Найти в Дзене
На злобу дня / DYV

Игра в жизнь. Про шахматы и таллинских родственников / Фрагмент 15

В какой-то из революционных праздников поехал в Таллин. Не собираясь заранее, просто пошел на вокзал, сел в поезд и уехал. С зубной щеткой и бритвой. На историческую, так сказать, родину. В Таллине жила бабушкина сестра Хильдегард, Хильда, со своим сыном по кличке Пеп. Этот Пеп был старше меня года на три. В Эстонию они уехали в первой половине 1960-х, прихватив с собой ту самую мамину тетку, у которой мы отдыхали в пятидесятых в деревне имени грузинского героя. Тетку звали Анна. К моменту отъезда на историческую родину было ей лет семьдесят. Тетка была классная. Сестричка Хильдегард толкнула ее абхазский домик с участочком земли, и тетя Аня (а по-другому она величать себя не позволяла – никаких бабушек!) несколько месяцев жила у нас. Тетя Аня играла в шахматы. В то время проходил матч на первенство мира между Петросяном и Спасским. Я тоже умел двигать шахматные фигуры, но играть с отцом было не интересно: он ставил мне мат в несколько ходов, хотя мог начинать и без ферзя, и без ла

В какой-то из революционных праздников поехал в Таллин. Не собираясь заранее, просто пошел на вокзал, сел в поезд и уехал. С зубной щеткой и бритвой. На историческую, так сказать, родину. В Таллине жила бабушкина сестра Хильдегард, Хильда, со своим сыном по кличке Пеп. Этот Пеп был старше меня года на три. В Эстонию они уехали в первой половине 1960-х, прихватив с собой ту самую мамину тетку, у которой мы отдыхали в пятидесятых в деревне имени грузинского героя.

Тетку звали Анна. К моменту отъезда на историческую родину было ей лет семьдесят. Тетка была классная. Сестричка Хильдегард толкнула ее абхазский домик с участочком земли, и тетя Аня (а по-другому она величать себя не позволяла – никаких бабушек!) несколько месяцев жила у нас.

Тетя Аня играла в шахматы. В то время проходил матч на первенство мира между Петросяном и Спасским. Я тоже умел двигать шахматные фигуры, но играть с отцом было не интересно: он ставил мне мат в несколько ходов, хотя мог начинать и без ферзя, и без ладьи. Он мог начинать игру вообще без половины фигур – и только тогда у меня появлялись шансы. Я жаждал реванша хоть у кого-нибудь, и затеял с тетей Аней матч из 24 партий.

Играли по вечерам. Тетя Аня, сделав ход, немедленно засыпала. Я, оценив позицию, делал свой ход и будил соперницу. Тетя Аня, слегка обалдев со сна, двигала фигуру и немедленно впадала в коматозное состояние. Иногда тетя Аня проявляла удивительную бодрость и между ходами не дремала. Тогда я нередко проигрывал старушке. Но матч я выиграл.

Вскоре после отъезда в Эстонию тетя Аня умерла, а Хильда с Пепом никогда мне близки не были. Но именно к ним я и поехал. Конечно же, не родственные чувства меня туда направили, а простое и объяснимое желание посмотреть город.

Встретили меня индифферентно, а тетка прямо сказала: предупреждать надо, ТАК у нас не принято. Захотелось уехать обратно, в Питер. Но сразу не уехал, гулял по этому игрушечному городу. Томпе, Длинный Герман и Толстая Маргарита, мощеные камнем улицы, забавные вывески… Вечером с Пепом и его подругой сходили в Мюнди-бар, по-русски – бар «Медведь». Было интересно. Потом я еще пару раз с друзьями приезжал в Таллин, но к родственникам не заглядывал. Я их больше никогда не видел.