копирование и размещение на других ресурсах без согласия автора - запрещено!
. Молодые. Залет
У нас две новости:
Сегодня приезжают молодые!!!! Мы, наконец то, переходим в «высокий» статус «дедов»…
И вторая: через пару недель заставу переводят назад… точнее, в отряд. Застава охраны моста сформирована и прибудет примерно через неделю…
Но… прибытие молодых – на сегодня – более важная новость! Ждем!
Около пяти вечера Александров отправляет Афоню на 11 заставу… забрать молодых… ажиотаж нарастает… и вот он… важный, переломный момент службы… из кузова Афониного ЗиЛа выпрыгивает десятка полтора молодых…
Александров разгоняет толпу «встречающих»… но это ничего… мы свое наверстаем…
После непродолжительного «выступления» Александров дает команду дежурному сержанту, а это Толик Манухин, разместить вновь прибывших… Места давно готовы… в нашей палатке…
Изучаем вновь прибывших…
- Откуда?
- Луганская, Днепропетровская, Донецкая область…
Все - свои… уже хорошо… Судя по мордам – ребята смышленые… ну… время покажет…
Из более позднего рассказа молодых:
… нас распределили на «Резервную заставу»… Что это такое – мы, конечно, не знали… но реакция сержантов удивила: - «Пацаны, вешайтесь!»…
Странности продолжились и в отряде, в приежке, где мы ждали отправку на заставы… Ребят, едущих на линейные заставы, отрядские пытались «обшманать», нас же, услышав – «Резервная», обходили стороной…
То же самое происходило и в дороге… Нас везли на нескольких ЗиЛах… Почти на каждой заставе в машину кто-нибудь влазил с целью что-нибудь «обменять» или отобрать, но услышав «заветное» слово – «Резервная», нас оставляли в покое… чего не скажешь о других…
Наконец: - «11 застава! Выходи! Резервная! Выходи!»…
Встречающие – два офицера, как оказалось, с 11й заставы… Забрав «своих», кивком указали нам место у ворот, один из офицеров проговорил: - «Ждите! За вами скоро приедут»…
Мы остались в одиночестве… Заставские к нам большого интереса не проявили…
«Дежурный» вопрос: - «Земляки есть?»… и все…
Сидим… ждем… Прошло с полчаса…
В ворота заставы вкатил покрытый пылью ЗиЛ… развернулся и затормозил возле нас…
Дверь кабины распахнулась и на землю спрыгнул водитель… заросший, с сигаретой в зубах, в распахнутом хэбэ, без ремня и панамы, и! в полукедах, одетых на манер домашних тапок без задников…
- «Привет!» - он махнул рукой заставским и, уже обращаясь к нам, проговорил: - «На Резервную?... Чего сидим? Прыгайте в машину… один – ко мне, в кабину…»
Я открыл дверь со стороны пассажирского сидения… на сидении лежал автомат с пристегнутым магазином… под ногами валялся подсумок с магазинами…
- Чего стал? Садись! – с этими словами водитель небрежно засунул автомат за спинку сидения…
Машина рванула с места…
- Меня Леха зовут… ваш «дед»… - проговорил водитель…
Мы «подлетели» к воротам в системе…
- На! – в руках у Лехи появилась телефонная трубка – вон гнездо… скажешь, на Резервную… пусть замок откроют… потом – откроешь ворота… проедет машина – ворота закроешь и позвонишь ещё раз… скажешь – «проехали»… и!... Быстро! Быстро!!!
… я снова в машине… по обе стороны грунтовой дороги – заросли… кусты саксаула… камыши… все вперемешку…
- А долго нам ехать?
- Да нет… Уже, считай, приехали…
И действительно, буквально через пару минут справа, на пустыре, показался лагерь…
Несколько палаток (четыре больших и две маленьких, «офицерских»)… какой то сарай… стоящая возле него «водовозка»- ГАЗ-66… пара БТР -60 за палатками и ещё два ЗиЛа возле палаток… Людей не видно… Все…
- Приехали…- машина резко остановилась напротив палаток… - Вылезаем!!!
