Продолжение (начало смотрите в частях 1-3)
О самих подлинниках известно, что основным писчим материалом служил, начиная с 7 века до н. э., египетский папирус - тростниковое растение, из волокна которого изготовлялись листы и широкие полосы, свёртывавшиеся затем в виде свитка. Внутренняя часть тростника разрезалась в длину на довольно узкие полосы. Затем эти полосы складывались в два слоя, одни вертикально, другие горизонтально. После этого, пропитав их водою Нила, их подвергали сильному давлению. Получался лист, который оставалось высушить, отполировать и смазать клейким составом. Однако, папирусные листы, способные тысячелетиями сохраняться в сухом климате Египта, сравнительно быстро приходят в негодность в климатических условиях Европы.
Ко 2 -1 векам до н. э. с папирусом стал конкурировать пергамент из кожи животных. Но пергаментная книга (так называемый “кодекс” привычной нам книжной формы) вытеснила папирусный свиток лишь в эпоху перехода к средним векам. Античный текст, записанный на папирусе, мог сохраняться лишь в том случае, если его время от времени переписывали. Произведения, утратившие интерес для потомства, неизбежно погибали. Количество утерянного возрастало с веками.
Надо понимать, что книжная речь тех времён имела архаичный уклон и во многом отличалась от живого языка. Ей надо было специально обучаться на старинных памятниках, греческих - в восточной половине Римской империи, латинских - в западной. Каждая последующая эпоха в своих интересах отбирала наиболее выдающихся авторов прошлого и сохраняла их сочинения, но обычно не в виде полного собрания, а только отдельные произведения, образцы. При этом отборе отдельные отрасли и даже целые эпохи могли выпадать из сферы интересов людей данного времени, и этим обстоятельством в значительной мере определяется состав дошедших до нас памятников. Среди папирусов очень мало есть свитков с законченными произведениями, и обычно они представляют собой незначительные лоскутки. Эти фрагменты дошли до нас в огромном количестве и от очень многих авторов; благодаря ним можно представить, а иногда даже восстановить, но только в самых общих чертах, содержание не дошедших до нас памятников.
Зададимся вопросом. А что же до нас дошло в более или менее полном варианте? Здесь опять возникает проблема очевидности информации. Так вышеупомянутый исследователь античной литературы
проф. И.М. Тронский сообщает,
что из Эсхила полностью сохранилось 7 пьес,
а французский историк библейской археологии
проф. Анри Дюппон-Соммер утверждает, что 50.
По И.М. Тронскому до нас дошло из 123 драм Софокла только 7, по Дюппону около сотни. Из 92 произведений Эврипида по И.М. Тронскому сохранилось 19 произведений, а по Дюппону только 2. Оба сходятся на Платоне. Дошло всего 11 экземпляров. Один единственный манускрипт большей части “Анналов” Тацита. Кстати, по поводу папируса, Дюппон пишет, что уже в 3 тысячелетии до нашей эры египтяне пользовались им как материалом для писания в то время, как уже было сказано выше, И.М. Тронский называет всего лишь 7 век до н. э.
Заметьте, оба эти профессора являлись крупнейшими учёными и исследователями поднимаемого нами вопроса в 50 -60 годах. Один выпускник Сорбонны, другой МГУ, оба в совершенстве владели древнегреческим и латынью. Но насколько разнятся их данные! Кому верить? Но даже если предположить невероятное, что все учёные на Земле договорились в правоте кого-то одного, и на самом деле доказали, что подлинников такого-то автора ровно столько, а всё остальное фальшивки, то и это научное доказательство не приведёт нас к истине. Всё дело в том, что то, что в науке называется подлинником, на самом деле таковым не является. Это известно абсолютно всем учёным, хоть немного занимавшимся подобными исследованиями. Мы имеем дело лишь с переписью средневековых монахов, дошедших до нас из разных веков. Если же спросить, какой отрезок времени отделяет древнейший из дошедших до нас манускриптов от оригинала, то оказывается:
для Вергилия 400 лет
для Горация 700 лет
для Юлия Цезаря 900 лет
для Корнелия Непота 1200 лет
для Платона 1300 лет
для Аристотеля 1300 лет
для Софокла 1400 лет
для Эсхила 1500 лет
для Еврипида 1600 лет
для Гомера 2000 лет
В итоге мы имеем от 1 до 250 манускриптов, отделённых от их авторов периодом от 400 до 2000 лет. За исключением нескольких отрывков, от греческих классиков не сохранилось рукописей древнее 9 века и из них очень немногие древнее 12 века.
У выдающегося исследователя античности А.Ф. Лосева, в его труде «История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика», в библиографическом разделе можно найти ссылку на наиболее древний текст, который он использовал для своей работы - это толкование на Аристотелевскую «Поэтику», напечатанную в 1555 г. в Basilea автором Robortellus. А также комментарии на Аристотеля 1573 г. напечатанный во Флоренции автором Victorius. (Лосев А.Ф. «История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика». - Изд. «Фолио», Москва, 2000г., стр. 853).
