Юлька заявилась часов в одиннадцать вечера. Петрович долго не пропускал её, с сомнением оглядывая внешний вид дамочки, и удивляясь, что это чудо является моей лучшей подругой. И действительно, от Юльки нельзя было оторвать глаз. Супер мини-юбка в обтяжку, крупная сетка колготок, высоченные каблуки, делающие ноги бесконечными, кружевной топ и ярко-красная легкая ветровка по пояс. Дополняли этот образ чёрный парик с длинными волосами, дорогие имиджевые очки со слегка затемнёнными стёклами в чёрной оправе, алые губы и ногти под цвет помады. Кстати, все вещи дорогущие и действительно принадлежали Юльке, хотя пользовалась она ими нечасто и надевала по отдельности, а не все разом, как сейчас. В общем, предстала она перед Петровичем в образе элитной проститутки. Поэтому мне даже пришлось спуститься вниз, и подтвердить, что это действительно моя подруга.
Внешний вид Юльки мы обговорили ещё в кафе, поэтому я совсем не удивилась, увидев её такой… яркой. Петровича мы предупредили, что подруга останется с ночёвкой, а завтра рано утром за ней приедет муж, на что Петрович неодобрительно покачал головой. Ну, так не ему решать, кто у меня может ночевать.
Охранник Коля тоже присутствовал при этом. И я ему как бы невзначай намекнула, что на завтра у меня в планах поработать дома в Интернете, идти никуда не надо, и он может быть до послезавтра абсолютно свободен. Николай взбодрился, услышав про наклюнувшийся выходной, но стойкий Петрович, как отрезал, мол, инструкции нарушать нельзя, и Коля будет находиться на посту, то есть в каморке у Петровича. Другого я, в принципе, и не ожидала.
Мы ещё немного поболтали с охранниками, Юлька вертелась перед ними, давая разглядеть себя со всех сторон. Это тоже было частью плана. Наконец, мы поднялись в квартиру, и облегчённо вздохнули.
Поболтав ещё немножко на отвлечённые темы, подруга пошла в ванную, где точно нет камеры, а я начала готовить спальное место.
Через полчаса передо мной стояла моя любимая привычная Юлька, умытая, с обычными розовыми ноготочками, в белом халате, и полотенцем на голове. Я заняла её место в ванной. Как мы и договорились, все вещи, парик, косметику и свою замечательную вместительную сумку Юлька оставила на стиральной машине. На завтра это будет моя амуниция для изящного и незаметного побега. Конечно, в такой экстравагантный вид совершенно не подходил для поисков кладов, поэтому я сложила в Юлькину сумку заранее приготовленный спортивный костюм и кеды. Наскоро приняв душ, я вышла из ванной в таком же белом халате и с полотенцем на голове.
Юлька уже погасила верхний свет, оставив только ночники. Нам всегда говорили, что мы похожи, как сестры, а при приглушенном свете, да еще и в одинаковых халатах мы должно быть казались просто близнецами. Для отвода глаз мы ещё минут десять лавировали по квартире, чтобы окончательно запутать охрану, кто из нас кто, и, наконец-то, легли спать: Юлька в моей кровати и без полотенца, а я на разложенном диване в зале, и в неудобном виде, с тюрбаном на голове. Юлька-то такая же блондинка, как и я, а мне в парике спать совсем не улыбалось, уж лучше так, выбирать не приходилось.
Ровно в пять утра мне пришла смска от Вовки, который сообщал, что заедет через десять минут. К тому времени, я уже успела умыться и облачиться в Юлькины шмотки. Как раз оставалось пять минут, чтобы накрасить ногти красным лаком.
В назначенное время я спустилась вниз, захлопнув дверь в квартиру со спящей Юлькой. Сердце жутко стучало, но обратного пути не было. Спускаясь с последних ступенек, я подходила к конторке Петровича. Все трое охранников, естественно, были на месте. Я нацепила на себя невинную улыбку, и, стараясь не спешить, прошла мимо мужчин, тихо поздоровавшись и помахав ручкой с алыми ноготками.
