Юрий Белишкин, администратор группы "КИНО":
Много лет я не осознавал, какой подарок сделала мне судьба, сведя с Виктором Цоем. Большое видится на расстоянии — это правда. В восьмидесятые он был просто артистом, которому я организовывал концерты, а «КИНО» — просто группой, где я трудился директором. Я любил его как человека, но не понимал масштаба этой личности. Ведь «Группу крови», «Восьмиклассницу», «Звезду по имени Солнце» и другие песни до сих пор поют и знают. Хотя с пятнадцатого августа 1990 года, когда Виктора не стало, прошло двадцать девять лет.
Моей встрече с Виктором Цоем предшествовала мистическая история. Весь 1987 год я почему-то выводил в ежедневнике лишь одно слово. В минуты задумчивости, когда ручка ходила по листу автоматически, на бумаге появлялось: «Кино, кино, кино», хотя к искусству кинематографа я отношусь очень спокойно. Не понимаю, что это — предчувствие или случайное совпадение. Впрочем, бывают ли в жизни такие случайности? Цоя я впервые увидел в июле 1988 года, и картинка эта до сих пор стоит передо мной. По улице Жуковского шли «люди в черном», будто из американского фильма: Виктор — в центре, слева — гитарист Юрий Каспарян, справа — гражданская жена Наташа Разлогова. Высокие, красивые, стильные, молодые. Заметная компания, прохожие на них оборачивались.
На Жуковского жил Лазарь Ефимович Гарцман — директор Театра-студии «Бенефис», где я тогда работал. Встречу наметили у него дома. Пригласили меня в эту организацию для того, чтобы делать рок-концерты, ведь неформальные музыканты только-только выходили из подполья. Не зная, с кого начать, я позвонил Мише Васильеву в «Аквариум», потом Алику Тимошенко, директору «Алисы». Но с ними договориться не получилось. Оставалось загадочное «КИНО», о котором я толком ничего не знал. Правда «Группу крови» слышал, пиратские кассеты уже вышли.
У Цоя не было телефона, я нашел номер Юрия Каспаряна. Долго не мог назначить встречу, со свойственной рокерам туманностью Юрий отвечал: «потом», «не знаю», «как-нибудь», «мы скоро уезжаем на юг...» Но в итоге я его достал. Дома у Гарцмана мы пробыли полчаса. Говорил в основном я. Познакомились, но ни о чем конкретном не договорились. Виктор лишь подытожил: «Мы вернемся в сентябре, звоните Юрику, продолжим общение». В разговоре выяснилось, что едут они в плацкарте на боковых местах: приличных билетов на южные поезда было не купить. Я пожалел ребят и подсуетился, достал для них купе. Цой сдержанно поблагодарил, он вообще был немногословен и купил меня тем, что умел внимательно слушать. Несуетлив, тактичен, что для рокеров редкость. Потом, когда мы стали работать, Витя никогда не высказывал возмущения вслух, даже если был чем-то недоволен.
После их отъезда меня мучили сомнения. Я не знал, получится ли вообще что-нибудь из затеи с концертами. Виктора сложно было прочитать — я не понимал, хочет он со мной работать или нет. Никакого эмоционального отклика от него не шло, Цой держал дистанцию: «спасибо», «хорошо», «приятно познакомиться», «мы подумаем». За все наше общение он сказал от силы десять слов. Я плотно тогда работал с театральными кассами и даже заимел свою собственную: полгода ходил в районную администрацию, пока мне не дали добро на ее открытие. Так вот, в кассе уже спрашивали: «Существует ли группа «КИНО»? Есть ли на нее билеты? А то мы слышали записи, а где увидеть ребят, не знаем». Легальных сольных концертов у Цоя в Ленинграде не было, они играли только на фестивалях рок-клуба и на квартирниках.
В сентябре я снова позвонил Каспаряну и поехал на Будапештскую, где дома у барабанщика Георгия Гурьянова — попросту Густава — «КИНО» репетировало. «Привет, как дела?» — бросил Виктор, налил мне чаю и удалился. Несколько часов я просто сидел на кухне и слушал гитары за стеной. Цой иногда выходил с беломориной в зубах, курил и молчал. Если честно, я не пришел в буйный восторг от песен группы, только потом, что называется, их распробовал. А тогда голова была занята другим: каким образом и на какой площадке все лучше организовать?
На репетиции «КИНО» я ездил два вечера подряд, а на третий Виктор сказал: «У нас нет директора, вы не хотели бы им стать?» Я молча кивнул головой. Объяснять ничего не нужно было, мы оказались на одной волне. Видимо, он почувствовал ко мне доверие. Потом я узнал, что никаких справок обо мне Цой не наводил — это вообще не в его характере. «У нас выступления намечены в Спортивно-концертном комплексе, может, вы нам немного поможете?» — продолжил Виктор. Я снова кивнул. Решил напечатать афиши и расклеить их по городу. Но вскоре понял, что можно не печатать и не клеить. Билеты разошлись в один миг. Хотя это были будние дни, а СКК — огромная площадка. В октябре 1988 года у «КИНО» уже были полные аншлаги...
ЧИТАТЬ ЕЩЕ!!!
Как Цой спас ситуацию в Алуште
"Цой в США был как ребенок в кондитерской лавке..."
"Цой никогда не отказывался спеть, когда его просили..."
