Во дворе нашей конторы растут несколько яблонь со съедобными вкусными плодами, которые ежегодно исчезают с ветвей еще до полного созревания, а дичок и ранет уходят в зиму со всем своим урожаем, благодаря терпкому горько – сладкому с обильной кислотой вкусу яблочек. Правда, после первых морозов они становятся мягкими, горечь исчезает, а на смену им появляется какая-то мятность. Однако лакомиться ими сотрудникам нашей конторы уже не хочется, к тому же вскоре выпадает снег, а женщины у нас манерные – по сугробам ходить не любят.
Мы же всю зиму время от времени выходим покурить и, стоя на крылечке, просто вынуждены наблюдать за нешуточными страстями, что разыгрываются порой в зимних кронах яблонь, изобилующих дармовым кормом для птичьей братии.
Отрадно отмечать, что с каждым годом их становится все больше. Зимой возле людей в Верхнеуральске ли, в Карагайке ли зимует гораздо больше птиц, чем в бору: вороны, сороки, воробьи, синицы, голуби. Эти – всегда. В этом году вдруг нашему взору предстал знакомый силуэт: грач. Один. Слетает, видимо, куда-то покормиться и опять на ветку тополиную: сидит, нахохлится, а к обеду, когда отеплит, начинает прихорашиваться. За собой следит, значит, сытый и здоровый. В одни годы к этому списку добавить больше некого, в другие же появляются зимние скитальцы, которые до весны живут исключительно на ягодной диете: яркие красногрудые снегири, хохлатые свиристели, крупные красивые дрозды – рябинники. Появился такой и на наших ранетках. Как писал в свое время Л. Семаго, будучи еще кандидатом биологических наук, у рябинника особая тяга к сладкому. Он уже летом, когда вокруг предостаточно любого птичьего корма, начинает питаться поспевающими дарами природы. Горечь рябиновых ягод, перебивающая вкус сахара, терпима им, когда нет иного выбора. Но если в ряду обыкновенных рябин попадет хоть одно сортовое дерево со сладкими плодами, дрозды в первую очередь ощиплют его.
Наш дрозд был один и вел себя совершенно по-хозяйски. Он неторопливо обрывал яблочки, а насытившись на этом сверхизобилии, мирно дремал на основании облюбованной ветки возле ствола. Изменился рябинник до неузнаваемости, когда однажды утром обнаружил, что границы его вотчины нагло пересекла стая свиристелей. Не помня себя от нанесенной обиды, он с громким криком принялся гоняться за непрошеными гостями, пытаясь выпроводить их за пределы дворика. Тщетно! Хохлатых было слишком много. Одному не под силу. Тогда дрозд плюнул на чинящийся разбой и принялся извлекать пользу из создавшейся ситуации. Опустившись в снег под яблонькой, он попытался склевать все оброненные свиристелями яблочки. Свиристели – бродяги, поэтому прилетевшая на день – два стая так же неизвестно куда и когда улетела, оставив нашего незадачливого собственника со своим интересом.
Рябинник, хоть и дрозд, но его нельзя назвать настоящей перелетной птицей. Его осенние и весенние миграции могут выглядеть как отлет и возвращение на родину, но на самом деле это не что иное, как начало и конец стайного бродяжничества по гнездовому ареалу: где корм, там и остановка.
Потом дрозда, которого за зиму мы уже узнавали «в лицо» и между собой называли «нашим», посетил его же собрат. Зря он это сделал в одиночку. Драка случилась ни в свет лица с обоюдными криками и падением с веток, но когда уже ближе к весне в нашем дворике можно было насчитать до десятка чужих рябинников, наш как-то сразу потускнел, а потом и исчез вместе с другими.
Весенние кочевые стаи дроздов-рябинников уже не обращают внимания ни на уцелевшие ягоды калины, ни на рябину и боярышник. Раньше скворцов появляются они в долинах вскрывшихся рек, собирая по еще залитым полой водой берегам мелкую живность. Среди пяти видов среднеевропейских дроздов рябинник как певец стоит на последнем месте. Как территориальный сигнал песня ему не нужна. Своим неблагозвучным щебетанием самец выражает весеннее настроение, зато поет не только в колонии, но и в одиночку, и даже на лету, возвращаясь с кормежки. Самец и самка у рябинников одинаковы до перышка, и только по сердитому «чак-чаканью» можно определить, кто есть кто.
А нам все равно: зима придет, пусть прилетают хоть с детьми. Корма хватит на всех.
Виктор БОГАНОВСКИЙ