Наконец, я оказалась на улице. Перед подъездом меня ждал мой «муж» Вовка на одном из своих огромных внедорожников. Как галантный кавалер, он естественно вышел из машины и открыл передо мной дверь с пассажирской стороны. В этот же момент из подъезда выглянул Николай, и мне ничего не оставалось, как отблагодарить своего «супруга» страстным поцелуем. Коле при виде нашей пылкой любви, видимо, стало неловко, так как он поспешил скрыться за дверью.
Скажу я вам, этот поцелуй стал для меня испытанием. Потому что целовать Вовку, это все равно, что целовать родного брата, которого знаешь всю жизнь, как-то неправильно и неудобно. Но что сделано, то сделано…
Мы уселись в Вовкину машину и помчали в «Галич». В Вовкиной студии я умылась и переоделась в захваченный с собой спортивный костюм и кеды. Оставалось, только сесть в машину и поехать в Балоньку.
Мы спустились в гараж, где Вовка сделав широкий жест, предложил:
– Выбирай любую.
Я не долго выбирала. Джипы - слишком большие, раритетные и ультрадорогие машины, типа Порше – слишком приметны, на мотоциклах я не чувствовала себя уверенно, поэтому я остановилась на самом скромном из всей коллекции Аутлендере.
– Я так и думал, – сказал Вовка, протягивая мне доверенность и документы на машину.
Я горячо поблагодарила Владимира, закинула в машину Юлькину сумку с вещами и отправилась в путь.
Дорога в столь ранний час была пустынной. Красота – никаких тебе пробок, нахальных водителей, выскакивающих неизвестно откуда пешеходов. Я наслаждалась путешествием, разгоняя Вовкину машину до предельной скорости. Через сорок минут я свернула с магистрали на грунтовку, совершенно заросшую и изрядно побитую. Видно, ею давно уже не пользовались, что, впрочем, не удивляло. Судя по карте, эта дорога проходила через лес прямиком в деревню Балоньку, которую и деревней-то трудно назвать: три с половиной дома и пять стариков на весь населенный пункт.
«Снова лес», – пронеслось в голове и по спине побежали мурашки. Но, въехав в него, я не почувствовала страха. Лес представлял собой редкий березняк, поэтому солнечные лучи, проникавшие сквозь кроны, игриво освещали полянки, что поднимало настроение. Где-то, соревнуясь друг с другом, заливались соловьи. Всюду виднелись яркие цветочки. Картина радовала глаз, хотелось остановиться, выйти из машины, набрать цветов под соловьиные трели, но, увы, времени было в обрез. Возвращение домой, и превращение меня в саму себя мы запланировали на сегодняшний вечер, поэтому задерживаться мне нигде, кроме Балоньки, не надлежало.
Путь через лес оказался не таким длинным, как я думала. Но из-за отсутствия дороги пришлось потратить немало драгоценных минут, чтобы выехать из него.
И как только березняк оказался позади, и я облегчённо вздохнула, так прямо на дороге перед машиной, откуда ни возьмись, оказалась совершенно дряхлая старуха. Она стояла, сгорбившись, опираясь на самодельный костыль, одетая в тёмную кофту и юбку, в цветастом платке и таком же переднике. Ее лицо избороздили глубокие морщины, но глаза задорно улыбались, и совершенно не потеряли своего фиалкового цвета. Откуда она взялась, я так и не поняла. Но чудом успела вдавить в пол педаль тормоза. А бабулька, как стояла на дороге, так и не сдвинулась с места.
«Холера, слепая и, вдобавок, глухая», - выругалась я, выходя из машины. Объехать бабку не представлялось возможным, пришлось выйти из машины, чтобы отвести ее в сторону от дороги.
– Бабуль, что же Вы на дороге стоите? – как можно более мягко спросила я. Старуха не ответила, а только улыбнулась.
– Мне бы в Балоньку проехать, – продолжала я, – А Вы тут, это же опасно, я еле затормозить успела.
– Ничего, деточка, у каждого свой срок, – отозвалась бабулька, а у меня перехватило дыхание, именно так когда-то давно говорила бабушка Екатерины Персецкой в моем сне. Более того, даже голос мне показался таким же, как у старой княгини.
– Я давно тебя жду, милая, – продолжала старуха, – Идем со мной.
