Тем не менее, выглядела она сногсшибательно.
- Ты зря думаешь, что у тебя есть хоть какой-нибудь шанс, - огорошила водителя откровением женщина, - люблю я его, даже не представляешь как. Я таких мужчин никогда не встречала. Так что, за помощь спасибо и... не мешай музыку слушать, - выдала она отповедь изумленному водителю.
Кекелис же направился к рефрижератору с бутылкой импортного шампанского в руке. Завидев его, Павел спрыгнул с кузова, совершенно замерзший. Его тонкое кашемировое пальто отнюдь не предназначалось для работы на свежем воздухе.
- Пашуня, брат, шампанского за Новый год... холодненького...
Когда друг произнес эти слова, Павла передернуло от холода, но на помощь ему пришел Геннадий.
- О-о! Волшебный напиток! С удовольствием...
Желающих купить икру было столько, что машины заполонили автостоянку, к тому же, лимузин Кекелиса полностью перегородил въезд. Водители грузовиков, державшие автомобили на данной стоянке, громко выражали свое недовольство. Охранник снова подступил к Павлу с претензиями. Тот, не ввязываясь в разговор, еще раз отсчитал тому пять тысяч рублей.
Чтобы разрядить обстановку и как можно быстрее раздать икру, Павел и Петр помогали приехавшим из Москвы водителям фуры с погрузкой в подъезжавшие автомобили. Все четверо, почти бегом, носились с ведрами. Геннадий, решивший было тоже помочь им, приподнял одно ведро и сразу же уронил его, не удержав в руке. Оглянулся, не видел ли кто, и отошел, старательно делая вид, что очень занят накладными.
Вскоре к нему и впрямь выстроилась очередь из Дедов Морозов и даже одной Снегурочки, к которой пристроился очередной водитель в шапочке Санта Клауса.
- Девушка, здесь накладные выписывают?
Снегурочка обернулась и... оказалась бородачом кавказцем, произнесшим с выраженным акцентом:
- Здэс.
- С наступающим, - нашелся водитель.
Когда грузовой «форд», принадлежавший Кекелису отъехал вслед за роскошным лимузином, к Павлу опять подошел охранник.
- Что еще не так с вашими инструкциями? - начал заводиться Сухарев.
- Нет-нет, мне бы икорки... домой... к Новому году.
Павел попросил водителя фуры:
- Из открытой банки выдай.
Не рассчитывавший на работу на свежем воздухе, Сухарев был одет слишком легко, ко всему, в какой-то момент он поскользнулся, оступился и сорвал себе спину. Мужчина не мог даже двинуться. Согнувшись в три погибели, держась за собственные колени, он с трудом дошел до своего автомобиля. Геннадий попросил Петра отвезти друга в гостиницу.
Елена сидела на диване, шуба валялась рядом. Девушка смотрела «Иронию судьбы или с легким паром» и рыдала. Она была совершенно пьяна.
Павел, морщась от боли, разделся в прихожей, проследовал в комнату, взглянул в телевизор. В кадре Ипполит стоял под душем.
- И что же это вас так расстроило? - удивился Сухарев.
Затем он перевел взгляд на столик. Увидел пустую бутылку из-под вина, сказал:
- Э, да вы тут неплохо погуляли - целую бутылку приговорили!
Елена, еле двигая языком воспротивилась:
- Не-ет, - а еще через паузу призналась:
- Здесь еще коньяк... был.
Подняв бутылку, она показала ее Павлу. Напитка осталось на два пальца. Павел, глядя на опустошенную коньячную бутылку, подаренную Геннадием, иронично заметил:
- Не повезло... коньяку. Ко-а-пец подарку. Вы же, кажется, домой спешили...
Девушка едва ответила заплетающимся языком:
- Б-больше не спешу. «Мне некуда больше спешить», - пропела она. - Я п-позвонила мужу, он знает, что я в Питере. И во-а-ще я с ним развожусь. Он меня обманул, понимаете? А-а. Ничего вы не понимаете, - махнула она на Павла рукой.
- А я-то наивно полагал, что это вы его обманули. Или мне показалось, что это вы с чужим мужиком в другой город укатили?
- Не-ет, это он... меня... обманул. Говорил: «Все. Я больше... никогда...», а сам... - икая, сказала женщина.
Павел подошел к креслу, попытался сесть и неожиданно вскрикнул от боли.
- Что... что случилось? Спина? Так... Щас... я посмотрю, ща я вам помогу... - продолжая икать, засуетилась Елена.
Павел отмахивался от нее, как от назойливого насекомого:
- Не надо. Не надо меня трогать.
Он попытался увернуться от рук девушки и снова вскрикнул.
- Вы бы себе помогли лучше, - тем не менее, проворчал он.
Елена осадила его строгим голосом:
- Сказала, что помогу, значит, помогу! Я, между прочим, массажист с высшим — и-ик! - медицинским образованием. Все, раздевайтесь!
