Я не помню, вернее, не знаю, бабушку , мамину мать. Она умерла до моего рождения. Со слов мамы знаю, что дед был старше бабушки на десять лет. Бабушка родила 16 детей, из 16 родившихся детей выжили шесть.
От бабушки не осталось фотографий. Она была верующей и считала грехом фотографироваться. Те, кто её помнят, вспоминают, что она была круглолицая, невысокого роста, полная. Очень добрая. Травница. Во время войны деревенские бабы ходили к ней гадать на картах, чтобы хотя бы так узнать о судьбе своих мужей, сыновей, братьев.
Думаю, что жизнь у неё была непростая. В 1914 году началась I мировая война . Мужа мобилизовали . Всё хозяйство легло на женские плечи. Так уставали, что вечером перед сном не было сил снять лапти. У свекрови характер был суровый. Захочет-поговорит, а не захочет и разговаривать не будет. Бабушка рассказывала маме: «Приду вечером с работы, спрошу: Мамаша, корову доили?» -а та может ничего и не ответить. Да и у деда характер был не ангельский: выпивал, погуливал.
Мама была самая младшая. Когда она родилась, у бабушки были какие-то осложнения по женской части, и поэтому её долго не выписывали из сельского роддома. Мамин брат Анатолий сказал: «Скорей бы маму выписали, а девчонку можно в больнице оставить». До четырёх лет мама сосала грудь. Вот как об этом рассказывала мама : «Захочу титечку пососать, соберу узелок, а там молоко, хлеб. Пойду в поле, найду работающих женщин, маму отведу за скирду, полакомлюсь. Всё-таки от груди меня отняли. Все способы были перепробованы ,мамину грудь чем только не мазали: и горчицей, и перцем, и табаком. Я сотру горькую начинку и делаю своё дело. Как-то пришёл к нам сосед, в руках у него был огромный нож. Увёл маму за печку, что-то там сделал, вышел и сказал :Всё, Нюра,у мамки я отрезал титечки . Я погоревала-погоревала, да делать нечего .А в субботу пошли в баню. Там я увидела, меня обманули. Слёз было!
Мама очень любила и жалела свою мать, старалась ей помочь в каком-то трудном деле. Дед всегда был в разъездах, а в годы войны уже немолодому деду приходилось много работать в колхозе.
А бабушке доставалась вся работа по дому и больная свекровь. В семье жили эвакуированные ленинградцы. На побывку по ранению приехал домой мамин брат, Анатолий. За обеденный стол садились до 10 человек. Всех надо было чем-то накормить.
В 1943 году , весной, из-за этого стола двое ушли на фронт. У Анатолия окончился отпуск по ранению, пришло время Георгию, ещё одному маминому брату), а мамину сестру призвали на оборонные работы. На то время их маминой семьи на фронте было трое: Дядя Леша, дядя Толя и дядя Егор. Тетя Шура – на оборонных работах.
Мама рассказывала, что бабушка каждый вечер молилась перед иконами о здоровье и благополучии сыновей и дочери .
А дома оставались мама и дядя Павел, он был на 4 года старше мамы.
Мама всегда со слезами на глазах вспоминала тяжелые военные годы. И голодно, и холодно. Из маминой семьи все вернулись домой! Дядя Леша закончил войну в Будапеште, дядя Толя - в Варшаве, а дядя Егор - в Болгарии. Правда, они потом дослуживали срочную. А бабушка выводилась с внуками. Нина, тети Шурина дочь , жила в деревне до школы, подолгу жили в деревне дочь и сын дяди Леши.
А вот ни со мной, ни с дяди Егоровыми девчонками бабушка понянчиться не успела. Умерла она на 64 голу жизни. Мама не знала о её смерти. Дед не мог решиться ей написать.
Помню, когда мы ходили на кладбище, к бабушке, мама всегда горько плакала. А мы, внучки и правнуки, не можем собраться к бабушке на могилу. То времени нет, то погода не позволяет, то машина сломана.
Нет в живых моих родителей, умерли мамины братья и сестра. Остались мы, бабушкины внучки, двоюродные сестры. А корень у нас - бабушка
И пусть эта статья будет поминанием моей бабушке, русской женщине Ульяне Семеновне.