Эту скромную достопримечательность отыскать не так легко, как может показаться. Как большинство дам почтенного возраста, она не любит большого скопления людей и предпочитает коротать дни во дворе знакомого дома в привычном окружении. Тенистые улочки Центрального холма теснятся вокруг Владимирского собора - усыпальницы адмиралов, гордо взирающего на город с высоты, Наш Ильич указывает заблудшим туристам верный путь к Артбухте - а старушка Башня устроилась в неприметном дворе поодаль и распахнула свои арки старым друзьям: прилетайте, ветра, покалякаем за жизнь по-стариковски.
А ведь были и в ее истории славные страницы, хоть и появилась она на свет за несколько лет до первой осады Севастополя исключительно с мирной целью.
В зарождающемся городе на берегу Севастопольской бухты домов хватало для всех: для матросов, офицеров, лавочников, слуг, трактирщиков, рыбаков, мастеровых... А вот дома для книг не было. И офицеры на собрании решили: надо устроить общественную библиотеку. Что с того, что царь на это дело не дает ни копейки! По копейке мы и сами соберем! И отчисляли они со своего жалованья одну копейку с каждого рубля - на благое дело. Но библиотека - это не только стены, но и книги, и люди, что выдают их и ухаживают за ними, и скоро выяснилось, что на общественных началах дело идет ни шатко, ни валко, и фолианты новые не появляются. И неизвестна была бы судьба библиотеки, если бы не адмирал Лазарев, ставший начальником города и флота. Озабоченный этой проблемой, он отдал приказ построить новое здание. И появилось оно в срок: большое, в греческом стиле с имитацией портиков, с колоннами и с подземным хранилищем. А чтобы влажность не портила драгоценный фонд, над хранилищем, рядом с библиотекой - но не совсем - была возведена вентиляционная башня.
Архитектор Уптон решил, что если уж строиться на месте Херсонеса, и работу ветер должен выполнять - то и прототип обязан быть соответственным. И спроектировал скромную вентиляционную шахту похожей на афинскую башню Аэридес: восьмигранной, с арками и изображениями ветров на каждой грани, чтобы любой ветер чувствовал себя там как дома и книгам драгоценным плесневеть не давал. К 1854 году в библиотеке насчитывалось около 16 000 томов на нескольких языках - настоящее сокровище, особенно учитывая стоимость книг в те времена.
Афинская Аэридес - или Клепсидра - была первой метеостанцией мира: на крыше у нее располагался флюгер, снаружи - солнечные часы, а внутри - водяные, на случай пасмурной погоды. На севастопольской имелся только флюгер. Говорят, что и часы у ней были, только в этой версии, как и в том, что во время осады внутри располагался наблюдательный пункт штаба флота, я смысла не вижу. Для кого в вентиляционной шахте ставить часы? И куда - это ж колодец по сущности? Да и наблюдателям сидеть над провалом на хлипких досочках, наспех прибитых к стене, и за стеной библиотеки наблюдать из всеми нарисованными ветрами продуваемых арок вряд ли было б комфортно.
Во время осады в библиотеке располагался Главный перевязочный пункт под опекой знаменитого Пирогова. Так как почти все фонды были вывезены в Николаев при угрозе падения города, под палаты освободилась часть хранилищ. Где во время обстрелов надежнее, чем под землей? И башня тут старалась вовсю: для раненых свежий воздух - первое дело.
Но под непрекращающимся обстрелом здание, в конце концов, было разрушено. Начался пожар.
Раненых вынесли, врачи спаслись, но от тяги, добросовестно создаваемой башней Ветров, в подвалах множество книг из не вывезенных сгорело. А что не сожрал огонь, как всегда присвоила просвещённая Европа: уцелевшее имущество библиотеки было вывезено в Лондон и Париж. Прихватили не только книги, но и скульптуры и даже мраморные ступени лестниц.
После войны библиотеку отстраивать не стали. Подземные хранилища оказались засыпанными. Вокруг начали подниматься жилые кварталы. И осталась башня Ветров одна, ненужная, аристократка среди мещан - наблюдать за мчащейся вперед жизнью, размышлять о былом да напоминать о нем тем, кто захочет вспомнить.
Так что пробегая мимо, обратите на нее внимание, улыбнитесь, узнавая: мы тебя не забыли! Долгих тебе спокойных лет.
