Продолжение. Начало здесь: Капсула времени. Часть 1.
Судя по всему, машина встала на то же место, откуда телепортировалась: об этом можно было судить по отпечаткам на пыльном бетоне. В ангаре было пусто и прохладно – конец сентября, на дворе ночь.
Митька посмотрел на приборы, на всякий случай повторил про себя последовательность включения, которую ему втолковывал дед. Потом открыл дверь, спрыгнул с высокого для него порога: макушка большой головы едва возвышалась над нижней кромкой окон.
Засеменив худыми ножками, обошел машину кругом, наткнулся на силовой кабель. Поднял его, потащил к горловине бензобака, где под крышкой пряталась розетка. Он почти закончил, когда со стороны ворот раздалось лязганье замка. Митька бросил кабель, пригнулся, прячась за машиной. Открылась дверь, вошел мужик в куртке цвета хаки.
– Эй! Есть кто?
Прошелся по ангару, остановился в нескольких шагах от раритетной самоделки.
– Вот люди, а! Сколько раз говорил – выключайте за собой свет! Тьфу! – он развернулся, пошел к выходу, – Счетчик общий мотает, а платить кто будет? Опять кооператив? Ну, я вам покажу… Отрублю к едрене фене, пускай потом заяву на подключение пишут.
Дверь скрипнула, грохнула о косяк. Митька снова остался один. Он выждал для верности пару минут, воткнул кабель в розетку, забрался на водительское место. Судя по мигающим лампочкам зарядка пошла. И в этот момент под потолком что-то щелкнуло. Свет погас.
… – Митька произнес слово, которое много раз слышал от деда.
Выставив руки вперед, чтобы случайно на что-нибудь не наткнуться, он пошел навстречу узкой полоске света, пробивающейся между стеной и неплотно прикрытой дверью. Осторожно толкнул створку, она медленно приоткрылась. Просочившись на улицу пришелец замер. Вдалеке, за границей промзоны, сверкал тысячами огней большой город! Незнакомый, пугающий монотонным звериным гулом.
– Совсем …, – повторил Митька в отчаянии.
* * *
– Тебя как звать?
Я хотел было выдать ФИО целиком, как привык на переговорах с партнерами по бизнесу, но осекся: дед старше меня черт знает на сколько лет, чего уж тут выпендриваться…
– Славик.
– А по батюшке?
– Бурлаков Вячеслав Игнатьевич!
– Чо ты мне в ухо орешь титулы свои… Сказал бы Игнатьич и все понятно. Ну а я, значит, Разумовский Вася.
– Уж и вы тогда по имени-отчеству, а то неудобно как-то.
– Василий Петрович, – он прищурился, посмотрел на светило, сравнил с положением лун, – Что-то долгонько Митяй… Сколько уже прошло?
Я поднял руку, посмотрел на эппл-вотч.
– Два часа. С половиной.
– Чой-то у тебя? Часы такие?
– Ага. Разрядятся скоро, черт…
– Ничего, зарядим.
– Ну да, конечно. Не вижу я здесь розеток и юэсби-портов! Не говоря уже про шнуры яблочные.
– Идем. Чего зря здесь торчать? Он как явится, сам прибежит.
– Куда идем? – я поспешил за стариком, который уже направился прочь от цветочного поля.
– Домой ко мне. Дело к вечеру, ужинать пора. Эплоч твой попробуем зарядить. Хоть я и не делаю проводов из яблок – до такого еще не дошел – но энергию от ветряка наладил.
Мы спустились по едва различимой тропинке с холма, миновали поле, засаженное чем-то похожим на злаковые, прошли через тенистую рощицу и оказались у опушки, на которой стоял добротный сруб классического деревенского дома. Сельскую идиллию дополнял ветряк, больше похожий на мельницу, чем на современный ветрогенератор.
– Заходи! Ноги вытирай только, а то Митька вчера полы мыл.
Я снял туфли от Бонтони, оставил их на крыльце. Вошел внутрь. В доме стоял едва уловимый запах дыма и еще чего-то, резковатого, похожего на аромат жареного мяса с чесноком.
Большая комната с печкой, стол, две лавки, в углу – широкая кровать. Над спальным местом, под потолком, я увидел картинку. В первую секунду решил, что икона, но разобрал в ней портрет усатого вождя. Картинка была самодельной, нарисована неумелой рукой и оттого вид имела карикатурный. Но Петрович перехватил мой взгляд и так сурово посмотрел, что я не посмел шутить над портретом.
– Садись, Славик. Сейчас тушеного прыгуна разогрею.
Дед чиркнул чем-то, раздул огонь. Зашумел тяжелой сковородой, передвигая с места на место, переворачивая на ней еду.
– Как же вы тут жили все эти годы, Василий Петрович?
Разумовский довольно крякнул, предвкушая, видимо, долгий рассказ о борьбе за светлое инопланетное будущее.
– Вот так и жил, товарищ Бурлаков! Ни тебе парткома, ни обкома, ни этого… – он прикусил язык, опасаясь, что “это” может быть везде, просто он не в курсе, – А с другой стороны – рыбалка, охота! И местные довольно дружелюбные создания. Отсталые, правда. Не хотят технологии развивать, все за свои плетеные дома держаться, да за примитивное сельское хозяйство. Нет чтобы интенсификацией заняться – удобрения там какие придумать, паровую машину соорудить… Не-е! Я уж и перестал их учить. Митяй вот только ко мне прибился, любопытный парнишка, смышленый. Может, с него толк и выйдет.
