А на крестах сетей лохмотья
Если верить географической карте, поселок Седово соединен с материковой сушей двумя узкими полосками земли.
С трех сторон плещется Азовское море, а с четвертой, тыльной, его подпирает лиман. Однако это не больше, чем зеркальное изображение картины конца прошлого века. Нет, древняя Меотида никуда не делась.
Во время особо свирепых штормов она продолжает показывать, кто здесь владычица. Сплошь и рядом волны прорывают хилый оплот суши, отсекая Кривую косу от остальной части земной тверди и развешивая на крестах старого кладбища лохмотья сетей. Затянувшееся ненастье на многие дни, а то и недели отлучает местных мужиков от промысла. В таких случаях им не остается ничего другого, как перекладывать с места на место снасти и предаваться воспоминаниям о лимане, который здорово выручал в лихую погоду.
Конечно, семьсот гектаров водной поверхности расшатывает в непогоду, как медный таз с водой. Но при памяти рыбацкого атамана Василия Косогова еще не один каюк, ни одна моторка не нашли вечный приют на дне лимана. Зато возвращались они к берегу, сидя по самый планшири в воде. И пахли от уключин до киля тюлькой, бычком, судаком, таранью. Здесь же, в лимане, укрывались от тягомотных штормов и сейнера, о чем сейчас можно догадаться по наполовину изъеденным временем причальным сваям. Но ничто не вечно под луной.
Сегодня на месте лимана чахлая лужица, да и та едва просматривается в зарослях болотной растительности. Она, эта растительность, вымахала до таких высот, что местные козы летом в ней утопают вместе с выменем и покрытыми репьями спинами.
- Наши предки,- с горечью констатирует Косогов,- каждую путину имели с лимана сотни тонн рыбы, а теперь, в лучшем случае, вся польза от него - кружка козьего молока. И еще мы получили от него вот это уродство... Остовы покинутых и недостроенных пансионатов действительно не самое лучшее зрелище. Особенно когда над косой свирепствует зимний шторм, один из тех, которые развешивают на крестах рыбацкого кладбища траурные ленты сетей.
Юрий Хоба