Иногда уважение и любовь выражаются в величании по имени-отчеству, в тщательном перечислении чинов и званий. А иногда - в сохранении девичьего имени да места рождения при нём. Многие ли знают, кто такая Дарья Лаврентьевна Михайлова? А про Дашу Севастопольскую, чье имя носит неширокая улица на Корабельной стороне? И звучит имя скромной девушки ничуть не бледнее дворянских почетных приставок "Таврический" или "Рымникский".
Даша была единственным ребенком в семье. Жили они небогато, да и судьба Михайловых не очень-то жаловала. Когда девочке было 12 лет, умерла ее мама, и пришлось Даше, чтобы сводить концы с концами, подрабатывать прачкой, как она. А через пять лет в Синопском сражении погиб отец - матрос ластового экипажа. Пенсия по потере кормильца была мизерной, и девушка стала стирать за вознаграждение целыми днями. Жизнь стала налаживаться, купилась корова, появилось мало-мальское хозяйство... И тут началась война. !854 год. Союзники высаживаются под Евпаторией. Бой на реке Альме. Поражение русских. Под напором врага потрепанные войска отступают к Севастополю...
Что случилось в сознании юной прачки - если она и рассказывала кому-то, то до нас эти откровения не дошли. А соседи увидели с ужасом лишь внезапной спятившую сироту, обрезавшую косу, переодевшуюся в мужское матросское платье и продавшую свою кормилицу-корову. И не успели они понять, что происходит и как это остановить, как Даша купила телегу с тентом, лошадь, уксус, полотно и прочий перевязочный материал - и отправилась на передовую. "Раненым помогать". Эта "карета горя", как с чьей-то нелёгкой руки прозвали ее повозку, стала первым передвижным перевязочным пунктом в истории войн.
Девушка не могла проходить мимо страданий солдат, будь они русскими или иностранцами, и иногда в телеге бок о бок оказывались истекающие кровью враги. Когда под обстрелом погибла лошадь, Даша думала, что пришел конец ее подвижничеству. Но один из офицеров купил и подарил ей новую лошадку - и девушка с новыми силами погрузилась в бездонную пучину крови и боли - спутницу любой войны. «Потерпи, любезный, всё будет хорошо, миленький»...
Ангелы существуют.
Когда враг подошёл к Севастополю, она вернулась в родной город с армией и продолжила свое нелегкое дело. Но теперь она не только объезжала позиции под огнём, днём и ночью, в любую погоду, собирая раненых. С помощью местных женщин Даша заняла брошенный дом и устроила там госпиталь. По мере сил и возможностей добровольцы ухаживали за ранеными, помогая вернуться в строй - или облегчая их последние страдания.
Некоторое время спустя в Севастополь приехал знаменитый хирург Пирогов, и Даша со своей женской командой поступила под его начало. Началось обучение. Даша стала настоящей сестрой милосердия.
В те времена подход к раненым был простым. Не можешь воевать - лежи в общей палате, и мало кого волновало, легко ты ранен или находишься при смерти, надо лечить тебя от контузии или холеры. Все неспособные нести службу лежали вместе, и часто легкораненые отправлялись на тот свет от нагноения вовремя не обработанной царапины или подхваченного от соседа тифа. Пирогов изменил систему, начав сортировку раненых по признаку неотложности хирургического вмешательства. В результате, самых тяжелых начали оперировать прямо на передовой, что резко снизило их смертность. Как могли, Пирогову помогали и простые севастопольские женщины, и только что обученные им сестры милосердия, и прибывшие из Петербурга сестры Крестовоздвиженской общины - знатные дамы.
Для поднятия боевого духа армии и подготовки к занятию государственных должностей в Севастополь приехали сыновья Николая I. Они были так поражены историей Даши, и с таким апломбом донесли отцу ее историю, что император наградил девушку золотой медалью "За усердие" и пятью сотнями рублей, пообещав еще тысячу на ее замужество.
Приданое не заставило себя долго ждать и прибыло, как обещано, после свадьбы Даши с матросом ластового экипажа Максимом Хворостовым в 1855 году - незадолго до оставления города нашими войсками. После передачи Севастополя по Парижскому договору России Даша с мужем вернулись и купили трактир в поселке Бельбек.
Как ни хотелось бы закончить это повествование сказочным "и стали они жить-поживать и добра наживать", но реальность оказалась иной. Заведение скоро стало убыточным - добросердечная Даша всем давала в долг и не требовала возврата. Продав трактир, Хворостовы в надежде найти работу переехали в Николаев, где по истечении некоторого времени Максим то ли умер, то ли ушел от жены. Дарья вернулась в Севастополь. Детей пара не нажила, другого мужа она не выбрала, и скончалась одинокой незадолго до Первой мировой. Могила ее не сохранилась.
Последним ярким событием ее жизни стали съемки первого в истории российского кино художественного фильма о войне — «Оборона Севастополя». В его финале решили показать оставшихся в живых участников тех событий. Среди них была и Дарья Хворостова. Такой - в праздничном, с наградами, полученными в годы войны, она и осталась в памяти зрителей. Образ Даши Севастопольской также был воссоздан в художественном фильме «Пирогов».
Бюст Даши стоит в одной из ниш севастопольской Панорамы. С любовью и состраданием она взирает на проходящих мимо, словно обращаясь к тем, кто отыскал ее взглядом среди десятка лиц в стене: «Потерпи, любезный, всё будет хорошо, миленький».
Ведь ангелы существуют.