Мы столпились у заднего борта машины…
На звук подъехавшей машины стали появляться люди… Контраст с виденным на заставах и в отряде – сумасшедший… Загорелые, давно не стриженные, очень взрослые… почти все – по пояс голые, а то и просто в трусах… без сапог… кое–кто – явно спросонок (время – часов пять вечера!!!)… на их фоне один единственный сержант, одетый по форме и с красной повязкой на рукаве (дежурный по заставе) выглядел… как то чужеродно…
- «Ну, наконец то!»… «Дождались!»… «Жизнь начинается!»… - слышалось в толпе «встречающих»…
- ТАК!!! А-ну! Разошлись все к …. матери!!! – из небольшой палатки, не спеша, вышел офицер…
- Та ну… товарищ лейтенант…
- Я сказал – Разойтись!... Позже знакомиться будете…
Толпа нехотя разбрелась…
- А ну… Построились!... – это нам… - Равняйсь! Смирно! Я – начальник Резервной заставы старший лейтенант Александров! Вы прибыли… … …
Знакомство состоялось… На радостях мы решили «отметить» это событие… По чуть-чуть… из имевшейся «заначки»…
Легкое возбуждение не отпускало…
Как то незаметно время перевалило за полночь… с двух ночи – моё дежурство на коммутаторе…
Так, толком и не поспав, еду на службу…
Хован – красава!!! Вытащил из пристройки сложенную кровать и поставил её под окошком коммутатора… со стороны реки… по сравнению с душным, нагревшимся за день помещением – жесткая металлическая сетка кровати – просто райское ложе…
Пост на мосту – Андрюха Ильин и «Пэтя» Иванов… на всякий случай прошу Андрюху пару – тройку раз прислать «Пэтю»… вдруг усну… (справедливости ради, замечу – уснуть в помещении коммутатора, душном, жарком, с монотонно шуршащим динамиком «системы» - легче легкого… выручают или «гости» с позиций, заглянувшие попить чайку… или необходимость написать несколько писем…)
Сидя на жесткой кровати, облокотившись на шершавую стену коммутатора, я думал… о молодых, чей приход не только существенно облегчал наше житие, но и знаменовал конец нашего «айваджского сидения»… о скором переезде в отряд, обозначавшем окончание нашей «вольницы»… о последующих боевых выездах…
В нескольких метрах от меня, дыша прохладой и убаюкивая плеском волн, несла свои воды Аму-Дарья…
… Я пришел в себя от толчка… рука сжала и тут же отпустила автомат… передо мной стоял Александров… даже в темноте было видно – он в бешенстве…
- Сикаленко! – на удивление спокойным голосом проговорил он, - утром – на гауптвахту… трое суток…
- Есть, трое суток! – на «автомате» ответил я…
- Я сейчас вернусь, - проговорил Александров, - если кровать будет здесь… ты на губу не поедешь… - он бегом взбежал по ступенькам… взревел мотор ЗиЛа… машина поехала к позициям…
Я бросился к коммутатору… звонить пацанам… предупредить о приезде Александрова…
- Твою мать!!!! - все «язычки» коммутатора откинуты… сколько же звонков я пропустил?
Быстро обменявшись несколькими словами с позициями – все в порядке, кое-кого я разбудил… я бросился разбирать кровать… что то застревало… где то перекашивалось… не знаю как, но я её разобрал… и спрятал в пристройку…
Даже не притормозив, ЗиЛ промчался по мосту, в лагерь… Александров был уверен – проверять не надо…
А вот теперь – вопрос: почему меня никто не предупредил? Никто, это, в смысле Андрюха с «Пэтей»…
Выхожу из коммутатора… ору: - Андрюха!!! Иди сюда!!!
Через несколько минут появляется Андрюха… морда сонная…
- Чего твой «Пэтя» меня не предупредил?
- Да я …знаю? Ты ж видишь – спал… А его сейчас спросим… Пэтя!!! Иди сюда…
Появляется «Пэтя»… одного взгляда достаточно… тоже спал…
- Вашу мать!!! Андрюха! Что за …ство? Это же подстава!!! Я же по человечески просил…
Андрюха: - Иванов, ты что, сука, спал?
- Никак нет!
- Да ты охренел!!! Ты свою рожу видел?
- Я не спал!
- А чего не предупредил, что машина едет?
