Досрочное голосование – это стандартный мобилизационный ресурс. Это некая возможность для партии, движения, кандидата привести избирателей, которые гарантированно проголосуют в их пользу и посчитать их по головам, что позволит понимать свой гандикап.
То, что досрочное голосование убрали, это хорошо.
В то же время, это своего рода ограничение избирательных прав, например, людей, которые уезжают в командировки и не успели взять открепительные удостоверения. Они лишаются права голосовать.
Поэтому борьба с досрочным голосованием – это палка о двух концах. Мы убираем некие преимущества, которые административный ресурс дает – не только партии власти, но и, скажем, директору предприятия, который может поддерживать кого угодно, хоть оппозиционного кандидата. Но одновременно это определенное ограничение избирательного права. От чего больше вреда, от чего больше пользы?
Но слишком уж много скандалов на выборах стало связано с применением досрочного голосования, поэтому пришлось предпринять меры к снижению этого негатива.
Сейчас через Законодательное собрание Нижегородской области собираются провести законопроект, который позволит на два часа раньше начинать голосование на тех участках, где имеются предприятия с круглосуточным режимом работы. Это определенный шаг назад, небольшая уступка в пользу административного ресурса.
Но, во-первых, я плохо представляю, что за эти два часа можно эффективно применить административный ресурс.
Во-вторых, одной из главных проблем при досрочном голосовании были сложности с обеспечением присутствия наблюдателей – контролировать длительный процесс «досрочки» для оппозиции было слишком затратно. А эти два лишних часа означают просто продление времени работы избирательной комиссии с полным штатов членов и наблюдателей. Вряд ли это обеспечит кому-то серьезное преимущество.
Для чего тогда нужно это изменение?
Давайте поверим, что это делается именно для того, чтобы смогли проголосовать те, кто по каким-то причинам работает в обычные часы для голосования.
Конечно, это сделано не по просьбам трудящихся, а по просьбам тех сил, которые считают, что у них есть определенные ресурсы, чтобы мобилизовать тех людей, которые в противном случае проголосовать не смогут. Ничего криминального я в этом не вижу.
Это не сильно исказит картину голосования. Хотя административный ресурс использоваться все равно будет. Но мобилизация электората – вполне законное действие. Каждый кандидат старается мобилизовать своих сторонников и довести их за ручку до избирательного участка. Никакого криминала здесь нет, если нет прямой скупки голосов и тому подобного.
Впрочем, криминала не было и собственно в досрочном голосовании. Но то, что бюллетени хранились две недели в избирательных участках, давало основания подозревать возможность фальсификаций. И по этому поводу постоянно звучали обвинения со стороны проигравших. Назвать эти обвинения необоснованными мы не можем, поскольку в отдельных случаях факты фальсификации удавалось доказать в суде. А в ряде случаев они были совершенно очевидны для всех, даже не будучи доказанными в суде. Поэтому такой сильный раздражающий фактор и убрали.
А два лишних часа работы избирательной комиссии в присутствии наблюдателей не дадут обладателям админресурса возможности получить серьезное преимущество.
Андрей Самсонов