- Милый, просыпайся, - услышал я голос жены. Так не хотелось вставать с теплой печки в этот морозный зимний день.
В доме было тихо, а значит дети пошли кататься с ледяной горки. Жена сноровисто доставала из печи горшок с мясным рагу и ставила запекаться лепешки. Ммм. Вкусный будет сегодня ужин.
- Ты помнишь, что сегодня колядки? – спросила Марфа меня. Я молча кивнул в ответ, не признаваться же, что в голове отложилось, будто это будет завтра.
- Я сейчас позову сыновей, а ты пока последи за лепешками, - сказала женка, вытирая руки о фартук. Эх, не баба, а огонь.
Только я спустился с печки, как моя вторая половина в сенях уже накинула на себя тулуп и надела валенки.
- Значит, пойдешь сегодня с близнецами на колядки? – задал я вопрос, пока она не убежала.
- Да, ты же знаешь, как они любят песни петь и ходить допоздна в такой праздник, - улыбнулась моя черноокая любовь. – Поэтому ты останешься дома других ждать на колядки. Все что надо, я приготовила на откуп.
- Как обычно в сенях, под красным полотенцем? – уточнил я.
- Ага, - кивнула она и выскочила на улицу.
- И как обычно хлеб для колядок вкуснее, чем семье на ужин, - проворчал я, доставая из печки простые лепешки.
Пока никого не было в доме, я по-тихому подменил один хлеб на лепешку. Вот сейчас я ее и умну с липовым чаем, пока жена ищет наших сорванцов.
***
- Благодарствую, Марфа, за сей прекрасный ужин, - поклонился я жене, вставая из-за стола. Дети пока еще за ним сидели и доедали сладких пирог.
Марфа посмотрела на меня и усмехнулась, говоря своим взглядом: «ох, шутник». Ну а чего? Я бы так не запаривался с едой. Жена тем временем собрала со стола грязную посуду и положила ее в ведро для мойки. Дети, увидев это, хотели по-тихому слинять.
- Иван, Кирилл, а куда это вы собрались? А кто посуду мыть будет? – спросила Марфа быстро оборачиваясь к сорванцам, которые немного не успели дойти до сеней. Сыновья тяжело вздохнули и пошли к матери. Сегодня их очередь мыть посуду.
- А ты чего усмехаешься? – и мне досталось от ненаглядной моей. – Ты бы лучше одежду свою починял бы, пока мы колядовать будем. – И да, я возьму твою синюю рубаху и выходной тулуп, - припечатала в конце жена.
- Выходной? Синюю рубаху?
- Ага, только они прилично и выглядят, - теперь усмехнулась женщина, посмотрев на мое покрасневшее лицо. – Ну что ты, Яков. Ты же у меня замечательный и хороший муж, просто одежду быстро разнашиваешь.
- Не то слово, - вздохнул я и обнял жену.
Пока сыновья мыли посуду, Марфа в нашей опочивальне наряжалась в мужской костюм. Ну а я, сидел у печки и смотрел на свои дырявые штаны. Не люблю я этим заниматься – штопать. Эх. Я взял в руки нитки и иголку и начал латать заплатки на портки.
- Яков, ты только обязательно открой дверь колядке и угости их, - сказала жена в образе молодого безусого парня. Она очень интересно смотрелась в моей одежде, а без нее еще интереснее.
- Ага, - ответил я, продолжая ее рассматривать.
- Не «ага», а точно угости, нам очень нужен хороший год, - сказала Марфа и чмокнула меня в щеку. А после пошла подгонять мальчишек.
Спустя несколько минут я остался дома один. Я и ворох моего белья. Пока никто не видел, моя туша уместилась на медвежьей шкуре на полу. Люблю так делать, когда никто не мешает. Одежда до вечера еще подождет, а вот придаваться воспоминаниям, как я этого медведя завалил, явно, не скоро удастся.
Только я стал дремать, как услышал, что к дому приближается гурьба с песнями. Вот не вовремя, нечистая их принесла. Пришлось встать и идти отворять двери.
Перед домом собралась разношерстная компания. Молодые девушки и юноши, и кто из них юноша или девушка сразу сказать было тяжело в сумерках. Были также пострелята, как и мои сыновья, с мамками и тетками. Даже затесался один старикашка. И все они пели песню. Послушав их какое-то время, я их отблагодарил и стал раздавать колядочный хлеб. Раздав первую половину, я собрался заглянуть в сени за второй, как ненароком запнулся, схватился за пояс деда и вместе с ним рухнул на снег. Народ вокруг рассмеялся, а я покраснел.
- Не серчай, дедушка, я случайно, - сказал старику, поднимая его с земли и отряхивая от снега. Странно что от него веяло больше холодом, чем от самого снега. Дедок на мои извинения что-то тихо проворчал.
Заглянув в сени за второй порцией, я снова раздал оставшимся людям колядки хлеб и, как назло, последней выпечкой была та подменная лепешка и она досталась дедку. Все колядочные довольно пошли дальше, только старик нахмурился и тихо побрел за остальными.
- Чтоб тебе неуклюжему увальню одинокую медвежью долю познать, - только собрался я перевести дух, как услышал проклятье старика.
Я обернулся назад, чтобы попросить его простить меня и еще как-нибудь его задобрить, только его нигде не было. Меня пронзил озноб от усилившегося ледяного ветра и от понимания, что это был сам Карачун. Я бросился в дом, чтобы перед иконой Богородицы просить защиты, но почуял дым. Это дымился дидух в красном углу. Схватив покрывало со скамьи я набросил его на пшеничный сноп и стал тушить. Гореть дидух перестал, но дым продолжал валить. Это плохой знак. Схватив сноп с покрывал, я бросился из дома. Во дворе дымящийся оберег благополучия был брошен на землю и завален снегом. Дым перестал идти.
- Плохая примета, - сказал я в слух. Ох не повезет мне в этом году.
Я вернулся в дом. Такое ощущение, что дым не собирался рассеиваться и будто ждал меня. Как только я подошел к нему, он набросился на меня и стал проникать в легкие. Было легкое чувство удушения и потеря сознания. Я упал на медвежью шкуру.
***
- Яков, ты где? – услышал я голос вернувшейся жены.
Моя голова еще кружилась, и я пытался подняться с пола. Почему-то вышло только встать на четвереньки. Я подал голос и в ответ услышал испуганный крик жены, после чего увидел ее испуганные глаза. В следующий миг она вытолкала из дома детей и побежала следом за ними из дома, вопя на всю деревню: «медведь!».
Какой медведь? Удивился я и сел, попытавшись почесать затылок. Что-то не так было в этом действии. Я чесал голову задней ногой, а точнее лапой. Бросил взгляд на руки, но вместо них были мохнатые медвежьи лапы. Я стал медведем.
- У-а-а-а-у-р, - зарычал я от бессилия. Карачун меня проклял.