Чернышевский был несравненным мастером «эзоповского языка», то становится понятной та высокая оценка, которая дана В. И. Лениным его умению и в подцензурной прессе вести настоящую революционную проповедь и воспитывать настоящих революционеров.
Тактику деятелей революционно-демократического лагеря, имевшую своей целью провести «через все рогатки цензуры» свои революционные мысли до читателей, откровенно раскрыл Н. А. Добролюбов в письме к Славутинскому.
Для того, чтобы иметь реальную возможность использования журнала, Чернышевский должен был стать его подлинным руководителем, «хозяином», а в лице других редакторов иметь единомышленников, помощников. Такое положение он завоевал при помощи Н. А. Некрасова и Н. А. Добролюбова в «Современнике», этого же он добился и в «Военном сборнике».
В этой связи приобретает интерес вопрос о том, какое официальное и реальное положение занимал Чернышевский в «Военном сборнике». Можно совершенно точно утверждать, что Чернышевский был назначен главным редактором журнала, а Н. Н. Обручеву и В. М. Аничкову, в то время его единомышленникам, была поручена роль помощников.
Об этом бесспорно свидетельствует ряд документов, в том числе заявление и самого Чернышевского. Генерал Баранов, извещая Чернышевского о том, что Александр II утвердил издание журнала, его программу и назначение Чернышевского, Обручева и Аничкова редакторами этого журнала, одновременно четко и определенно перечислил функции Чернышевского как главного редактора.
По понятным для нас соображениям Чернышевский очень настойчиво добивался руководящего положения в журнале, чтобы иметь возможность проводить в нем свое направление, лишь чисто формально исходящее из официально одобренной царем программы, а в действительности ее полностью опрокидывающее, что через несколько месяцев разглядели генерал-адъютант Ливен, Ржевусский и военный цензор полковник Штюрмер.
Взяв под свое руководство «Военный сборник», Чернышевский использовал его в тех же целях, что и «Современник», применяя те же приемы революционной пропаганды, что и в главном органе русской революционной демократии.
Прекрасно понимая различие в обстановке деятельности этих двух журналов, ценя и не желая терять военный журнал как трибуну для работы в армии, Чернышевский был особенно осторожен, действуя еще более тонкими методами, нежели в других журналах.
Чернышевский настойчиво и умело добивался предварительного одобрения наиболее важных для него статей генералом Барановым или через посредство последнего великим князем Константином Николаевичем, а иногда даже еще либеральничавшим в 1858 г. Александром II, не сумевшим уловить истинную суть этих статей из-за их внешне благонамеренной фразеологии.
Затем он легко проводил их через цензуру, после чего, не вступая в спор со своими противниками по существу содержания этих статей, Чернышевский отводил обвинения своих политических противников о ведении им революционной пропаганды посредством указанных статей ссылкой на то, что они одобрены высокопоставленными людьми, цензурой, а посему не могут содержать ничего предосудительного, противоправительственного.
Чернышевский необычайно ловко и смело использовал в целях беспощадного разоблачения крепостнических порядков то показное либеральничанье, которое после поражения в Крымской войне на время охватило правящие сферы, включая самого Александра II и его брата Константина Николаевича.
Прикрываясь в целях одурачивания правительства своим мнимым стремлением активно содействовать его реформаторским намерениям, в которые он абсолютно не верил, Чернышевский использовал либеральничание верхов для беспощадного разоблачения главного зла того времени — крепостничества, во всех его проявлениях.
Таковы основные мотивы, побудившие Чернышевского взять на себя руководство «Военным сборником», а затем активно бороться за удержание его в своих руках до тех пор, пока сохранялась возможность использовать этот журнал в целях революционной пропаганды в армии.
Когда эта возможность в связи с доносами военной цензуры, видных деятелей «Военного министерства» отпала, а «Военный сборник» был отдан под контроль военного цензора Штюрмера, Чернышевский счел бесполезным держаться за этот журнал и подал в отставку с поста редактора.