Сам А.Ф. Лосев беспристрастно указывает на туже проблему. Он пишет: “Тексты Аристотеля дошли до нас в таком плохом виде, что среди учёных последнего века уже давно возник вопрос, не является ли этот текст небрежной записью слушателей Аристотеля…”(Там же стр.7). В другом месте, ссылаясь на другого известного учёного, изучавшего Аристотеля В. Йегера, А.Ф.Лосев замечает: “Рассуждения В. Йегера являются результатом его огромной учёности и многолетнего, самого кропотливого труда над текстами Аристотеля. В настоящее время мы не располагаем ничем более обстоятельным и более надёжным и должны принять большинство догадок и суждений В. Йегера. Тем не менее текст Аристотеля дошёл до нас в таком плохом виде и содержит такую массу противоречий, что даже учёности В. Йегера оказывается мало для того, чтобы представить себе творческое развитие Аристотеля в ясном виде”. (Там же стр. 27).
Время средневековья, также, не оставляет нам иллюзий. До появления инкунабул тексты переписывались, в основном, монахами. Инкунабулы (от лат. Encunabula - колыбель) - это печатные издания в Европе, вышедшие с момента изобретения книгопечатания (сер.15 века) до 1 января 1501 года. Их известно около 40 тысяч наименований. До нас дошло около 50 тысяч экземпляров инкунабул. Массовое же печатание литературы началось на Западе в 16 веке.
До этого времени, как уже было отмечено, надо отдать должное христианским монастырям. Именно они, являлись культурными центрами, хранителями и переписчиками, как духовной, так философской и художественной литературы, дошедшей до нас из разных эпох. Не трудно догадаться, что особенно трепетно и наиболее тщательно монахи должны были хранить и переписывать именно святоотеческие предания.
Пример, который описывает выдающийся богослов 20 века Иоанн Мейендорф в книге «Введение в святоотеческое предание», красноречиво показывает нам, что и там было не всё слава Богу.
«…Отцы церкви писали в основном по-гречески, по-латыни, а также на сирийском языке. Восточная часть христианского мира в эпоху изобретения Гутенбергом книгопечатания была завоёвана турками, и это не позволило издавать рукописи. На Западе, большинство рукописей, было издано мавринианами, - так называлось учёное сообщество бенедиктинских монахов во Франции, живших в пригороде Парижа в монастыре святого Мавра, одного из учеников святого Бенедикта. На своё издание они получили крупную субсидию от короля Людовика 14.
Людовик заинтересовался греческими отцами, узнав, что они жили в эпоху, когда не существовало папского абсолютизма. Король стоял за свою независимость от папы и поэтому покровительствовал деятельности мавриниан. Монахами были собраны и изданы рукописи сочинений святителей Афанасия Великого, Григория Назианзина, Кирилла Иерусалимского, Иоанна Златоуста, блаженного Августина и многих других. И по сей день почти вся доступная нам святоотеческая литература существует благодаря их очень полным, хотя и абсолютно некритическим, изданиям.
В 19 веке французский священник Минь (1800 - 1875) предпринял грандиозное издание святоотеческих творений. Толчком к этому, как и в эпоху Людовика 14, послужило неудовольствие французских католиков догматом о непогрешимости папы. Для работы над изданием Минь нанимал всех, кто только соглашался помогать ему: среди его «сотрудников» были попы-растриги, бродячие монахи и прочий странный люд. Издание Миня не было ни критическим, ни научным. Помимо впервые публикуемых материалов в нём перепечатывались многие произведения, уже изданные мавринианами. Результатом усилий Миня явились две монументальные серии: 217-томная «Латинская патрология», охватывавшая период до папы Иннокентия 3 (12 - 13 вв.), и 162-томная «Греческая патрология», охватывающая период до 1453 года. ( По БЭС, Патрология - раздел христианского богословия, посвящённый изучению биографий и произведений отцев церкви; своды их сочинений. Наиболее обширный - ок. 400 томов у Ж..П. Миня 19 век).
В наше время мы ещё пользуемся изданиями Миня. В результате деятельности так называемого «Оксфордского движения» вышли в свет две серии переводов «Доникейские отцы» в 10 томах и «Никейские и посленикейские отцы» в 28 томах.
Возникает закономерный вопрос, - где остальные сотни томов? Или, - зачем издавать то, что наспех и за заработок писали попы растриги и бродячие монахи?
Критические же издания текстов, продолжает И. Мейендорф, отличаются тем, что в них используется не одна рукопись, а по возможности все рукописи, содержащие данный памятник, то есть, устанавливается наиболее надёжный текст, близкий к авторскому оригиналу».
Заметьте, речь совсем не идёт о подлиннике или об оригинале, а о том, что современные учёные, со своим личным мировозрением, которое никак не совпадает со средневековым, и уж тем более с древним, пытаются установить текст близкий к авторскому оригиналу. Что же мы можем говорить об изменениях в филосовских и художественных произведениях, которые волновали, единственных средневековых хранителей литературы куда меньше!
Есть старое доброе правило: когда всё кажется безнадёжным, надо взглянуть на проблему со стороны, и желательно творчески. Давайте зададимся вопросом: Какую из цивилизаций можно назвать древнейшей из ныне продолжающих своё существование на Земле? Это, безусловно, Китай и его древняя культура. Давайте, обратим взгляд именно туда, хотя может первоначально показаться, что это слишком далеко отстоящий от нас мир.
Продолжение следует...