Представляю как сейчас меня начнут критиковать читатели. На некоторые мои статьи есть люди которые пишут: "Тебя под трибунал или ты все выдумал". Не знаю кто эти читатели. Служили они в армии или нет, были они в окопах или только читали о них? Да, я не отдал генералу свою КШМ и тем самым сохранил жизнь своих солдат. КШМ батальона связи пошла в колонне и была подорвана боевиками из РПГ. Войсковая разведка не сработала и колонна попала в засаду. Уточняю, колонна была не наша, а другого подразделения. Водитель, старшим машины и связисты Р-142 моего батальона остались живы, а те погибли. Я это писал в предыдущей статье. И столько выступило обвинителей и знатоков военно-полевых судов. Ребята, это война и она многое списывает. Кто-то пытался меня высмеять, что Р-142 снята с производства. И что? Она и сейчас есть в армии. Читатель, так это первая чеченская компания 1995-1996 года. В эти годы я был командиром отдельного батальона (44 ОСМБ) и мы стояли на заставах в Ассиновской, Самашках и Закан-Юрте.
Но сейчас о другой истории. Я был здесь и вот фото. Ночью командир роты докладывает: "Товарищ подполковник, у нас 300-й. Мы с ЗНШ садимся на БТР и выезжаем на заставу в Самашки. Между двумя заставами несколько километров. Это был ноябрь 1996 года. Думаю странно, войска готовятся к выводу и заставы уже месяц как не обстреливают. Чехи проезжавшие мимо застав останавливались, стреляли вверх и уезжали. Тогда они себя считали победителями и вдруг обстрел заставы. Странно.
Приехали и ротный говорит: "Только произвел смену поста и выстрел. Подбегаю, а он сидит на дне окопа и держится за плечо. Пуля прошла на вылет". Солдата уже затащили в блиндаж и вкололи промедола из ИПП. Разбираться было некогда и я приказал бойца грузить в БТР. Он стонал, а потом заснул. Пуля попала в плечо, там где лямка и нет пластин. Через час его уже затаскивали в вертолет на взлетке куликова поля у Ассиновской. Хорошо была летная погода, да и мы удачно проскочили между заставами.
Рисковали, а что делать? Могли и мину поймать. Но надо было солдата спасать. Бойца я сопроводил в Ханкалу и этим же бортом вернулся обратно. Командующему группировки написал рапорт, что солдат нес службу в окопе и около двух часов ночи начался обстрел. Застава поднялась в ружье и заняла круговую оборону. При обстреле солдат получил сквозное ранении в плечо. Знаю, что в Моздокском госпитале он был прооперирован, а потом комиссован по ранению.
Что произошло в действительности. Солдат боялся и тяготился службой. Хотя мы объясняли бойцам, что подписаны Хасавюртовские соглашения и скоро возвращаемся в казарму. Он упер приклад в бруствер, а ствол в левое плечо. Сильно прижал автомат и выстрелил в себя одиночным. Калибр 5,45 коварен и пуля в нем со смещенным центром тяжести. Это известно любому солдату. Она как мясорубка выворачивает мясо. Но в данном случае его тело с прижатым стволом являлось продолжением канала ствола. Он рискнул. Кто усомнится в моих словах скажу, я и бы и сам в это не поверил. Но пуля прошла на вылет. Нагара на теле не было потому, что он остался на бронежилете и бушлате.
Сейчас где-то живет ветеран боевых действий, получает свои 1500 рублей в месяц и рассказывает детям как он воевал в Чечне. Так было. Никто не усомнился в достоверности моего рапорта, да и не разбирались. Виню ли я себя? Нет конечно. Боец живой и слава Богу. Это его выбор и судьба. Да и зачем подразделению уголовное преступление? Кто служил и командовал солдатами меня поймет. А кто нет, наверняка сейчас будет писать высокопарные слова об уставах и законах. Война списывала многое кроме жизни солдат, а это главное.