Было бесконечно уютно в его объятьях, и на душе легко, как никогда. С его теплом и нежностью в голосе, в мой мир снова вернулись краски, и даже на мгновение мне показалось, что полная луна выглянула из-за облаков, что бы подмигнуть мне. Не смотря на все встряски, уснула я достаточно быстро, ведь теперь я знала, что Максим, мой Максим, никуда не денется, а остальное приложиться. И не было у меня больше вопросов, на которые я бы не знала ответа, как же это все-таки здорово! Необыкновенная легкость уносила меня все дальше и дальше, закручивая в захватывающий водоворот, тягучего молочного, тумана нежного сна. Я то поднималась в верх по выдуманным воздушным потокам, то резко падала, ладонями упираясь в кафельный пол. Складывалось такое впечатление, что я катаюсь на американских горках в каком-нибудь парке развлечений, пока что-то в очень грубой форме не потребовало вернуться меня обратно в мир реальности. По моим глазам резко ударил яркий луч света, просачивающийся через плотно задернутые шторы. Рука полуголого Максима лихорадочно теребила меня за плечо, а его сосредоточенный взгляд был устремлен в одну точку. Я с волнением проследила за его взглядом, но ничего не обычного для себя я не увидела, и с неким спокойствием прижала свою голову к его торсу. А дело было вот в чем, на большой кровати, которая так нравилась ее хозяину, у нас в ногах, сложив под собой тонкие детские ножки, сидела маленькая девочка, и достаточно строго смотрела на моего возлюбленного.
Ты ее видишь? - аккуратно поинтересовалась я.
Я видел ее и раньше. - констатировал он. - Вера, иди в ванну, а я пока завтрак приготовлю. - пристально глядя на нее, демонстративно приказал он.
Быстро умывшись мне не терпелось скорее оказаться рядом с Максимом, и задать ему интересующий меня вопрос. Значит он не только все знал, но и ее видел, что же стоило ему сохранять невозмутимое спокойствие? Стоя перед зеркалом я вдруг отчетливо поняла, что в действительности скрывалось за его идеальностью, именно за той, которая так настораживала и удивляла всех его друзей, за исключением Ильи. Он действительно с бережливостью мамы квочки кружился вокруг своего глупого цыпленка. Он старался как мог сохранить спокойствие подле меня, что бы не спровоцировать раньше времени мои способности. Его забота мягким покрывалом укутывала мой разум, который туманным сознанием, на многое не обращал внимание, пропуская все события через белясую дымку. Благодарно улыбнувшись, я умылась прохладной водой, и повесив белое полотенце обратно на крючок, смело вышла из ванной комнаты. Проходя мимо спальной, я автоматически посмотрела на кровать, где несколько минут назад сидела девочка, но теперь комната была пуста. Из кухни доносились тихие голоса ребят, и тонкий аромат поджаренного хлеба. Зайдя в кухню, и поприветствовав Илью, я отчетливо ощутила дискомфорт, и некую неловкость. Илья увидев меня в белой, полупрозрачной футболке Максима, непроизвольно смущенно улыбнулся, и немного отведя глаза ответно поприветствовал. Другого выбора у меня не было, учитывая, что мой халат облитый чаем вчера естественно никто не стирал. Максим не придав явного значения нашему обоюдному с Ильей смущению, спокойно продолжил раскладывать горячие бутерброды для завтрака, со слегка приподнятыми в озорной улыбке уголками губ.
А когда ты ее еще видел? - проведя пальцем по белой кайме кружки с горячим кофе, пристально всматриваясь в кофейную гладь, тихо спросила я свое возлюбленного.
Через месяц после нашего знакомства, когда ты впервые осталась у меня на ночь, - начал небольшое повествование Максим, садясь с нами за стол. - Я проснулся ночью, и увидел ее беззаботно играющую с Марсиком. Тогда я уже начал догадываться о том, кто ты, и ее появление меня ни чуть не смутило. Раз за разом она все злее на меня смотрит, но я знаю в чем причина, поэтому меня это не пугает.
Вы про девочку? - уточнил Илья.
Да, про ту, которую ты вчера видел в зале. - пояснил другу Максим.
По моему телу пробежал легкий холодок, я посмотрела поочерёдно сначала в глаза Максима, затем перевела взгляд на Илью. Значит я была права, подумав, что Илья вчера мог ее увидеть.
Как сделать, что бы ее не стало? - спросила я у Максима. Сидя рядом с ребятами на кухне, и разговаривая о том, о чем я еще вчера сама боялась подумать, было так легко и спокойно, что в моей голове возникла глубокая мысль, «зачем я так боялась?».
