Горький любил литературу страстно. В письмах зрелого возраста, когда он жил за границей, перечислены сотни, тысячи книг, которые он просил высылать ему. Обо всем, что относится к литературе, он всегда рассуждает с увлечением — и читать его рассуждения очень интересно, не говоря уже о том, что многие из них актуальны и сейчас.
"Когда пишешь для денег - трудно писать хорошо" (О. Каменской, 25 июля 1894)
"Хорошее в жизни - вне действительности, и если б я не умел жить мечтой и ей раскрашивать реальное - уже давно от меня не осталось бы ни куска" (Е. Черновой, апрель 1895)
О публичном сведении счетов между писателями:
"Жрецы древности, скрывавшие тайны своего служения богам от толпы - были проницательнее наших литераторов, сдирающих друг с друга сюртуки на глазах публики. Грязное белье писателя в руках публики - это ее возражение по существу против идей и деятельности его. Она - подлая, и ей очень выгодно указать на то, что учитель и судья ее - сам плох и не выдержан" (В. Короленко, апрель 1895)
К журналистике, кстати сказать, Горький был безжалостен:
Газетная работа опошляет ум и портит стиль - вот какие достоинства есть в ней. (Б. Беру, июнь 1895)
…в прессу лезет страшно много людей без призвания - это бы еще ничего, - людей без чести и совести - вот что ужасно. (В. Короленко, 23 июня 1895)
"…все те, что вращаются в центре круга, именуемого журналистикой, - это несчастные и даже жалкие люди. Жалкие - несмотря на то, что они хитры, злы, умны и умеют ловко бороться за свое место в жизни" (Ф. Батюшкову, январь 1900)
О своей любви к литературе Горький говорит с присущей ему самоиронией, нередко противопоставляя творчеству реальность:
"Я, однако, люблю литературу и даже - жить без нее не могу, яко барышня без конфект. И писать литературу тоже люблю, - горячо люблю. Когда меня объемлет полоса страсти к литературе - я отдыхаю в любви к ней от жизни" (Л. Средину, 5 января 1900)
В следующем пассаже слова Чехова наверняка перекликаются с собственными размышлениями Горького по этому поводу. Любопытен также исторический прогноз Чехова в 1901 году:
"А.П. Чехов пишет какую-то большую вещь и говорит мне: "Чувствую, что теперь нужно писать не так, не о том, а как-то иначе, о чем-то другом, для кого-то другого, строгого и честного". Полагает, что в России ежегодно, потом ежемесячно, потом еженедельно будут драться на улицах и лет через десять - пятнадцать додерутся до конституции" (В.А. Поссе, ноябрь, после 19, 1901)
Но за немногими исключениями, литература начала века Горького не радовала.
"Меня возмущает всякая фальсификация, а фальсификация литературы особенно" (К.П. Пятницкому, 26 или 27 декабря 1902)
"Читая российскую “изящную” литературу, со смущением видишь, что главнейшим ее героем является детородный член" (Н.Е. Буренину, около 18(31) января 1908)
"Вы извините меня за грубое сравнение, но - многое в современной литературе похоже на рвоту" (О.О. Грузенбергу, 8(21) сентября 1908)
"Меня немного пугает обилие бездарных книг, и я, м.б., слишком внимательно относясь к ним, переоцениваю это явление. Тут есть одна черта: все бездарное всегда злобно, у нас, на Руси, - особенно злобно!" (Е.А. Ляцкому, 25 ноября (8 декабря) 1912)
К писателям вообще Горький требователен и не скрывает этого:
"… если человек людей не жалеет, жизни не любит и не знает, миром не интересуется - он может изучить и анатомию, и физиологию, и психологию, - писателя из него не выйдет" (И.М. Касаткину, 25 октября (7 ноября) 1912)
О писательской работе:
"В кратких - и не новых - словах задача художника изображать мир, каким он его видит, ничего не порицая, ничего не восхваляя, ибо - порицание - несправедливо, похвала - преждевременна, ибо мы живем все еще в хаосе и сами частицы хаоса" (К.А. Федину, 28 января 1926)
"Правда и простота - родные сестры, а красота - третья сестра" (А.А. Северному (Вдовину), около 26 октября 1927)
"Художник должен жить не в действительности и, конечно, не в стороне от нее, а над нею. Тогда-то он и найдет в ней то существенное, что даст ему неоспоримо ценный материал для подлинного искусства" (Д.М. Хайту, 29 ноября 1927)
"Искусство начинается там, где читатель, забывая об авторе, видит и слышит людей, которых автор показывает ему" (Г.И. Шилину, 13 мая 1929)
Полемизируя с будущим маршалом по поводу "Конармии" Бабеля, Горький пишет замечательную фразу:
"Для того, чтобы сварить суп, повар не должен сидеть в кастрюле" (С.М. Буденному, 2 ноября 1928) — имея в виду, что писатель не обязательно должен быть внутри своего материала и ему достаточно наблюдать со стороны.
Горький много занимался начинающими писателями, читал их рукописи, давал советы, а также отвечал советским авторам, которые в надежде на похвалу посылали ему свои книги. Но после нескольких неприличных (с точки зрения Горького) случаев, когда адресаты помещали его письма в печати, убрав из них все отрицательные замечания, он стал писать резче и жестче. Следующий его пассаж – по сути, приговор всей тогдашней советской литературе:
"Энтузиазм <советских писателей> на словах не мешает мне чувствовать и видеть, что большинство писателей “революционного призыва” некультурно, социально и технически малограмотно, самолюбиво, избаловано бестактным ухаживанием за ними. Они не учатся, не растут, равнодушны ко всему, кроме своих узко цеховых интересов, и среди них уже немало таких, которые являются кандидатами в паразиты рабочего класса" (А. Б. Халатову, 27 апреля 1929)
О советских поэтах Горький был еще худшего мнения:
"У нас беспризорно и бездеятельно гуляют огромные табуны стихотворцев, которые именуют себя “поэтами”" (А. Б. Халатову, 4 декабря 1929, Сорренто)
И напоследок — приведу еще несколько высказываний Горького по самым разным поводам.
"Очень много людей. Прискорбно мало человека!" (К.П. Пятницкому, около 14(27) августа 1906)
"Родина - это народ" (В Л. Бурцеву, 11 июля 1917)
"…если ради доброго слова приходится насиловать себя - лучше молчать" (А. Чехову, 26 апреля 1899)
"Когда желаешь осчастливить сразу все человечество - человек несколько мешает этой задаче" (Р. Роллану, 7 декабря 1922)
