Чуваки. Пора бы уже, как грится, «признаться людям, которые ходят по городу в камуфляже, что мы их видим».
Пассивная агрессия – это термин, который надо знать всем. А желательно даже вырезать себе на лбу, что это тоже агрессия, чтобы, когда к зеркалу подходишь посмотреть на свои унылые щи, у тебя немедленно напоминалка в мозгу брынькала.
Как всегда, в два полюса умеют все, а по золотой середине канатоходничать умеют прекрасные единицы.
Либо мы орём, бросаемся посудой и котом, срываем картины на стене, которые дырки на обоях загораживают, и бьём бесявым козлам по мордасам.
Либо сжимаем жевалки так, что жилка на виске выпирает совершенно неприлично, а волосы на затылке от напряжения потусторонне пошевеливаются. И начинаем лучиться радиацией на всю губернию – так, что в трёх соседних деревнях потом пять поколений подряд рождаются сиамские близнецы без кожи, одноухие собаки и нежить из Warcraft.
Так вот. В этом действительно страшно себе признаться, но лучиться радиацией не шибко лучше. И это всегда очень заметно.
Что особенно страшно – люди с радиоактивными мордами из-за своей натужно-показательной оцепенелости считают, что никто не знает ни о их скорби, ни о их страхах, ни о их глубоких и крайне страдательных переживаниях. Мягко относиться к себе и другим, обходить острые грани, развивать эмоциональный интеллект и ассертивность наше поколение в принципе не учили. И мы считаем, что достаточно не сказать вслух, что тебе плохо – и всё уже как-нибудь наладится.
Так появляются героические белые пальто.
– Что ты ноешь? – говорит пальто, рассыпая горячие искры концентрированной ненависти к миру из-под чутка отошедшего сияющего воротника. – Я же никогда не ною! Я же как-то держусь! Посмотри, сколько я всего тебе не рассказываю, и ужаснись от моей боли и прокаченного умения сжимать железные булки!
А потом в один прекрасный момент пальто взрывается ядерным грибом, выжигает окрестность так, что из космоса видно, и все примыкающие живые существа отползают с многочисленными ожогами. Пальто выдыхает, прокашливается, смущённо осматривается по сторонам:
– Вы знаете, как я обычно держусь? Довели, растревожили! А всё потому, что вы ноете, а я продолжу никогда не страдать и не злиться, как и положено идеалу героизма!
И это бесконечный цикл, который всем знаком.
При любой попытке извлечь из пальто его сжатые, разрушающие, громадные эмоции и разобраться с ними в диалоге оно запахивается на все пуговицы и убегает сопеть в угол.
Потому что когда-то ему сказали заткнуться и не ныть.
Я знаю, что слушать тех, кому плохо, страшно. Я знаю, что стоит выговориться не тому и не так – и ты получишь в рыло от самых близких людей. Но нам пора учиться слушать не вовлечённо. Контейнировать, не добивая. И наконец-то перестать стигматизировать открытое, честно проговаривание собственных ощущений, эмоций, страхов и мыслей словами через рот.
Разговаривайте. Ради бога, чёрта, себя и ваших близких – разговаривайте, мать вашу.