- Я кричал!
- Кому? – вышел из себя Андрюха… - я проснулся, когда машина у меня над головой проехала… тебя не было… - Пэтя получил удар в торец…
- Понятно… Мудак ты, Андрюха… Привыкли вы, б..ди, что я вас постоянно выручаю… идите нах… отсюда…
Выпив чайку и пообщавшись по телефону с дежурным по заставе Лысым, я «сложил» картинку… Мой «залет» стал результатом нескольких совпавших обстоятельств…
Александров… проснувшийся около трех часов ночи, и не увидевший часового…
часовой, кто то из молодых осенников, дремавший в оружейке… на месте дежурного по заставе… услышав голос Александрова, он выскочил из палатки… со словами: – «я на минуту присел!»…
дежурный по заставе Лысый… спавший в хозпалатке на мешках с бельем, и храпевший так, что его услышал стоящий возле оружейки Александров…
«Пэтя» Иванов, наплевавший на приказ деда (Андрюхи) и уснувший вместе с ним…
Ну и, наконец, я сам, чересчур расслабившийся в предвкушении «легкой» жизни…
Результат – трое суток губы… и мне, и Лысому… причем! Александров вознамерился лично! отвезти нас на губу…
После смены, быстро позавтракав и переодевшись, мы с Лысым разместились в кузове ЗиЛа…
Перед самым отъездом я, как будто что то почувствовав, на всякий случай, предупредил Хована, где лежат пленки, фотографии… и ещё кое что…
Всю дорогу до Термеза я благополучно проспал на лавочке в кузове…
. ГУБА.
Термез… за время нашего отсутствия с городом произошла странная метаморфоза: раньше, во времена учебного, он выглядел обычным провинциальным тихим городком, сейчас же ошеломил нас движением автомобилей, людской толчеей, обилием звуков и запахов. Понадобилось какое то время чтобы осознать – город не изменился, изменилось наше мировосприятие. Полгода жизни вдали от цивилизации и вообще от людей дали свой результат. Только сейчас стало ясно, насколько мы отдалились от «обычного» мира…
И вот, наконец, знакомые серые ворота со звездами гостеприимно распахиваются перед нашим ЗИЛом и мы в отряде…
Оставив нас с Лысым в машине, Александров отправился в штаб. От греха подальше мы сидим, не сильно высовываясь. Трое суток «губы» - не подарок, а нарваться на дополнительное наказание, судя по взглядам проходящих офицеров, для нас – дело времени. Вернувшийся в сопровождении дежурного по отряду Александров расставил точки:
«Тебе» - он ткнул пальцем в Лысого – «Пять суток!»
«Тебе» - это уже мне – «Десять! Приказом начальника штаба!»
Сколько? ДЕСЯТЬ?!!!
«За что, товарищ старший лейтенант?» - невольно вырвалось у меня.
«За всё!» - выдержав паузу, многозначительно проговорил Александров – «Ну, не скучайте!»
«Да уж, что-что, а скучать им будет некогда» - рассмеялся дежурный – «Пошли определяться» - обратился он к нам…
Вот она – отрядская «губа» - уютный, тенистый, поросший виноградом дворик… два небольших здания: первое – караулка, где находится дежурная смена комендантской роты и, второе – наше временное место пребывания: пара обычных блок-комнат панельной «хрущевки» с заложенными почти до самого верха окнами.
«Ну, кто тут у нас, откуда, надолго?» - встретил нас мордатый прапорщик.
«Резервная, сержант Лысенко, пять суток!» - доложил Лысый
Я продублировал: «Резервная, рядовой Сикаленко, десять суток!»
«За что?» - продолжал интересоваться прапорщик
«Сон в наряде «дежурный связист»!» - бодро процитировал я строчку из «записки об аресте».
«Сон в наряде «дежурный по заставе»!» - в унисон отозвался Лысый.
«Что ж это вы - не высыпаетесь?» - притворно изумился прапор – «Наверное, из-за пьянки спать было некогда! Ну, ничего, это дело поправимое!» - ухмыльнулся он – «У нас вам пить будет некогда, отоспитесь…»
Стало понятно, что некоторые подробности нашего «залета» каким то образом известны. И, судя по всему, ничем хорошим для нас это не обернётся.