- Вот еще. Мне сейчас не хватало только, чтобы пьяная тетка меня мяла.
- Какая я тебе… вам... тетка? Все, не капризничайте, б-бо-альной, раздевайтесь и ложитесь.
Лена показала рукой на диван, затем поправилась:
- Не-ет, лучше идите на кровать.
Задумалась ненадолго, но потом подтвердила:
- Да, там мне б-будет удобнее.
- Да не буду я раздеваться. Вы в таком состоянии, еще приставать начнете.
- Господи. Приставать. Да вы себя в зеркало давно видели? Вы же а-абсолютно не в моем вкусе.
- А кто же это в вашем вкусе? Гена? Или муж, которого вы бросили? Он-то, по-видимому, у вас красавец.
- Красавец — не красавец, а мне идет.
- В каком смысле?
- Да, это вообще-то моя подруга Лиза так говорит: «Всем мужчинам идут деньги, а женщинам идут мужчины с деньгами».
- А-а, так вы у нас еще и меркантильная барышня, оказывается. И насколько же он красив по данной шкале оценок?
- Ну, по Лизкиной шкале весьма симпатичен. Ну, все, хватит болтать. Падайте уже.
Посопротивлявшись еще какое-то время, каждый раз невольно вскрикивая от боли при резких движениях, Павел, наконец, сдался. Прошел в спальню. Снял джемпер, затем футболку. Елена невольно залюбовалась его накачанным торсом. Мужчина лег на кровать, демонстративно показывая женщине, как ему неприятен запах из ее рта. Она же, не обращая на это внимания, обследовала его позвоночник.
- Так. Тут больно? А так?
Сухарев вскрикнул.
- Все-все-все, не трогаю. Все хорошо будет, вот увидите, расслабьтесь только, - затем добавила игриво, - Ра-асслабление — путь к успеху.
Елена начала массаж. Павлу было на удивление приятно прикосновение умелых женских ручек, но несмотря на это, он продолжал занудствовать:
- А вы хорошо учились? Знаю я, как у нас нынче дипломы получают. А вдруг после вас ни один мануальщик не справится.
- Видимо, вам эта тема знакома. Сами, поди, купили себе дипломчик-то? А я, между прочим, в московском медуниверситете училась. И до красного диплома мне всего двух «отлично» не хватило. А вот насчет вашего образования у меня есть сомнения. Вряд ли что-нибудь серьезное...
- Я вам и не говорил, какое у меня образование.
- А-а. Так вы у нас — неуч. Можно было догадаться...
- С чего это вы так решили? - всерьез возмутился Павел. - Высшее у меня образование.
- Какое? Если это не государственная тайна, конечно? - продолжала куражиться массажистка.
- Вот именно, тайна. Вам я не скажу. Вы... смеяться будете, - ответил Павел.
- И что же это за высшее, что человека насмешить может?
Елена пощекотала Павла под мышкой. Тот дернулся и снова вскрикнул от боли.
- Все-все. Молчу-молчу, - пошутила она. - Ну ладно, говорите, клянусь, смеяться не буду. Правда, не буду.
- Смотрите, вы поклялись. Я Пединститут окончил, физвос.
Елена зашлась в истеричном хохоте.
- Физвос?! Да, это конечно серьезное образование.
Павел обиженно-возмущенно проговорил:
- Мы, между прочим, с детьми работаем... и олимпийских чемпионов растим. И во-а-ще, говорили - смеяться не будете.
- И кого, к примеру, вы лично вырастили? - продолжая хохотать, спросила массажистка.
- Ну, я по специальности почти не работал. Но на общественных началах в зале с ребятами занимаюсь, примерно так же, как вы массажем.
- Я во-а-ще-то врач общей практики по диплому, но муж работать не то чтобы не пускает, но не приветствует он это дело. А я, чтоб совсем без работы не сидеть, переквалифицировалась на массажиста. Теперь врачую то одного, то другого знакомого. В основном, мужа, конечно. У него грыжа диска.
Павел произнес с иронией:
- Заботливая жена, однако.
- А вы думали, я так просто взяла и изменила мужу? Хотела вот изменить... наверное... да и то... проспала все.
Елена заканчивала массаж нежными поглаживаниями кончиков пальцев. Удивленно-возбужденное лицо Павла покрылось крупным потом, его бедра невольно приподнимались при прикосновениях к спине Лениных рук.
- Э, да вы замерзли совсем, мурашками покрылись. Ну, все, можете вставать.
- Не-ет! Нет, я полежу немного, - чтобы скрыть от ее глаз последствия массажа, сказал Павел.
- Ну и правильно, полежите, чтобы мышцы привыкли. Я вас сейчас укрою. Можете даже вздремнуть, если получится.
(Следите за продолжением)