Продолжение. (Начало смотрите в части 1-2)
Теперь посмотрим, как люди более позднего времени, отталкиваясь от взглядов древних, пытались выстроить своё собственное миропонимание.
В своей книге “История античной литературы”, один из выдающихся исследователей древней литературы проф. Тронский И.М. пишет: “Писатели 17 - 18 веков, т. е. времён нарождающегося классицизма искали в античных трудах (особым вниманием тогда пользовалась “Поэтика” Аристотеля) такие моменты, которые были бы родственны задачам их собственного времени, и старались извлечь оттуда “правила”, не останавливаясь зачастую и перед насильственным истолкованием античности во всех её проявлениях”.
Карл Маркс в соей работе “Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта” дал блестящую характеристику этого ложного использования античных форм в буржуазной революции и вскрыл его смысл. “…Как раз тогда, когда люди как будто тем и заняты, что переделывают себя и окружающее и создают ещё нечто небывалое, как раз в эпохи революционных кризисов они боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая к себе на помощь духов прошлого, заимствуют у них имена, боевые лозунги, костюмы, чтобы в этом освящённом древностью наряде, на этом заимствованном языке разыгрывать новую сцену всемирной истории. Так революция 1789 - 1814 годов драпировалась поочерёдно то в костюм Римской республики, то в костюм Римской империи… Камиль Демулен, Дантон, Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, как герои, так и партии и народные массы старой французской революции осуществляли в римском костюме и с римскими фразами на устах задачу своего времени…”.
Итак, продолжает проф. Тронский, совершенно очевидно, что неоднократные воскрешения древнего мира, предпринимавшееся в разное время и с разными задачами, создавали ложный, идеализированный образ античности, которые представители этих течений односторонне истолковывали и дополняли своим собственным идеологическим содержанием. Но не менее очевидно и то, что античность не могла бы сыграть такой исключительной роли в истории европейской культуры, если бы в её наследии действительно не содержалось огромного идеологического и философского богатства, которые могли представить значительный интерес и быть использованы в дальнейшие времена.
Теперь, перенесёмся во времена Реформации. В 1517 году Мартин Лютер выступает в германском городе Виттенберге с 95 тезисами против индульгенции (грамоты отпускавшие грехи за деньги), отвергавшими основные догматы католицизма. Тем самым полагает начало такого явления, как протестантизм.
Он берётся за перевод с латинского языка на немецкий Библии и утверждает нормы общенемецкого литературного языка. Надо отметить, что в те времена основным официальным языком в Европе была латынь. Изменять же при переводе, хоть одну строчку в Святом Писании было недопустимо во все времена и у всех христианских народов, так как считалось, что эти тексты даны через пророков и Евангелистов Святым Духом и они, воспринимая Божественные откровения, ничего не привносили от себя лично. Приведу несколько примеров перевода Лютером священных текстов.
Екклесиаст 10, 19: Синодальный перевод 19 в.:
Пиры устраиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь, а за всё отвечает серебро.
Библия Лютера 1534 г.: Пиры устраиваются для радости, и всё движимо бывает деньгами.
Согласитесь, фраза - "за всё отвечает серебро", и фраза - "всё движимо бывает деньгами" не одно и тоже.
Екклесиаст 1, 15: Синодальный перевод:
Кривое не может сделаться прямым…
Перевод Лютера:
Кривое плохим не станет…
Смысл фразы получился прямо противоположным.
Притчи 12, 15: Синодальный перевод:
Путь глупого прямой в его глазах…
Библия Лютера: Dem Narren gefellt seine Weise wohl.
Дурак собой доволен.
Притчи 10, 2: Синодальный перевод:
Не доставляют пищи сокровища неправедные.
Библия Лютера: Не праведное добро не в помощь.
Псалтырь 118, 19:
Синодальный перевод: Странник я на Земле.
Библия Лютера: Я гость на Земле.
На этой фразе имеет смысл задержаться, так как она вошла в современный немецкий язык, как пословица - Ich bin ein Gast auf Erden. Дословно переводится: «Я гость на Земле», но имеет значение “Живём только раз” или “После нас хоть потоп”. Перевод Лютера заставляет понять странника как гостя. Это отчасти ясно так как латинское hostis от которого произошло немецкое Gast - гость, первоначально (ещё задолго до так называемой “золотой латыни”) означало “пришлый враг”. Так и получилось, что в современном немецком значение фразы перевернулось с точностью наоборот.
А теперь взгляните, какой смысл понимали под этой же самой фразой люди 4-го века нашей эры. Один из выдающихся богословов и философов того времени Святой Иоанн Златоуст архиепископ Константинопольский оставил нам толкование на каждую строчку всех 150 псалмов Давида. Будучи одним из самых образованных людей своего времени он прекрасно понимал, что изменение информации с ходом истории неизбежно, и оставил нам большое количество работ, где дословно передал, какой смысл вкладывали его современники в Библейские тексты, многие из которых дошли до него самого из глубины веков. (Псалмы Давида это 9 век до нашей эры).
На церковнославянском фраза Странник я на Земле звучит - Пришлец аз есьм на земли: и дальше идет продолжение, как обращение к Богу - не скрой от меня заповеди Твоя.
Златоуст в пояснениях пишет:
«Вот голос праведника, живущего по Богу и не помышляющего о делах мира. Поэтому он и называет себя пришельцем, как и Авраам, и все святые - пришельцы в этой жизни, имеющие своё жительство в Царстве Небесном. В самом деле, на этой земле все мы являемся не постоянными жителями, а только пришельцами: прожив здесь короткое время, мы переходим в другую жизнь. Не все, однако, признают это, привязываются к настоящим благам, как к единственным и постоянным. Только воспитанный в законе Господнем знает, что настоящая жизнь преходяща. Поэтому-то он (т.е. пророк Давид, прим. автора) и называет себя пришельцем и просит не оставлять его в неведении о заповедях Божьих». (Творения Иоанна Златоуста и в патрологии Миня отнесённые к разряду Spuria стр. 789).
Итак, второй вывод, который можно сделать, ознакомившись с предложенным материалом это, чтобы понимать, дошедшую до нас из глубины веков информацию, необходимо знать мировозрение людей тех лет, к которым относится текст, и знать язык самого подлинника.