Тёмный город. Редкие фонари с тусклым светом немного освещают обочины и тротуары. Буйная зелень деревьев, ночная духота и оседающий зной прошедшего дня. Душный август 1986 года в Подмосковье, город Люберцы.
Тишина не плохая и не хорошая, стрёмная, вынужденная быть тишиною, потому что весь город спит. Устал город, рабочий район, окраина. Огни в окнах нигде не горят...
Пустынная дорога от 115 квартала к Октябрьскому проспекту уходит куда-то в темноту, слепую и липкую и из этой темноты вырываются фары одинокого автомобиля... Какой-то солдат в "парадке" усиленно машет, пытается остановить. Но, даже выйдя на середину дороги - "УАЗик", не останавливаясь, по встречной обочине объезжает его, обдав пылью. На борту жёлтой машины успевает заметить надпись "МИЛИЦИЯ".
Пешком добрался до Октябрьского проспекта, прошёл мимо ДК, где СДЮСШОР по тяжёлой атлетике и через новый переезд "Мальчики" в сторону дома. Это не близко, но будто на крыльях летел.
Всё пытался что-то там разглядеть в темноте. Вроде те же дома, деревья, мимо которых не раз возвращался с тренировок, а, нет, чем-то уже другие.
Заметил огонёк сигареты на остановке - туда! Вдруг кто знакомый?
- Дайте закурить! - пока прикуривал, всё пытался разглядеть угостившего. Не-а, не знаю. Какой-то молодняк. Надо же, а они, оказывается, тут растут, взрослеют, пока мы там! Ну, дай Бог!
Вот она, родная. Автобусная остановка с названием "Высшая школа. ВИНИТИ" за спиной. Там кинотеатр "Орбита", сбоку дома - Опорный пункт милиции, кафе "Берёзка", а прямо под окнами квартиры Парикмахерская и продуктовый магазин, внутри двора в доме Молочная кухня. В Люберцах, по Октябрьскому проспекту, есть целый квартал домов с номером 380, только буквы разные.
Так долго, более двух лет, мечтал вернуться домой. Домой, к своим родным, к маме. А сил почему-то не осталось. Три дня и две ночи ждали отправки в Союз с Кабульского аэродрома, потом с "боем" достали билеты на самолёт Ташкент-Внуково, хоть и пришлось отдать почти все советские деньги, полученные в Тузеле за два года службы в Афгане. Все 84 рубля разлетелись сразу. Потом, на последнюю "пятёрку" успел на крайний автобус, который шёл через 115 квартал (г.Люберцы).
Глаза солдата привыкли к темноте, нашли свои окна - знакомые и родные. Непонятная дрожь прошлась лёгкой волной по телу. Но почему родные окна тёмные, словно "слепые"? Так не должно быть! Окна должны гореть, светиться, если горят - значит тебя ждут!
- Ма-ма-а-а!- крик застрял в горле, сорвался на хрип-стон, а должен был к чёртям разорвать в куски мрачную темноту, но спрессовался в комок чего-то липкого и слезливого. Тишина осталась, город не проснулся. Огни в окнах не зажглись.
Опустошённость и новое чувство, что ты здесь чужак. Словно колдун из сказки, который оказался в том месте, где его чары не действуют. Привычная злость куда-то затерялась. А непривычная робость откуда-то взялась. Один он здесь, один. Опустился солдат на колени, на широком пустом проспекте.
Взвизгнув скрипучими тормозами, останавливается тот самый, милицейский "УАЗик", который недавно пронёсся мимо. Милиционеры переговариваются между собой, на заднем сидении один уже спит.
Старший вылез из машины. Кашлянул в усы для начала и спросил:
- Что солдат, отслужил своё? Откуда пришёл-то?
Молчит, не отвечает, будто не слышит. Будто не здесь.
- Служил, спрашиваю, где?
Только подошёл к солдату старший патруля, как сбоку шум какой-то. Ветерок заклубил то ли пыль придорожную, то ли ещё что.
Ему не слышно, но солдат видит, как по проспекту, раздвигая темноту, широкой колонной движется отряд солдат. Пыльные лица, не "союзная" военная форма с карманами, зелёные звездочки на панамах, все с оружием. Сбоку колонны идёт командир, подходит к стоящему на коленях солдату.
- Встать солдат! Кто такой?!
- Рядовой ...! 181 мотострелковый полк, авторота!
- Это, который в Кабуле на Тёплом стане?
- Так точно!
- Встать в строй!
- Есть! - вскочил на ноги как "ужаленный" командой.
Старший милицейского наряда не видит никого кроме одинокого солдата, который разговаривает вроде сам с собой. "-Крыша поехала?"
- Ты домой пришёл?! Дембель? - громко переспрашивает обеспокоенный милиционер, оглядываясь вокруг. Уж, больно чудная обстановка.
Просохло лицо от минутных слёз, слетела усталость, улыбается солдат. Злость на месте. Нет, город мой родной, страна моя родная, не один я здесь, среди этой ночи, много нас, очень много! И не привидения мы! Просто не всякий нас разглядит!
- Да нет, лейтенант, я ещё не пришёл! Я ещё служу!
И не прощаясь ни с кем, шагнул в проходящий мимо строй.... Исчез.... И нет никого!
- Мистика какая-то! Коль! Коля, ты видел?!
- Что случилось-то?! Орёшь как псих! Я только заснул. Нет же никого! - водитель Коля тоже закимарил на минутку: - Ну, никого же нет!
Только почудилось им, как вокруг "Уазика" заклубилась пыль, задрожали деревья и нарастал грохот, будто идёт броня с солдатами на борту. Ветер, с выхлопным запахом солярки, заставлял удерживать руками фуражки, а быстро приближающийся рокот-рёв "вертушек" накрыл их, накрыл весь этот город и разорвал к чёртовой матери и эту тишину, и эту липкую темноту! Песок и жара, и палящий свет ...
... Далеко отсюда за 3368 км, поднимающееся над Кабулом солнце заставило прикрыться рукой. И яркий свет ударил в глаза, и высветилась надпись на остановке "Высшая школа. ВИНИТИ"...
Солдат стоял в подъезде своего дома между этажами и робел позвонить в звонок. "- Я же всех разбужу!" Несколько раз выходил на улицу, чтоб посмотреть на окна, но они оставались тёмными. Потом солнце осветило макушки тополей и клёнов во дворе, звонок сработал и дверь открыла МАМА ...