На рубеже 2000-х у меня была работа, на которой я регулярно летал в командировки в Юго-Восточную Азию. Обычно командировка начиналась с перелёта в Гонконг. Это чуть меньше 7500 километров "по прямой" (на самом деле, по дуге большого круга - на таких расстояниях, а это почти пятая часть кругосветного путешествия, шарообразность Земли уже очень заметна). Но даже самолёты не летают по прямым, как правило, они следуют вдоль воздушных коридоров так, чтобы минимизировать плату "за воздух". Поэтому аэрофлотовские самолёты обычно летят над территорией России, и, лишь почти долетев до Монголии, поворачивают на юг. Из-за этого путь удлиняется, и, в результате, до Гонконга лететь выходит десять часов, а не девять.
Эти десять часов складываются с пересекаемыми часовыми поясами, в результате, практически всегда в Гонконг я прилетал в следующие сутки. Ночь укорачивалась, но, всё равно, полёт "туда" был по преимуществу ночным. Но, конечно, этот ночной полёт очень сильно отличался от того, что был содержанием жизни лётчиков во времена Антуана де Сент-Экзюпери. Он превратился в скучную рутину, где лётчику отведена очень малая роль, если всё в самолёте исправно и не требует его вмешательства.
Однажды, стоя в очереди на регистрацию на очередной рейс, я попробовал придумать, что изменится в профессии лётчиков, если самолёты будут ещё более совершенными и надёжными. Так у меня получился крошечный фантастический рассказ про ночной полёт над океаном в 2100-м году. Вот он:
Мой дед был слегка сумасшедшим. Он был просто помешан на космосе. Хотя, конечно, это от него я получил любовь к небу и стал в итоге тем, чем стал…
Ещё когда я был маленьким мальчиком, он постоянно мне рассказывал про людей, которые летали на ракетах. Когда мне было лет восемь, он торжественно отпраздновал столетие высадки людей на Луну. Он утверждал, что его дед, мой прапрадед, участвовал в подготовке этих ракет к старту.
Я, признаться, ему не очень верил. Как-то сложно было вообразить, что кто-то решит сжечь тысячу тонн масла, только ради того, чтобы два человека смогли потрогать рукой Луну. Да этого хватило бы, чтобы перевезти через Атлантический океан двадцать тысяч пассажиров! Сравните – два и двадцать тысяч! Но безумие этим не ограничивалось. Дед говорил, что эти ракеты выдерживали всего один полёт, и их приходилось выбрасывать, а для нового полёта нужна была ещё одна ракета. Я спрашивал его, кто же додумался до такой глупости, и он отвечал, что человек по имени Вернер фон Браун построил первую такую ракету сто тридцать лет назад, и что она была оружием, для того, чтобы одна страна воевала с другой. Ну можно ли представить себе такой идиотизм! Воевать, посылая ракеты, которые не смогут вернуться!
Самолёты, на которых я летаю, совершают десятки тысяч рейсов, и всё равно авиабилеты стоят довольно дорого, каждый день на работу на самолёте летают немногие. А я хотел летать каждый день, и стал пилотом на пассажирских линиях. Военные-то самолёты, да и грузовые, обходятся без пилотов уже лет сорок или сорок пять, я не застал самолётов с настоящими лётчиками, а на пассажирском людям нужно, чтобы командир экипажа был ещё и пилотом, как будто можно вмешаться в управление самолётом прямо в воздухе! Мой наставник в порыве откровенности поведал мне когда-то, что раньше казалось, будто при аварийной посадке, особенно не на аэродром, у самолёта с живым лётчиком больше шансов сберечь пассажиров, но статистика не даёт однозначного ответа, аварии же так редки, а компьютерное моделирование отдаёт победу компьютерному же управлению.
Но люди есть люди – кто-то должен говорить им «Командир экипажа приветствует вас на борту», и я могу видеть фиолетовое небо на высоте десяти миль. Дед говорил, что если подняться ещё выше, небо будет чёрным. До Луны четверть миллиона миль, четверть миллиона! И уже после первых сорока небо становится чёрным, и остаётся чёрным, как бы далеко мы ни улетали от Земли.
А! Ещё он рассказывал, что те ракеты, лунные, жгли не масло, а водород, во что вообще невозможно поверить! Все же знают, что водород взрывоопасен и просачивается через любые стенки и улетает из любых ёмкостей! Жидкий водород запретили использовать после взрыва водородохранилища в Чикаго, эта катастрофа унесла пятьдесят с чем-то тысяч жизней, это была самая большая катастрофа на моей памяти. А незадолго до моего рождения потерпел катастрофу самолёт с двигателями на водороде, мы эту катастрофу изучали в колледже, когда я учился на пилота. В общем, понятно, что водород давно не используется в авиации и энергетике, и мы летаем на масле, как и много десятилетий назад.