Она повернулась и пошла в сторону от дороги вдоль леса. Я, как зачарованная, следовала за ней. Вопросов к старушке была тьма: откуда она знала, что я приеду; меня ли вообще ждала; куда мы идем и почему в сторону от деревни. Но спросить я не решалась, просто шла за ней следом, словно завороженная, и всё.
Шли мы не меньше получаса, и за это время ни я, ни она не проронили ни слова. Несколько раз мы заходили в лес и следовали по каким-то ведомым только ей одной тропинкам, прошли вброд ручей, неглубокий, но очень холодный. Бабулька не меняла темпа, будто и не было переплетающихся под ногами трав, лезущих в глаза веток, ледяной воды ручья. Я же успела пятнадцать раз отстать и догнать прыткую старушенцию. Уж не решила ли меня заманить в чащобу старая ведьма.
В очередной раз, выйдя из леса, бабка внезапно остановилась. Я, естественно, налетела на нее. Но она никак на это не отреагировала. Я принялась извиняться, а она, не поворачиваясь ко мне, вдруг произнесла:
– Добро пожаловать домой, деточка.
Старуха смотрела прямо перед собой, я проследила за её взглядом, и заметила, что в зарослях орешника виднеется строение из кирпича.
– Что это? – спросила я.
– Сходи, посмотри, – отозвалась старушка.
– А вы? – мне вдруг сделалось страшно оттого, что я останусь здесь одна.
– Не бойся, – догадалась бабушка, – Я буду рядом, тебя не брошу, когда время придёт, выведу к машине.
Я кивнула, обошла её и направилась прямиком к орешнику. Раздвинув пышные ветки, я обомлела от увиденного. Это была та самая часовня, которую я так долго искала! Конечно, она давно потеряла былой вид, стояла давно заброшенной, и наполовину развалилась, вокруг повсюду валялись раскрошившиеся кирпичи и сгнившие балки, но, в общем, облик её был в точности такой же, как на моем кольце и надгробной плите Елизаветы Романовны Макеевой.
Я ликовала! Да, я нашла то, что не давало мне покоя! Кстати, не только мне, но и ещё куче людей… Но о них думать сейчас совсем не хотелось.
Я обошла часовню вокруг. Она оказалась небольшой, двери не было, я заглянула внутрь, там царила тьма, и пахло пылью. Сразу вспомнился склеп князей Макеевых. И где здесь спрятано сокровище? Непонятно. Для археологов, часовня могла бы стать идеальным местом для работы, уж они бы точно отыскали клад, но я не была ни археологом, ни историком, и понятия не имела, в каком месте искать припрятанные драгоценности. Димку бы сюда… Ага, и тогда прощай наследство, и жизнь в придачу! Неизвестно, что у него было на уме, когда он мне помогал, дружок Ефимовский. Андрей, кстати, тоже историк, но, увы, ему доверия ещё меньше, чем Дмитрию.
– Ты не права, милая, – услышала я за спиной голос старухи, и вздрогнула, вроде вслух я ничего не говорила.
– В чем? – спросила я её.
Бабка улыбнулась:
– В мужчинах. Ты думаешь, что никому не доверяешь, однако, один из них – твоя судьба.
– И кто же это мне в судьбы набивается? – я не удержалась и съязвила.
– Сердце подскажет, – также улыбаясь, ответила она.
– И откуда Вы всё знаете? – наконец решилась спросить я, – И обо мне, и о часовни, и о моих мужчинах?
– Знаю, деточка, я многое о тебе знаю. С самого твоего рождения жду тебя, чтобы дорожку показать к твоему будущему.
Я не на шутку испугалась. «Сумасшедшая!» – подумала я.
– Многие меня считают сумасшедшей, – продолжала старуха, – Что ж, может быть они и правы. Но я предпочитаю другое слово – ведунья. Много лет назад мне было видение. Старая княгиня, звали её так же, как и тебя – Катерина, просила помочь тебе найти эту часовню, а сама предупреждала, что ты будешь ею в новой жизни. С тех пор каждое утро я жду её, а точнее тебя. Вот ты и приехала, и я сразу тебя узнала, хоть и зрение уже не то, но образ княгини отчетливо стоит перед глазами. Ты, деточка, точная её копия.
