"Героизм одного всегда является следствием преступления другого". Наверняка, многие из Вас, хотя бы иногда, слышали эту фразу. Впрочем, слово "преступление" в ней можно заменить на "халатность" и даже просторечное "разгильдяйство". Смысл от этого не поменяется. Но соответствует ли эта фраза действительности? Разумеется, далеко не всегда. Однако, всё-же, по моему личному мнению, столь резкое утверждение в некоторых случаях не лишено смысла.
Поскольку по своей первой профессии я следователь, то понятие "халатность" для меня имеет не только обывательское, но и юридическое значение. И в этом случае оно идёт в связке с прилагательным "преступная". Так что, в некотором роде, данный материал имеет определённое отношение к тематике канала. В этой статье хотелось бы привести пример подобных необдуманных действий, для устранения последствий которых потребовался героизм людей, решившихся рискнуть собственной жизнью.
Итак, некоторое время назад я наткнулся на "Дзене" на статью, автор которой критиковал фразу, вынесенную в заглавие этой публикации, и в качестве примера подвига, проявленного при устранении последствий аварий, причиной которых, по его мнению, не являлась ни халатность ни некомпетентность, приводил аварии на советских атомных подводных лодках (АПЛ) первого поколения. С моей точки зрения именно этот пример как-раз, наоборот, является иллюстрацией того, что в некоторых случаях выражение о связи героизма и халатности, всё же, имеет под собой основания.
В качестве источника информации для настоящей статьи послужила в первую очередь монография Ю. В. Апалькова "Подводные лодки советского флота 1956 — 1991 г.г.", а конкретно первый её том, содержащий целый раздел, посвящённый катастрофам и наиболее характерным авариям отечественных АПЛ первого поколения. В том случае, когда источник цитаты в настоящей статье не будет указан, это означает, что она взята именно из этой работы. Соответственно, за более подробной информацией по теме смело адресую всех интересующихся к книге Ю. В. Апалькова.
В этой же статье речь пойдёт только о двух очень похожих друг на друга авариях, первая из которых произошла на АПЛ К-8, а вторая на первом советском атомном подводном ракетоносце К-19.
Начнём с аварии на К-8 и сразу же дадим слово Ю. В. Апалькову. В приведённой ниже цитате речь идёт о самом первом советском атомоходе К-3, однако, это относится и ко всем советским АПЛ первого поколения в целом.
Лодка строилась в большой спешке — все желали доложить в вышестоящие инстанции о своих достижениях. Швартовные испытания корабля проводились без части оборудования общесудовых систем и некоторых механизмов. Причём недостающие агрегаты приходилось доставлять на транспортных самолётах и устанавливать без какой-либо проверки непосредственно перед началом ходовых испытаний. Так как конструкция активной зоны реакторов не была до конца отработана, было решено мощность ГЭУ (Главной энергетической установки — прим. автора настоящей статьи) во время ходовых испытаний ограничить 60 %.
Теперь посмотрим, как же обстояли дела с АПЛ К-8, о которой дальше и пойдёт речь.
Со схожей спешкой строились корабли пр. 627А. Так, например, на К-8 дважды самопроизвольно отдавался кормовой аварийный буй и буйреп наматывался на винты. Чтобы "устранить" это замечание буй просто приварили к корпусу корабля. Спешка была настолько велика, что по указанию Главкома ВМФ, не выполнив ревизию механизмов и не произведя отделочных работ, а также без подписания Приёмочных актов, К-5, К-8 и К-14 в декабре 1958 г. всё же отправили к месту постоянного базирования — в губу Западная Лица.
Впрочем, вышеописанные проблемы были отнюдь не единственными. Вот что пишет по этому поводу Юрий Бахарев в своей статье "Судьба первой серийной АПЛ К-8".
При проведении испытаний не единожды возникали неприятности то с аварийным буем, который при погружении самопроизвольно отдавался и буйреп наматывался на винт, то с герметичностью системы гидравлики рулевых устройств, когда отсек заполнился масляным туманом. А главное — проявились микротечи в парогенераторах, из-за которых аэрозольная активность в реакторной выгородке значительно превышала норму.
После прочтения вышеизложенного предпосылки первой аварии на К-8 становятся достаточно очевидны. Настало время осветить события октября 1960 г., приведшие к разрушению парогенераторов и облучению большей части экипажа.
13 октября 1960 г. лодка в очередной раз вышла в море для отработки плана подготовки к походу на Северный полюс. Кроме всего прочего, на К-8 предполагали испытать ГЭУ на всех возможных режимах. На переходе к ледовой кромке из-за свища в трубопроводе стало падать давление в первом контуре реактора левого борта, сопровождавшееся выбросом радиоактивных газов и аэрозолей в пятый (реакторный — прим. автора настоящей статьи) отсек, с последующим их распространением по всему кораблю.
Но на этом проблемы не закончились. Наоборот, они только начинались.
