Прошло полгода.
Таня восстанавливалась трудно. Не смотря на юный возраст, кости срастались не сразу - били ее на совесть. Она мучительно начинала снова ходить, а ноги не слушались, не могла взять в руки спицы потому что пальцы сводило судорогой, плакала по ночам и боялась выйти на улицу. Девушка не хотела никого видеть, разговаривать, читать и даже не заметила как пришла осень.
Бытом занимался Игорь. У неприспособленного к деревенской жизни парня поначалу получалось плохо. Да и совмещать домашний труд, ребенка, учебу и работу было отчаянно тяжело. Но Игорь не зря хорошо считал - практичный ум подсказал, как все устроить лучшим для семьи образом. Огород ему помогали копать местные трактористы, сажать и растить необходимые продукты - Ираида Григорьевна. Под ее же чутким руководством он даже банки с соленьями накрутил на зиму:
-Раньше меня приглашали на романтические ужин, а теперь посуду мыть!
-Ничего, сынок, она придет в себя. Должна прийти. Ты не отвлекайся, мой огурцы тщательнее! - покрикивала она на парня.
-Такое ощущение, что в зиму у нас будет квартировать гренадерский полк!
-Нет, просто у нас в доме взрослый мужик и очень прожорливый мальчик! Mein bester... - это уже Мише, который с некоторых пор по-русски с отцом говорил хуже, чем с обожаемой бабушкой по-немецки. Сейчас бы эту методику назвали ранним погружением в языковую среду, тогда, в полуголодном Воронеже крутили пальцем у виска - контуженная летчица, глухая на правое ухо на чистейшем немецком разговаривала с ребенком обо всем. Игорь только усмехался, но не противился занятиям - мальчонка маленький, смышленый, новый язык усваивал быстро, а бабушку обожал, со всеми бедами шел к ней, и считал истиной в последней инстанции.
Старуха и правда была колоритнейшей - одесская еврейка, единственная на курсе девушка-инженер, она обладала гениальными мозгами и входила в группу тех, кто строил в стране авиацию. Ей дорожили, с ее мнением считались, и даже пятая, неудобная графа считалась чем-то вроде досадной неприятности, и серьезных проблем не приносила. Миниатюрная, тонкая, до последних дней она сохранила девичью талию и ясный ум. В шестидесятых бабушка Ираида похоронила последнего из трех сыновей - ясноглазого Рому, мечтателя, красавца, гордость и отраду. Похоронила не просто так, пятнадцатилетний парень мучительно уходил вследствие саркомы. Московские профессора разводили руками, из-за редкого генетического сбоя организм парня практически не принимал обезболивание, и Рома кричал так, будто с него сдирали кожу. Когда стало понятно, что официальная медицина помочь не может, Ираида побежала по бабкам и травницам, но спасти сына так и не смогла. Тогда она продала все свои украшения, квартиру, и развелась с мужем. Переехала в Воронеж, и до последних лет жила одна, преподавая в летной академии. Родных не осталось, здоровье подводило и в семье Игоря и Тани она нашла успокоение.
Состояние Тани беспокоило ее не меньше, чем Игоря, но, пройдя войну, похоронив детей, она мудро полагала, что время все расставит по своим местам. Так и получилось - Таню вернул к жизни сын.
Проходя мимо играющего ребенка, она вдруг услышала, как Миша приговаривает, одевая свитер на любимого медведя:
-Подожди, сейчас мама выздоровеет и свяжет тебе еще один, а то этот папа зашил плохо. Нужно немножко подождать, ей просто очень больно. А потом боль пройдет и она будет с нами.
Слова сына резанули по сердцу. И Таня взяла себя в руки - пошла на процедуры, проколола курс уколов, за безумные деньги Игорь нашел ей массажиста, который буквально научил ее двигаться. И не бояться ее тоже учили заново - свекр. Причем его метод был самым нетривиальным.
P.S.: автор пил, спал и работал. Но вторая часть будет вечером.