– Бред какой-то!!! – возмутилась я, - Никакая я не она…
– Для тех, кто не верит, действительно бред. И я не прошу верить, пусть для тебя я буду выжившей из ума старухой. Но теперь я точно знаю, что выполнила своё предназначенье в жизни, и теперь спокойно можно помирать, а то уж думала, не успею, так долго ты не появлялась.
Боже! Только духов и привидений мне не хватало! Но если хорошенько подумать, то что-то было в словах этой ведуньи. Ведь то, что в моих снах я не раз чувствовала себя Екатериной Персецкой, и на картине Энгра она была так на меня похожа, могло означать о переселении её души в моё тело. Димка наверняка бы покрутил у виска, услышав размышления о реинкарнации. Хорошо, что он мне теперь не друг!
– Значит, Вы говорите, что княгиня Екатерина просила указать мне на часовню? – уточнила я.
– Именно так, – подтвердила старуха.
– А зачем?
– Есть какая-то тайна, о которой ты знаешь, а я нет. Но мне и не надо, я свое дело сделала, – ответила бабулька.
– Если б я ещё знала, как её разгадать, – пробурчала я и снова пошла осматривать часовню, достав из кармана телефон, в который когда-то записала шифры, рассмотренные на кольце. К чему-то надо было привязать эти буквы и цифры. Только вот к чему? Хоть бы какую-нибудь малюсенькую подсказочку... Но, к сожалению, подсказок не было, только кирпичные полуразвалившиеся стены.
Поплутав еще с полчаса, я пришла к окончательному решению обратиться к кому-нибудь из дешифровщиков или разведчиков. Жаль только, что таких знакомых в моем окружении не имелось. Придется просить отца или дядю Сашу свести с кем-нибудь из шпионов.
А время уже поджимало. Нужно было возвращаться домой, пока Юлька не засветилась. Я сфотографировала часовню со всех сторон: и внутри, и снаружи, и с близкого расстояния, и издали. Благо в мобильном стояла хорошая сверхчувствительная фотокамера. Здесь мне было уже делать нечего, к тому же стало темнеть. Невероятно, время пролетело совершенно незаметно.
Старуху я нашла сидящей на пеньке метрах в десяти от часовни. Она не теряла времени даром, набрала целый фартук опят и перебирала их.
«Ну, форменная Баба Яга», - пронеслось в голове, бабка тут же повернулась ко мне и улыбнулась. Мне сразу стало неловко, было ясно - ведунья читает мои мысли.
– Ну что, деточка, тебе пора возвращаться домой, – сказала старушка, – У нас здесь быстро темнеет, зона, говорят, аномальная.
Бабулька встала, завязала грибы в передник и взвалила его на плечо, как мешок. Не дождавшись моего ответа, она пошла обратно. Мне ничего не оставалось, как двинуть за ней.
Напоследок я обернулась к часовне. Последние лучи солнечного света красиво освещали центральную стену церквушки, и я сфотографировала ее. Рассматривая снимок в приближении, радости моей не было предела: по крайней мере, первый шифр я разгадала. Сама! Без подсказок и посторонней помощи, без ГРУшников и других шпионов! Я молодец! Осталось два кода, но раз я с первым справилась, то и с остальными тоже что-нибудь соображу!
Очень хотелось вернуться к часовне и проверить свою догадку, но, обернувшись в сторону старухи с просьбой подождать ещё пять минут, я лишь заметила, как мелькнул её силуэт далеко впереди между деревьями. Пришлось со всех ног бежать за бабулькой, чтобы ненароком не остаться одной в лесу на ночь. Тем более, что теперь для меня ночной лес стал самым страшным кошмаром на всю оставшуюся жизнь.
Старую ведьму я так и не догнала, она как будто летела на крыльях, только мелькал её цветастый платок или передник с опятами. Но зато, я, кажется, запомнила путь, по которому можно было добраться до часовни.
Наконец я добежала до Вовкиной машины, которая так и стояла посреди проселочной дороги. А вот старуха, как сквозь землю провалилась. Даже не попрощалась. Такое ощущение, что вообще её не было, привиделась она мне, что ли?
продолжение следует...
