Глава третья. Последний бой в рядах родного племени.
Двадцать восемь дней назад на наше поселение напали. Большая часть воинов погибла в его стенах. Я же был в числе тех, кто сопровождал женщин и детей, бегущих на восток. Спустя несколько недель армия людских карателей настигла нас. Они не застали нас в расплох. Мы также брели по бесконечной степи, посреди которой я стою и сейчас.
После того, как по шествию убегающих пронёсся клич о приближающейся погоне, время на секунду замерло. Дальше было двигаться бессмысленно. Орки бросили мешки и оставили повозки. Теперь они держали в руках лишь оружие. Шаку оказался в авангарде. Рядом был маленький орк, только недавно смешивший деревянную дубинку, на топор. А неподалёку стояла женщина. В рядах орков много женщин-войнов, но эта была из тех, кто сидит в поселение и воспитывает детёнышей.
Вот уже стали различимы флаги, развивающиеся над войском, и стал доноситься стук копыт. Откуда-то сзади вышел старый воин, один из тех кто бился ещё столетие назад у врат Китара. Он поднял огромный боевой топор и издал громогласный рёв. Вены на его теле вздулись, а спина выпрямилась. Это больше не был старик, сидящий у костра в шатре вождя - это был великий воин, восставший почти что из могилы, что бы дать последний бой, защищая свой народ. Клич повторился и вскоре каждый стоявший за спиной старого воителя издавал его, внимая орку, возглавлявшему эту небольшую армию. И вот ревущее племя, лавиной понеслось навстречу людской коннице, на закате 26 дня после начала битвы у врат родного города.
Теперь же я стою у края пропасти на границе людских земель. Передо мной огромная долина прикрытая облаками, проносившимися внизу. Не было понятно что там, лес это, море, или такая же степь. Позади же меня кострище, в котором лежат останки последних орков моего племени. Не знаю, почему я не оказался в нём. Видимо людская армия сильно ослабла после сражения и и бросила затею сжигать своих врагов. Но как бы там ни было, здесь мне делать было уже нечего.
Шаку шагнул в пустоту.