довели родители. Некоторых даже просто за плохие оценки в школе отправляют к нам. 90% поступивших детей из неблагополучных семей. Они просто не нужны своим родителям! Самый частый диагноз при поступлении — легкая умственная отсталость. Родители таких детей вели асоциальный образ жизни, как во время беременности, так и после неё, а если ребёнок будет с инвалидностью, то родителям будут неплохо приплачивать. Они знают об этом, с этой целью и идут. Чаще всего, пообщавшись наедине с ребёнком, понимаешь, что он абсолютно нормален, просто им никто не занимался. Такие дети, чаще всего, не посещали и ДДУ (детское дошкольное учреждение. — Изнанка), конечно, им тяжело. Есть также много и с суицидальными наклонностями. Абсолютно нормальные дети, просто непонятые своими близкими.
По каким иным причинам несовершеннолетние нынче чаще всего попадают в «дурку»? Чаще всего — поведение. Кто-то дерётся, кто-то ворует, кто-то подкладывает другим в еду иглы! Симулянтов пока не видела, у каждого есть что-то шокирующее в поведении. Самовнушение тоже бывает, но такие чаще всего излечиваются, остальные же возвращаются к нам. И не раз.
Шизофреники довольно частые гости в нашем отделении, но дети всё же спокойнее взрослых. С детьми легче уладить конфликт, чаще всего персонал справляется. Драки бывают, но не такие жестокие, как во взрослом. Много слышу о том, что во взрослом во время драки кого-то убили. Вся основная жесть там, у нас относительно спокойно.
Как справляются с буйными детьми? Галоперидол используют часто, как и аминазин. Если ребёнок буйный, то укол аминазина быстро отправит его спать. Увечья — частая практика в нашей работе, но они несерьезные (царапины, укусы). Чаще всего, мы их получаем от маленьких детей. Подростков побаиваемся, конечно, стараемся сглаживать все углы. Бывало, что санитарок дети били лавочкой — тогда сразу укол. После аминазина они ходят пару дней как в тумане, потом ведут себя спокойнее. Но есть и те, на кого уколы не действуют. Таких переводят во взрослое отделение.
Что насчёт превращения пациентов в овощей, то такого в моей практике не было. Случиться, конечно, может, от сильной передозировки лекарств. Думаю, из этого состояния нет выхода. Хуже мало кому становится, но и улучшений особых нет. За всю историю психиатрии не было вылечено ни одного такого пациента.
Чаще всего, дети, даже здоровые, не понимают, что делают. Их жестокость не имеет под собой оснований. Когда в отделение поступает новый ребёнок, он чаще всего плачет, забивается в угол, и другие начинают его ещё больше заводить, не понимая, к чему это приведёт. С каждым ребёнком мы неоднократно проводим беседы, и выясняется, что такое поведение им показали родители (чаще отцы), и они просто не знают, что бывает по-другому. В этом, безусловно, виноваты только родители. Конечно, есть искренне злые дети, но они — редкость. Чаще всего, это дети с психопатиями различного вида. Современное общество не приучает детей к труду и дисциплине, когда они в этом остро нуждаются.
Основной курс лечения в нашей больнице – три недели. По истечению этого срока ребёнка выписывают (если анализы и динамика лечения положительные), но уже через недельку-другую эти дети возвращаются... Поэтому чувство, что все бесполезно, у каждого сотрудника всегда с собой. Благодарностей мало, и они почти всегда фальшивы, потому как произносятся алкашами или нариками, которые в скором времени вернут нам своих детей вновь. Даже церковные служители сдают нам своих детей, которые с радостью едут к нам и не хотят впоследствии возвращаться домой. Остается лишь надежда, что хоть у одного ребёнка из ста наших пациентов жизнь сложится более-менее удачно.
Да, я разочаровалась. Медицина для меня — это все! Но все чаще сталкиваюсь с полным неуважением к сотрудникам и абсолютным равнодушием к пациентам. Очень обидно, что в такой системе не то что работать — жить не хочется.
У меня самой крошечная дочь. Ей всего два года. Когда я прихожу от тех детей домой, то ещё больше чувствую к ней любовь. Наверное, этот опыт помогает мне осознавать, насколько может быть жёсток мир и что своему ребёнку нужно отдавать всю свою любовь и нежность для того, чтобы быть, в первую очередь, другом, а не родителем. Чтобы ребёнок всегда знал, что ему есть с кем поделиться и радостью, и горем.
Понравилась статья и хочешь прочитать больше по теме медицины в России? У нас есть еще, например, рассказ детского психиатра и кардиолога.