Но дед, вы представляете, он и тут утверждал, что масло раньше было другое – каменное, что оно текло прямо из земли в особых местах, которые называли месторождениями, там ставили насосы и качали это масло, потому что на нём работало всё – и отопление домов, и электростанции, и автомобили и даже мои любимые воздушные лайнеры! Каменного масла требовалось всё больше и больше, и постепенно «месторождения» кончились, и вместо каменного масла стали использовать обычное, соевое. Из-за последних месторождений этого «каменного» масла были настоящие войны, последние настоящие войны на Земле. Когда же месторождения иссякли совсем, и воевать стало не из-за чего.
Если верить деду, люди и после Луны летали в космос на ракетах, но уже не рисковали подниматься выше, чем на двести пятьдесят миль, после лунных двухсот пятидесяти тысяч это было просто скучно, и лет через пятьдесят после полёта к Луне сошло на нет. Но последние ракеты стартовали в космос незадолго до моего рождения, чтобы запустить спутники связи, – мы до сих пор пользуемся ими, и ещё спутниками навигации, – в своих трансатлантических перелётах. Океан велик, и не везде есть буи лазерной связи, которой мы пользуемся, когда летим над сушей, поэтому приходится пользоваться узкополосными каналами спутников – хоть какая-то связь, это много лучше, чем никакой, но через лазер можно послать в сотню раз больше. А так, когда мы летим над океаном, приходится ограничивать количество видеофонных сеансов для пассажиров одним-двумя десятками, смотря сколько лайнеров обслуживает сейчас спутник. Думаю, что к тому времени, когда эти спутники окончательно выйдут из строя, лазерных буёв будет достаточно много, чтобы ни в какой точке океана пассажиры не чувствовали себя оторванными от мира.
Мы же, пилоты, не чувствуем себя в одиночестве и над океаном – уж себе-то мы канал-другой всегда зарезервируем! Можно потрепаться с пилотами других самолётов, которые тоже куда-нибудь летят в фиолетовом небе, можно пообщаться с диспетчерами на Земле, которые следят за нашими полётами по компьютерам, можно поболтать с собственным бортовым компом, который и управляет самолётом, можно понаблюдать за пассажирами и покомандовать стюардессами, но долго ничем таким заниматься невозможно – приходится проходить каждые полчаса тест на внимание и концентрацию, состояние психики, и другие вещи, необходимые пилоту в критической ситуации. Я должен быть готов ко всему, если вдруг компьютер запросит моей помощи. Впрочем, за всю мою лётную карьеру такого не случалось ни разу, ни со мной, ни с моими однокашниками. Но я честно решаю все эти задачки, хотя некоторые из них кажутся мне идиотскими…
Во время учёбы я честно сажал маленький двухместный самолёт безо всякой помощи от бортового компьютера, он мне только выводил на экран расхождение моих курсоглиссадных параметров с ожидаемыми, и перед касанием вслух говорил высоту через каждый фут, но тот, на котором я лечу сейчас, я пробовал только в компьютерном симе, и вышло не очень гладко. Хотя и самолёт, и аэропорт остались целы и невредимы, пассажиров здорово тряхнуло бы, случись эта посадка на самом деле, а не в симуляторе. Мне до сих пор неловко, хотя компьютер меня похвалил, сказав, что запас прочности шасси был не меньше 40%...
Представляю, каково было тем бесстрашным безумцам, у которых не было ни связных спутников, ни лазерной связи, лететь к Луне целых трое суток в тесной кабине. Они вообще не видели лиц родных и близких, и могли только слышать их голоса, да и то не каждый день – большую часть времени им приходилось беседовать со специальными людьми, дежурными сменами.
Их бортовые компьютеры были просто смешны, они даже не обеспечивали индивидуальную картинку каждому члену экипажа. Дед говорит, что у них совсем не было картинки, только несколько строчек цифр, но в это я уже совсем не могу поверить! Это же верная смерть! Как могли одни люди послать других людей садиться там, где нет аэродрома, не потому что их аппарат сломался и не может дальше лететь, а просто потому, что НА ВСЕЙ ЛУНЕ НЕТ НИ ОДНОГО ВЗЛЁТНО-ПОСАДОЧНОГО КОМПЛЕКСА?