Худшие прогнозы начали тут же сбываться:
Без лишних разговоров нас тут же, во дворе, постригли наголо. Прапор осмотрел нас: «Подтянуть ремни! Распустились!» и тут глаза его расширились: «Это в тебя что?» - ткнул пальцем на мои ноги – «А ну, повернись!»
Мои «боевые» сапоги… совсем недавно, недели три назад, я заново подбил каблуки: три резинки, восемь гвоздей, две пули, аккуратно подрезал – игрушка!
«Да вы там, на резервной, совсем обнаглели – отрывай!!!» - с этими словами прапор протянул мне штык-нож.
«Как я их штык-ножом? Тут ещё плоскогубцы нужны» - попытался «съехать» я.
«Отрывай! А то я сам оторву» - пригрозил прапор – «Вместе с каблуками»…
Взглянув ещё раз на его морду, я решил, что он сможет, и, вздохнув, принялся за дело…
Говорят: ломать – не строить! Где там! Делал-то для себя, качественно! За прошедшие три недели шляпки гвоздей малость поистерлись, и когда я поддел резинки штыкарем – гвозди остались на месте, почти все, и торчали вниз примерно на сантиметр…
«Не дай Бог «полезут» внутрь!» - с ужасом подумал я – «Надо что то делать!»
С помощью штыкаря мне удалось чуть-чуть нагнуть гвозди назад, после чего, обув сапоги, сначала походил по бетонному бордюру на «пятках», потом попрыгал… Затея увенчалась успехом – гвозди «легли» по каблуку. Правда, при ходьбе я издавал цокот как подкованная лошадь, но, судя по всему, это никого не смущало, меня, соответственно, тоже. Единственное, я сильно переживал, как я буду их извлекать после «губы»? Как впоследствии оказалось, переживал я зря: гвозди стерлись на третьи сутки, а сами сапоги развалились на шестые, но, на тот момент я об этом даже не догадывался…
Покончив с нашим внешним видом, нас развели по камерам. Сержантам на «губе» лафа – отдельное помещение, ну а я отправился в общую камеру…
Тяжелая металлическая дверь, кроме замка заложенная массивным металлическим засовом, издающим при открывании жуткий грохот… Внутри – два бойца в грязных просоленных «хэбэ», вскочивших с пола при грохоте открывающейся двери.
«Принимайте пополнение!» - толчок в спину и дверь захлопнулась, я даже не успел заметить, какая сука меня толкнула.
Осматриваюсь: помещение примерно три с половиной на три с половиной метра, на трех стенах, включая и ту, где находится дверь, в два яруса закреплены нары, в настоящее время поднятые и закрепленные так, что ни сидеть, ни, тем более лежать, на них нельзя. Посредине – небольшой столик на одной забетонированной «ноге», на нем – несколько экземпляров «Устава». На стене, противоположной от входа, под потолком окошко из двух рядов стеклоблоков (по высоте), два блока выбиты – наверное, для вентиляции. В помещении ощутимо теплее, чем на улице…
«Привет, мужики, Олег, Резервная»
«Здоров, Саня, мангруппа, Мазари»
«Привет, Серый, 4я застава, надолго?»
«Десять суток, а вы?»
Саня – «Пять! я здесь третий день»
Серый – «А я завтра шабашу, у меня всего трое!»
«Третьи сутки? И такие грязные?? Что здесь происходит? А чего людей так мало?»
«Вчера пятеро освободились»
«Пятеро?! А где седьмой спал, нар то – шесть?»
«Да вот здесь я и спал» - Серый ткнул пальцем на пол – «Под нарами… А грязные – после обеда сам узнаешь!»…
После такого интригующего начала мне, конечно, захотелось узнать подробности, и, так сказать, распорядок дня. С чем меня любезно ознакомили мои сокамерники…
Положив под задницы по экземпляру «Устава», мы уселись на бетонном полу: «Подъём – в пять утра, т.е. за час до общего подъёма. Общественно-полезные работы до завтрака – уборка территории возле штаба отряда; завтрак, короткий, около получаса, отдых и, до обеда и, также, после обеда – занятия: повторение учебного, правда, всего три предмета: тактика, физподготовка и строевая, но в усиленном и ускоренном варианте».
