Глава 16
«Осенники» приняли меня спокойно. В первый день я провёл с ними четыре часа. Немного хотелось есть, и чуть-чуть волновала вообще неопределённость с питанием. После занятий, в конце рабочего дня, директором школы, Бычковым Иваном Максимовичем, был проведён небольшой анализ. В последующем, у меня с ним сложатся хорошие отношение. Это был молодой мужчина – в то время ему было около 35 лет. Завуч же, Антонина Григорьевна, была 1925 года рождения, то есть в 1950-м году ей было 25 лет. Да и вообще, весь педколлектив был очень молод. Самым взрослым являлся 42-х летний Михаил Васильевич Сивов. Он был женат на 38-летней Валентине Васильевне Сивовой, и оба они работали учителями начальных классов. Валентина Васильевна была очень хорошо воспитана, красива и по праву считалась лучшей учительницей школы. При этом сама знала себе истинную цену. Оба она, и муж, и жена, были на удивление музыкальны: хорошо играли на гитаре и балалайке, пели. Дом Сивовых производил приятное впечатление: добротный, ухоженный. Позже я к своему удивлению узнал, что оба они выходцы из поповских семей, и поэтому получили в своё время хорошее воспитание.
После работы многие семейные учителя стали приглашать меня на обед, но Мария Григорьевна быстро взяла мою судьбу под контроль, сообщив, что берёт меня к себе и сейчас ведёт знакомить с хозяйкой квартиры. Жила она двухстах метрах от школы.
Мы дошли до места, и я увидел большой дом с красными резными наличниками на окнах. Кровля была выполнена из деревянной щепы, которой были покрыты и все надворные постройки. Дому был всего год. Внутри приятно пахло струганными сосновыми досками. Встретила нас мама Марии Григорьевны, ещё не старая женщина. У Марии Григорьевны было две дочери: три и два годика. Муж её, Андрей Семёнович раньше тоже работал в этой школе, но прошедшей весной его освободили от работы как бывшего военнопленного.
Дело было так. Во время войны Андрей Семёнович попал в плен, сумел освободиться, после чего воевал ещё полтора года. С войны вернулся в звании старшего лейтенанта, устроился в школе учителем начальных классов. Зарплата была высокой, и к 1949 году они построили себе красивый дом – благо лес был рядом. Долговерясы вообще «подлесное» село, большинство домов в ней пятистенные, кровлю делают сами из деревянной щепы. Всё у них было хорошо: построили дом, народили двух девочек. Живи да радуйся. Но жизнь, как говорят, прожить – не поле перейти. Часто она даёт неожиданные трещины, которые уже ничем не заделать. Оказалось, что проверки по линии КГБ обнаружили за ним что-то неладное, в результате чего уволили с работы. Она объехал все районы, но устроиться учителем так и не смог. В итоге, помыкавшись, он бросил всё, бросил семью и уехал в Свердловск. Вернулся только после нового года – за Марией Григорьевной, с которой к тому времени мы стали хорошими друзьями. Она была хорошим толковым учителем математики, а также прямолинейным и правдивым человеком.
Итак, накормив меня обедом, Мария Григорьевна отвела меня на квартиру. Дом, где мне предстояло жить, находился против их дома на той же улице, но внешний вид его резко отличался: соломенная крыша, дом не был пятистенным. Но я был непривередлив и неприхотлив. Что говорить, если мой собственный дом, где я родился и рос, был практически непригоден для жилья. Этот же дом напротив, заметно было, построен недавно, возможно, года два назад. Внутри было очень чисто, всё говорило о том, что хозяева только недавно заселились. Блестели белизной новенькие некрашеные пол и потолок, стены оклеены обоями, в правом переднем углу – письменный стол, на нём - настольная керосиновая лампа. В комнате было три окна, два из которых выходили на улицу, где как на ладони просматривался богатый учительский особнячок Латуховых.
Встретила нас одетая чисто по-деревенски, женщина лет сорока. Естественно, она была предупреждена о моём приходе, однако, было заметно, что она немного смущалась. Мария Григорьевна нас умело представила: хозяйку звали Мария Васильевна Ординарцева. Я тут же попросил у неё разрешения называть её тётей Машей, а её меня – Николай. Она охотно согласилась.
После того, как я окончательно устроился, признался хозяйке, что очень хочу спать. Та смутилась и сказала, что постели для кровати у неё нет. Я махнул рукой, улёгся на голую кровать и тут же крепко уснул. День был солнечный, на улице было по-летнему тепло, солнце сквозь боковое окно хорошо подогревало моё молодое уставшее тело. Я наверняка проспал бы сутки напролёт, если бы через некоторое время не был разбужен: почувствовал, что кто-то треплет меня за плечо. Открыв глаза, увидел над собой хозяйку. Что случилось? – спрашиваю. К «Вам» пришли, – отвечает. Я удивился: меня же здесь никто не знает. Выйдите на крыльцо, – говорит, – там учителя из школы пришли.
Быстро одевшись, сполоснув лицо холодной водой, я вышел на улицу и увидел ту самую группу молодёжи, состоявшую из девушек и одного молодого человека, которую я видел возле школы день назад. Я подошёл к ним, и мы познакомились.
Молодого человека звали Дмитрий Алексеевич, работал он в школе старшим пионерским вожатым. Как потом оказалось, он хорошо пел, читал стихи, и отлично плясал. При этом, заочно учился на литфаке. Мы долго болтали, гуляя по улице, что, между прочим, в моей родной деревне, например, совсем не было принято – днём у нас все работали. Здесь же большую часть населения составляли учителя, потому что школа по численности детей была довольно большой. Почти все учителя были молодыми, не успели ещё обзавестись семьёй, и поэтому имели много свободного времени.
Гуляя, мы вышли на мост через речку Кивчей, разделявшую село на две части, и заболтались на нём допоздна. Расходясь, договорились встретиться вновь около клуба, который был частью школьного здания, сегодня же вечером.