Пока устраняли течь первого контура, разорвало парогенераторы второго контура с большим выделением пара и гелия из компенсаторов объёма первого контура. Давление воды в первом контуре продолжало катастрофически падать, что сопровождалось неконтролируемым ростом температуры реактора. Возникла реальная угроза его теплового взрыва. Штатная система проливки реактора для предотвращения перегорания урановых стержней (ТВЭЛ) не сработала, так как в её трубопроводе оказалась забытая заводским рабочим временная заглушка (выделено автором настоящей статьи). Пришлось смонтировать нештатную систему, работа которой привела к снижению температуры реактора левого борта. Одновременно была выведена из действия установка правого борта.
Каковы же были последствия этой аварии?
Непосредственно в ликвидации этой аварии участвовали 15 человек. Они получили первую или вторую степень радиоактивного облучения (в данном случае речь идёт о лучевой болезни — прим. автора настоящей статьи) (150 — 200 рад) и нуждались в госпитализации, которая продолжалась больше двух месяцев.
Как мы с вами видим, случившееся стало следствием спешки, с которой новые корабли вводили в строй, и связанной с этим халатности. Естественно, что из произошедшего необходимо было сделать соответствующие выводы. Однако, они сделаны не были. Менее, чем через год, совершенно аналогичная авария произошла на первом советском атомном подводном ракетоносце К-19.
Для начала снова немного о предпосылках.
После начала швартовных испытаний при первом же физическом пуске реакторов в их первые контуры подали воду под давлением в два раза превышающим норму. Это происшествие с согласия командира корабля решили замолчать, а коль так, то и ревизию контуров не проводить. Вскоре вышел из строя один из реакторов. На его восстановление ушло несколько месяцев. Данную аварию тоже скрыли. В конце концов К-19 ввели в состав флота и в декабре 1960 г. отправили в пункт постоянного базирования (пос. Западная Лица).
Как видим, зловещая тенденция налицо. Естественно, что последствия не заставили себя долго ждать.
3 июля 1961 г. во время учений СФ (Северный флот — прим. автора настоящей статьи) в северной Атлантике на этой лодке произошла точно такая же авария, как и на К-8 восемью месяцами раньше. Всё началось с резкого падения давления воды в первом контуре реактора правого борта с выходом радиоактивной воды за пределы биологической защиты. Возникла угроза теплового взрыва реактора, так как вновь не сработала штатная система его проливки (выделено автором настоящей статьи). Вскоре по общесудовой системе вентиляции все отсеки корабля оказались заражены радиоактивными газами и аэрозолями. В этих условиях специалисты БЧ-5 приступили к монтированию нештатной системы охлаждения реактора.
На этот раз последствия были более трагичными.
В результате аварии радиационные травмы различной степени тяжести получили практически все члены экипажа лодки, а восемь человек, принимавших непосредственное участие в ликвидации последствий аварии, погибли.
Восемь человек, о которых идёт речь выше, не просто погибли, но проявили настоящий героизм. Вот как об этом писал командир электротехнического дивизиона АПЛ К-19 Владимир Погорелов.
Борис Корчилов, как хозяин отсека, присутствовал все время. Очки масок быстро запотевали и ребята их стаскивали. Чем они дышали? Эту дьявольскую смесь уже и воздухом не назовешь — сверхрадиоактивный аэрозоль.
Лейтенант Борис Корчилов, о котором шла речь выше, скончался 10 июля 1961 г. от последствий радиационного облучения. Полученная им доза составила примерно 54 зиверта.
Помимо Бориса Корчилова от последствий радиационного облучения, полученного при ликвидации аварии на АПЛ К-19, также впоследствии скончались командир дивизиона движения капитан-лейтенант Юрий Повстьев, главный старшина Борис Рыжиков, старшина 1-й статьи Юрий Ордочкин, старшина 2-й статьи Евгений Кашенков и матросы Семён Пеньков, Николай Савкин и Валерий Харитонов.
Что же стало причиной аварии, приведшей к тому, что всем этим людям пришлось пожертвовать своей жизнью?
Как выяснила специально сформированная правительственная комиссия, причиной аварии стала мелкокристаллическая течь металла импульсной трубки, возникшая во время проведения первого физического пуска реакторов.
Того самого пуска, в ходе которого на трубы первого контура реакторов дали нагрузку, в два раза превышавшую норму, и не провели после этого необходимых проверок.
Как я уже писал в начале этой статьи, в некоторых случаях халатность бывает преступной. И в таких случаях разбираться в этом вопросе, вслед за правительственной комиссией, должны органы военной прокуратуры.
Таким образом, на основании всего вышеизложенного, полагаю, что в настоящей статье мне удалось показать, что героизм одних людей, хоть и не всегда, но нередко является следствием халатности и беспечности других. Так что помимо безусловного уважения к людям, пожертвовавшим своей жизнью, не лишним будет поднять вопрос о том, по какой причине им пришлось на это пойти.