Со Славкой Майоровым Андрей познакомился ещё в институте на нелегальном первенстве города по американскому безлимитному покеру, организованному другом и однокурсником Волкова Янкелем Коганом где-то на II курсе их родного ЛЭТИ. Встречал он его пару раз и на сборах «Буревестника: тот выступал за Политех в качестве к.м.с. по многоборью.
Один из этапов карточного этого беспредела происходил в родной общаге – по соседству с общежитием Политехнического на Втором Муринском. Победила дружба и обе команды вышли в полуфинал против «Тряпки» (Текстильного института) и «Лифчика» (института Водного транспорта).
Знаменитое это событие, где, кстати, ЛЭТИ занял первое место, а Политех второе, происходило в канун дня Дурака, отмечавшегося ежегодно в первую субботу апреля всеми истинными студентами Ленинграда!
Естественно, были приглашены и соседи, недавние соперники по столу с зелёным сукном…
Расположились в двух соседних комнатах корпуса на этаже радиотехнического факультета и по очереди бегали друг к другу в гости. К утру запасы спиртного подошли к концу и Яшка полез в свою тумбочку за заначкой. Водки не обнаружил, удивился, переспросил у своей девушки Тани, не знает ли она случайно о пропаже, перерыл всю комнату, обвёл тяжёлым взглядом всех присутствующих и тихо и зловеще произнёс : «Кто»?
Кто-то вспомнил, что чаще всех заходил сюда Славка и, кажется, тумбочку открывал зачем-то. Яшка взял Волкова и с тяжким вздохом отправился к соседям. Со словами: «Давай по-хорошему!» он схватил Майорова за грудки и тут же отлетел к дверям. Андрей кинулся на него, но был скручен друзьями Славки! Все тяжело дышали, затянувшееся молчание было прервано Славкой: «Ян, мы знакомы несколько лет! Я не способен на кражу, и ты это знаешь! Ну, погорячился и хватит! Есть два варианта: ждём утра и вместе покупаем бухалово у знакомого мясника, или мы с Андреем сейчас идём в кабак гостиницы «Выборгской» и там покупаем у халдеев!». Яшка молча с ненавистью смотрел на Майорова...
Славка кивнул Волкову и шагнул к выходу, сдирая с крюка куртку…
Они подошли к стоянке такси, сели в первую машину, отдали бабки водиле, и он пошёл к чёрному входу гостиницы. Видно было, что делает он это не впервой, но через несколько минут он вернулся, держась за разбитое лицо со словами : «Кинули, сцуки!». Посигналил, и тут же их окружила толпа
драйверов! Узнав, в чём дело, они бросились по машинам за гаечными ключами и затем к кабаку! Волков с Майоровым следом за ними! Стычка была недолгой: уложив швейцара и халдеев, они прорвались к буфету и изъяли ящик «Столичной»!
Водку с шоферюгами разделили по-братски, и те их с почестями до общаги доставили…
А там траур наступил вселенский: Ян дожал свою Татьяну, и она в слезах созналась, что заначку Коганову перепрятала «потому что и так много было»! Янкель извинился перед Славкой, Волков тоже, а потом и все участники обвинения подтянулись…Осадок премерзкий в душе остался, тут и водяра халявная не помогла!
Янкель потом на Танечке своей женился, а Андрей со Славкой, как ни странно, подружились…
Шли годы: институты их остались позади, Славка стал з.м.с. по десятиборью в сборной СССР, а потом и чемпионом Европы и мира, готовился в очередной Олимпиаде, ответсдатчик Волков торчал на своих АПЛ в командировках, но по-прежнему они с радостью встречались и дорожили редкими минутами общения!
Майоров тот ещё был ходок и стрелок не только на лыжне, но с годами остепенился и до безумия влюбился в девушку Сталину, красавицу, гимнастку и комсомолку! Долго он добивался взаимности, но, наконец, и эта крепость пала, а Волков был приглашён на свадьбу…
«Кировский завод», который спонсировал многоборцев, выделил Славке однокомнатную квартиру в корпоративном своём доме, так как формально Вячеслав числился у них и получал зарплату бригадира слесарей-сборщиков – «профессионалов» в СССР тогда якобы не было, одни «любители»!
Славка счастлив был первое время, но много на тренировках-сборах торчал да на соревнованиях заграничных, а зазноба его «груши в Питере околачивала», если б было чем!
Друзья Славке намекали по всякому, что не одеть теперь тому шапочку спортивную без технических сложностей, но муж сей был выше подозрений, пока однажды не вернулся безвременно с очередного чемпионата из-за травмы…
Ну, полюбовника ейного он просто с лестницы скобельбобером спустил, а Сталиночку решил ножичком десертным серебряным постращать, да неудачно: выскользнула змея из рук молодецких, да об ножик и поранилась. Внутренние органы задеты не были – нож десертный по рёбрам скользнул, но суд состоялся и влепили Майорову 4 года «химии» по хулиганке, впрочем, отбывал он наказание в той же должности бригадира на родном «Путиловском»!
Год скостили ему за примерное поведение, а как вышел, так и обвила его подруга бывшая, не дав развестить и наобещав детей кучу родить, если простит он её, ожидалицу безутешную!
Ну и поверил ей наш раб Божий – а куда деваться, сердцу не прикажешь, и деток по головкам кудрявым погладить хочется!
Года не прошло, обосновался Славик на родном заводе теперь в качестве тренера-наставника юношеской по многоборью, а у супруги бывшей неверной спрашивает, мол, где же детки обещанные? А та в ответ: «Часто ли ты, Майоров, любовью со мной занимаешься? Откуда деткам взяться?».
Авария на заводе как-то случилась, и заявился Славка домой в обед негаданно непрошено! А там не квартира, а сад любви лесбийской: две пары на кровати, и все девки, как на подбор! А Царица то, Царица – вылитая Сталина ни дать, ни взять, то есть, наоборот, и даёт и берёт, прости Господи!
Ну, на этот раз до ножичка манерного не дошло – свернул Майоров шею своей зазнобе на раз…
…На суде зачли как аффект поначалу, потом на рецидив перекинули, подытожили – дали вышку…
Последнее слово Славкино: «Был бы мужик, простил – попривык уже – ведь молоденька, в соку…».
А потом Майоров всхлипнул: жалко стало, дураку…