«А это как?»
«Просто! Весь день бегаем и ползаем по плацу. Все зависит от дежурного и начальника караула: у одного больше бегаешь, у другого - ползаешь, после ужина – обычно отбой, но и тут бывают варианты: могут, под видом мойки полов, вылить несколько ведер воды на пол – учитывая температуру в камере – «русская баня» на всю ночь обеспечена, могут просто на полтора-два часа устроить «подъём-отбой», чтобы лучше спалось. В туалет ночью хрен допросишься, поэтому на ночь лучше много не пить… Кстати, сегодня с начальником караула «повезло» - нарядом командует прапорщик Снигур, тот самый мордатый прапор. Для него каждый вновь прибывший на губу – как дрожжи в тесто…»
Грохот двери прервал нашу беседу – принесли обед.
Обед, конечно, с заставским сравнить было трудно, но, как говорится, выбирать не приходилось…
Поели… Старожилы попытались рассказать мне, что именно сейчас, совершенно случайно, подошла моя очередь собирать посуду и тащить её в караулку, но мне удалось доказать, что моя очередь, если сегодня больше не будет «новоселов», наступит завтра, а если кто-нибудь ещё сегодня появится, то, возможно, и послезавтра…
Так, в непринужденной беседе прошел короткий послеобеденный отдых.
«Выходи строиться!» - грохот двери и выкрик караульного прервали идиллию…
И вот мы на плацу… Саня, я, Серый, Лысый – замыкающий. Солнце висит над головой раскаленным шаром, жар от него придавливает к земле…, жар от асфальта плавит тело…, Снигур хищным взглядом окидывает строй…
«Ну, что, залётчики?! Распустились! Будем приводить вас в порядок, а то, видно, совсем забыли, что такое служба… Равняйсь! Смирно! Напра-во! Бегом! Марш!!!»
Побежали… Звонко цокая каблуками, как подкованная лошадь, бегу…, плац не сильно большой – метров сто в длину, около пятидесяти в ширину, бежим почему то метрах в двух от края плаца…
Один круг по плацу…, второй…, третий…, четвертый…, пятый…, пока терпимо…
Монотонность движения завораживает, жара действует одуряюще, бежим…
«Отделение! Вспышка слева!»
Пока мозг обрабатывает команду, пытаясь понять о чем, собственно, идет речь, тело, прекрасно помнящее муштру учебного годичной давности, само выполняет необходимые движения:
«Повернуться направо, упасть вперёд, руки прикрывают голову, ноги врозь, пятки прижаты к земле»…
Асфальт пышет жаром прямо в лицо, печёт тело сквозь одежду…
«Отбой! Встать! Продолжаем движение!»…
Обжигая об асфальт ладони, встаём… Бежим…
«Отделение! Вспышка справа!»
Упали, встали, бежим дальше… Упали, встали, бежим дальше…
«Отделение! … слева!»
Упали, встали, бежим дальше…Упали, встали, бежим дальше…
«Отделение! … сзади!»
Упали, встали, бежим дальше… Упали, встали, бежим дальше…
«Отделение! Вспышка впереди!»
Упали, встали, бежим дальше… Упали, встали, бежим дальше… - пот заливает глаза, от горячего асфальта пекут ладони…
Бежим…, пот высыхает на бегу…, на лице – корка соли… Как хорошо просто бежать…
«Отделение! На месте! Стой!» - мы остановились… - «Отделение! Разомкнись! – мы разомкнулись… - Дистанция – пять метров! На месте! К бою! – мы упали… - Перебежками! Первый – справа! К противоположному краю! Поочередно! Пошли!»
Данное упражнение называется: отработка действий отделения в наступлении под огнем противника.
Суть упражнения: отделение ползет по пластунски, по команде отдельные бойцы вскакивают, петляя пробегают несколько метров вперёд, падают, перекатываются вправо или влево от места падения, в момент падения одних вскакивают другие…
Теоретически, подобный способ передвижения мешает противнику вести прицельный огонь по наступающим, но… плац – не лучшее место для отработки подобных упражнений…
Ползу…, асфальт обжигает ладони, капли пота, кажется, испаряются, недолетая до асфальта… Моя очередь! Вскакиваю! Бегу! Падаю! Перекатываюсь, ползу… Моя очередь! Вскакиваю! Бегу! Падаю! Перекатываюсь, ползу… получилось пять «заходов»…
«Плохо! Долго! Встать! Построились! Напра-во! На исходную! Бегом! Марш!»