Давай поразмышляем вместе, - предложил Максим взяв меня за руку, - Знаешь, - начал он. - Как мой отец заметил, что со мной что-то не так? Ну естественно, я как и ты долго и странно болел, но потом все вроде бы наладилось,не считая одного. Я всегда просил, что бы мне купили собаку, но так как у моей мамы жуткая аллергия на собак, естественно никто мне этого не позволял. Но однажды, отец стал замечать, что я играю в своей комнате с вымышленным псом, но тогда он все списал на богатое воображение и мое одиночество. Я до сих пор со смехом вспоминаю, как завтракая отец свалился со стула, пролив на себя горячий кофе, когда вслед за мной, на озаренную холодными лучами утреннего солнца кухню, вбежала маленькая собачка. Естественно меня отругали не поверив, что это не настоящая собака. Но когда отец попытался ее поймать, то его руки прошли сквозь милое животное, оставив только легкие ожоги на его ладонях. - мне было жутко интересно слушать про детство Максима, про то, как проявлялся его дар, это вселяло в меня некую уверенность. - К моему Сальери, - продолжил рассказ Максим, - Так я называл свою проекцию, очень быстро привыкли, и решили его не трогать, ссылаясь на то, что и мне радостно, и у мамы проблем с этим псом нет. Но постепенно он начал набирать силы, а я ее заметно терять. Я перестал обжигать родителей касаясь их, перестала биться посуда, и мерцающая мантия, перестала ласкать мое тело. - я сразу же поняла, что эта именно та оболочка, которая сейчас обволакивает и меня тоже.
Но если твои силы перешли к этому существу, зачем ты от него избавился, разве так было бы не легче жить? - удивленно спросила я, не сразу поняв, что про избавление никто еще не говорил, хотя по логике, должно было быть именно так.
Не забегай вперед, догадливая ты моя, я обо всем расскажу. - он навис надо мной, погрузив меня в легкое забвение, улыбнувшись той самой, моей любимой улыбкой, которую я так жаждала увидеть вчера вечером. Той улыбкой, которая одновременно теплая, нежная, мягкая, добрая, и на столько наполненная возбужденной страстью, что дикие, холодные мурашки, с ощутимым топотом проносились по моему телу, стоило ей только зародиться на его лице. - Теперь я могу тебе о многом рассказать, так что тебе остается только слушать. Моя маленькая девочка, - прошептал он уже вплотную касаясь моих губ, но...
Максим, оставь свои любезности на потом, - напомнил о себе Илья, про которого мы почти забыли.
Это немного глупо, но все таки дослушай до конца мою историю, - отстранившись от меня продолжил Максим. - Мой Сальери набирался сил, а мое состояние ухудшалось. Я ослабел, солнечная улыбка покинула мои губы, мышцы ослабели, я вновь начал погружаться в бесконечный сон. А вот Сальери, напротив, приобрел такую мощь, его шерсть начала лосниться и переливаться на солнце, как у настоящего пса, и его даже можно было погладить, так как он стал вполне осязаемым. А однажды, когда я попытался его погладить, уже из последних сил, он зарычал на меня, чего никогда не было, и бросившись укусил меня за руку. - Максим указал на свою руку чуть выше запястья, где действительно были небольшие шрамы в виде круглых точек. Я попыталась задать ему вопрос, но он быстро прислонил к моим губам указательный палец левой руки, продолжив повествование. - И тогда, я настолько разозлился, что схватив окровавленной рукой свою проекцию, я заорал, что его не существует, что это все ложь. Я бил его о стену своей комнаты с такой силой, что кровь разбрызгивалась по обоям. Я не чувствовал своей силы, в тот момент гнев на столько завладел мной, что у меня свело все мышцы тела. Когда на душераздирающие вопли пса, и на мои не человеческие крики сквозь стиснутые зубы, прибежали родители, то они увели очень странную картину. Я стоял в комнате совершенно один, и яростно бился кулаком о стену, сжатые в кулак пальцы были полностью сбиты и окровавлены, на столько, что кровь капала с руки, и во время удара разбрызгивалась по стене. Тогда отец решил меня успокоить, и сильно сжал меня в своих объятиях, но тут же упал навзничь. В одно мгновение вокруг меня возникла моя мерцающая мантия, которая оттолкнула моего отца, не забыв сильно обжечь его грудь. Несколько мнут я стоял столбом, я был на столько сковал своей силой, что не мог сразу расслабиться. После этого никто больше не видел моего пса по кличке Сальери. - трагично закончил он, как в эпическом романе. - После этого, я яростно начал учиться контролировать свои способности, что бы не доставлять физическую боль людям, с которыми я общаюсь. ..