Он поставил на стол две глиняные тарелки с дымящейся едой, нарезал крупными ломтями ярко-желтый хлеб.
– Была у меня тут еще… – полез за печь, долго копался там, чертыхаясь и посылая кого-то по матери, будто кроме самого Петровича за печкой мог порыться неизвестный и все перепрятать, – Ага! Нашел!
Принес глиняный сосуд, похожий на бутылку, закупоренную кусочком деревяшки.
– Кружки! – поднял указательный палец, вспоминая, куда их положил, – Кружки, кружки… Вот они.
Отковырнул деревяшку, разлил горячительное.
– Ну, Славка, за знакомство, что ли?
– Ага, за знакомство. И трансгалактическое сотрудничество.
Я осторожно понюхал. Спиртом несло будь здоров, но отказываться как-то неудобно. Пригубил, а потом, осмелев, осушил до дна. Секунду улыбался, довольный своей смелостью и стойкостью – мол, русский мужик, он и на Альфа Центавра… Тут вдруг у меня в животе что-то взорвалось, но не горячим, а ледяным. Раскрыв рот и выпучив глаза я сидел, вытянувшись по струнке, не смея шелохнуться, чтобы от движения жидкость внутри не расплескалась по внутренним органам и не превратила их в ледышки.
– Это нормально, – успокаивал дед, протягивая мне деревянную ложку, – Ты закусывай. Сейчас пройдет.
Действительно, прошло. Хотя и отбило охоту накатить по второй. Зато под такое зелье еда ушла влет, я даже не успел толком разобрать вкус, понять – из чего, помимо загубленного прыгуна, состоит блюдо. Да оно и к лучшему. В чужой кухне, как говорится, главное не знать ингредиентов.
Довольные и осоловевшие мы вышли на крыльцо, присели, наблюдая привычный для Петровича, но такой удивительный для меня закат! Кольца огромной луны алели в лучах заходящего “Солнца”, ее маленькая сестра поднялась высоко в небо, оказавшись в окружении первых звезд, которые складывались в причудливые, незнакомые созвездия.
Я даже забыл на время о Земле, о том, что где-то там, в ангаре, пытается зарядить машину инопланетянин Митька. Что завтра утром, а точнее уже сегодня, у меня встреча с инвесторами. Что жена Танюха, наверное, беспокоится, думает, что меня, как в буйные девяностые, похитили рэкетиры… Все это отошло на второй план.
– Красиво тут.
– И не говори, – согласился старик, – Хорошая планета. Кабы не тоска по дому, я бы отсюда и не рвался. Здесь так тихо, спокойно! Никогда ничего не происходит.
В вечернем небе сверкнуло. Звездочка, становясь все ярче и ярче, спускалась к поверхности планеты. Донеслись приглушенные раскаты, будто надвигалась гроза.
– Часто это тут?
Дед будто не слышал моего вопроса: он встал, внимательно наблюдая за небесным явлением. Звездочка вдруг изменила траекторию, замедлила скорость снижения. Она явно летела к нам!
– Э, Петрович! Чего это? – пихнул его локтем.
– Это, Славка, империалистические хищники!
– Чево-о?
– Полицаи с Контруса, четвертой планеты системы. Залетают редко, но лучше им на глаза не показываться!
Впрочем, спасаться бегством было поздно. Объект превратился в космический корабль, который замедлил полет, взвыл дюзами, поднимая ворох листьев и лесной подстилки, а потом тяжело опустился прямо на рощу, частично подмяв, а частично превратив в обгорелые головешки с полсотни деревьев.
– Чего будем делать?
– Стой спокойно. Запрещенки у меня в доме нет, авось отбояримся.
В кормовой части корабля откинулся трап, по нему спустились трое: с первого взгляда их можно было принять за людей, разве что чуть ниже ростом, да тучнее телосложением. Одеты незваные гости были во все черное, явно защитного назначения – наверняка броня. Чем ближе они подходили, тем больше их лица казались мне похожими на мордочки поросят. Идущий первым остановился, окинул взглядом сначала меня, потом Петровича. Сказал что-то на непонятном языке, спохватился, щелкнул переключателем у себя на воротнике.
– Незарегистрированная переброска у вас была.
Дед почесал затылок, пожал плечами.
– Нет, начальник, не было. У нас тут и перебрасываться-то не на чем. Можете сами все осмотреть.
Полицай дернул головой, из-за его спины вышли двое, прошли в дом, отпихнув нас с Петровичем.
– Была переброска. Приборы зафиксировали, – упрямо продолжал он, – А этот вообще кто?
Указал пальцем на меня.
– Где твой билет на житье?
Я облизнул пересохшие губы.
– Ребят, может на месте разберемся? Договоримся как-нибудь, а?
Он смерил меня презрительным взглядом существа, отягощенного властью.
– Все понятно. Собирайтесь, оба.
– Куда? – спросил Петрович.
– На Контрус! До выяснения обстоятельств.
Продолжение здесь: Капсула времени. Часть 3.
________________________________________
Список всех рассказов здесь.
Если у кого-то есть желание поддержать автора, отблагодарить его за работу, можете воспользоваться этой формой отправки лучей добра:
Лучший способ получать уведомления о новых публикациях – подписаться на группу ВКонтакте.