Пока бежим, тихонько интересуюсь у Сани – какой смысл надрываться, все равно раньше времени с плаца не уйдем?
Он аж с ноги сбился – Ты что! Увидит, что «шарим», будем круги по пластунски наматывать, с перебежками и без…
Логика была так себе, кто мешал ползать не торопясь…, но, похоже, в арсенале у Снигура были достаточно убедительные доводы…
Второй забег вполне удовлетворил прапора, и мы несколько кругов наслаждались простым бегом…
Время шло… «Вспышки» чередовались с перебежками, несколько раз пришлось пересекать плац по пластунски.
Похоже, прапор был ярым максималистом: малейшее снижение темпа явно вызывало у него ощущение, что его пытаются обмануть и тут же следовало наказание…, после пары «эвакуаций раненого с поля боя» (один тащит другого ползком через плац) мы, не сговариваясь, демонстрировали редкостное рвение и неутомимость…, Снигур был удовлетворен. Занятия закончились…
Бредя с плаца в направлении «губы», сквозь навалившуюся жуткую усталость, я вдруг с удивлением заметил, что солнце почему то не висит над головой, а почти скрылось за деревьями, окружающими плац… Интересно, а сколько времени мы пробегали?
Входим в калитку «губы». Дворик встречает нас приятной прохладой и свежестью, но нам насладиться не приходится – в туалет и в камеру, чтобы не мешали готовиться к сдаче наряда.
Да сколько же сейчас времени???
Без десяти шесть?! Четыре с хвостиком часа непрерывного движения – интересно, что со мной будет завтра? Как не крути, а от таких нагрузок уже давно отвык…
Наконец то мы в камере. Все-таки, как интересно устроен человек: всего каких то пять часов назад это место казалось мне неуютным и суровым – как же я был не прав…, какое блаженство сесть на «Устав», прислониться спиной к бетонной стене и вытянуть ноги…
Ну и что, что в камере душно и жарко, после плаца это уже не воспринимается… ноги гудят, спина гудит, руки дрожат, ладони, кажется, все ещё прижимаются к горячему асфальту плаца…, сидим…, постепенно приходим в себя… – хорошо «позанимались»…
По словам Сани, сегодняшние послеобеденные занятия были самыми тяжкими за его трое суток. Это связано с нашим прибытием…, по традиции «губы», специально для новоприбывших, устраивают показательные «выступления» вроде сегодняшнего, если завтра повезет и не будет новых «залетчиков», то занятия, скорее всего, будут не такими жесткими. А если, не дай Бог, привезут кого-нибудь с границы за пьянку или, пофиг за что, с той стороны – то можно ждать чего-то подобного сегодняшнему…
- Чего именно с той стороны? – удивился я.
- А ты думаешь, Снигур вас сегодня от большой любви «доставал»? Радуйся, что приехал в «неушитом» «хэбэ», а то бы распарывал…
- Так вот же у Серого штаны ушитые…
- Серега то с границы…, а наших здесь любят лютою любовью…, отрядские просто звереют, когда с той стороны кого привозят…
Я задумался, по всему выходило, что Саня прав. Ещё во время занятий я обратил внимание на то, с каким болезненным удовольствием Снигур по поводу и без повода «склоняет» нашу заставу: «Резервная, вперёд!», «это вам не на Резервной дурака валять», «догоняй Резервную»…
Ну, что ж, будем уповать на лучшее – может, повезёт и за неделю ничего сверхъестественного не случится.
