Дай Бог!
Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.
Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.
Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.
Дай бог лжецам замкнуть уста,
глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.
Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай бог ну хоть немного Бога!
Дай бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно...
Дай бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.
Бежит река...
Бежит река, в тумане тает.
Бежит она, меня дразня.
Ах, кавалеров мне вполне хватает,
Но нет любви хорошей у меня!
Танцую я фокстроты-вальсы,
Пою в кругу я у плетня.
Я не хочу, чтоб кто-то догадался,
Что нет любви хорошей у меня.
Стоит берёза у опушки,
Грустит одна на склоне дня.
Я расскажу берёзе, как подружке,
Что нет любви хорошей у меня.
Все парни спят, и спят девчата.
Уже в селе нет ни огня.
Ах, я сама, наверно, виновата,
Что нет любви хорошей у меня!
Не спеши
Ты спеши, ты спеши ко мне,
Если я вдали, если трудно мне,
Если я – словно в страшном сне,
Если тень беды в моем окне.
Ты спеши, когда обидят вдруг.
Ты спеши, когда мне нужен друг.
Ты спеши, когда грущу в тиши,
Ты спеши, ты спеши!
Не спеши, не спеши, когда
Мы с тобой вдвоем и вдали беда.
Скажут «да» листья и вода,
Звезды и огни, и поезда.
Не спеши, когда глаза в глаза,
Не спеши, когда спешить нельзя.
Не спеши, когда весь мир в тиши.
Не спеши, не спеши!
Не спеши!
Со мною вот что происходит
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той -
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
близких душ!
В нашем городе дождь...
В нашем городе дождь.
Он идет днем и ночью.
Слов моих ты не ждешь, -
Ты не ждешь,
Я люблю тебя молча.
Дождь по крышам стучит,
Так, что стонут все крыши.
А во мне все кричит,
Все кричит,
Только ты не услышишь.
Я люблю высоко,
Широко, неоглядно...
Пусть тебе это все,
Это все
Совершенно не надо.
Будет в жизни моей
Столько встреч и прощаний.
Будет много, так много дождей,
Еще больше печалей.
Будет так же все бить
Дождь по крышам и веткам.
Буду так же любить,
И любить,
Неизменно и верно.
Высоко, высоко,
Широко, неоглядно,
Пусть тебе это все,
Это все -
Совершенно не надо.