Загрохотала дверь – нас посчитали…, прошла смена караула…
- Что дальше? – поинтересовался я
- Ну, до ужина нас трогать не будут, после ужина должна быть вечерняя прогулка, туалет и отбой, хотя, могут быть варианты…, в зависимости от настроения начальника караула…
Судя по всему, настроение у начкара и дежурного по части было нормальное – нас никто не трогал. Принесли ужин – какую то кашу и, !!! почти полный чайник какао с молоком!!! Очень кстати! После «занятий» плюнуть нечем… Я налил полную кружку…
- Не увлекайся! – дернул меня за рукав Саня, - Ночью сам спать не будешь, и нам не дашь, а эти суки до утра из камеры не выпустят…
Подумав, я решил не рисковать, и отлил полкружки обратно…
После ужина в камеру заглянул сержант – разводящий: - ты и ты, он ткнул пальцем в Саню и Серого – на выход, посуду тащите!
Все вышли, дверь закрылась и я остался один. Уютно устроившись в углу, вытянув ноги, я расслаблено наблюдал за мухой, наматывавшей круги возле окна в поисках выхода… глаза закрылись сами…
Грохот открываемой двери выбросил из дремоты, с трудом собрав себя в кучу, я успел подняться до того, как открылась дверь…
В камеру вошли Саня и Серый, дверь захлопнулась…
- Уроды! Суки! Ох…ли совсем!!! – скрипя зубами, бормотал Саня.
- Что случилось? – постарался прояснить ситуацию я.
- Прикинь! Эти твари заставили нас убирать в караулке после ужина, а потом ещё тащить грязную посуду в столовую.
- Ничего себе! А кто там командует?
- Да тот ублюдок, сержант. Начальник караула, наверное, свинтил домой, а эта гнида пользуется моментом…, причем он моего призыва, осенник, через месяц приказ, а эта тварь меня за молодых работать заставил, понимает, падла, что до дембеля мы с ним вряд ли встретимся…
Примерно через полчаса, когда Саня малость успокоился, нас вывели на прогулку…, пятнадцать минут на свежем воздухе…, к нам присоединился Лысый.
- Как, оно, в гордом одиночестве? – поинтересовался я у него.
- Да ну его…, словом не с кем перемолвиться, как придурок один по камере брожу, только присяду – в сон клонит, вырубает – пожаловался Лысый
- Так в чем проблема? Спи! Кто тебе мешает?
- Ну да, спи! Это у вас дверь открывается – даже у меня слышно…, а на сержантской – тихо, уже два раза чуть не спалился…
- Считай, это тебе расплата за сержантские погоны…
Прогулка закончилась. Памятуя предостережение, в туалете выдавил из себя всё, что смог…
Вернулись в камеру. Нижние нары уже отстегнуты. Старожилы заняли свои, боковые…, мне досталось место напротив окна, возле двери…
- Всё, отбой, укладывайтесь, я сейчас дверь закрою – сержант нетерпеливо крутит в руках ключи…
Ну, да – света в камере нет вообще. Наблюдая за действиями партнеров, начинаю укладываться: «Устав» под голову, «хэбэ» снимаю и раскладываю вместо простыни, садимся, снимаем сапоги…
Так, стоп – это не дело, от портянок ещё то амбре…
- Слышь, сержант – обращаюсь я, - ты погоди дверь закрывать, пусть пока только решётка закрытая побудет, а то мы тут угорим или нам глаза повыедает, чуешь, какой духан?!
- Не положено – не моргнув глазом, выдает сержант.
- Да как не положено, если решётка специально для этого сделана? Ты иди, попей чайку, а потом бойца пришлешь, он дверь закроет…
Последние слова я договаривал сквозь грохот закрывающейся двери…
- Вот скотина – констатировал я, укладываясь на нары лицом ко входу. А место то у меня неплохое! Сквозь щели дверного проема в направлении окна сочится свежий воздух …
***
комментарии приветствуются...
Если книга вам понравилась, то:
1. Поставьте лайк.
2. Поделитесь ссылкой с другими социальными сетями.
Для этого надо нажать на стрелочку вверху слева.
Появятся значки Твиттера, Фейсбука, Одноклассников и ВКонтакте.
Тогда Дзен будет «крутить» в «ленте» мои статьи чаще, больше людей сможет ознакомиться с Афганской темой.
самое-самое начало - здесь! -https://zen.yandex.ru/media/id/5dd6ebb005dde27f8d3bea66/my-s-rezervnoi-chernorabochie-voiny-chast-1-v-armiiu-5dd6ed7e05dde27f8d3bea74