Если уж говорить о том, о чем же я здесь собираюсь писать, то писать я, конечно же, собираюсь о жизни. О чем же ещё можно писать, если у тебя кроме этой самой жизни и нет больше ничего? Обычной, простой жизни, в которой многому находится место только походя, пока ты выживаешь эту свою жизнь. А потом оглянешься, посмотришь, рукой смахнёшь то ли пот со лба, то ли набежавшую слезу, и дальше, пошла-пошла, кобылка, поехала пахать, паши, да не рыпайся, рыбонька, паши, да не рыпайся…
Жизнь она ведь везде и всегда простая, как три рубля, а то и ещё проще – как три копейки. Сейчас в мире, кажется, столько нового всего, неизведанного, всё манящее такое, блестючее, развернёшь эту обёрточку шуршащую, эту красотень неописуемую, за которую ты пахал-пахал так красиво и кропотливо, а там – что? Пус-то-та.
Пшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш. И шум белый, как этот снег за окном. Открываешь Дзен, и читаешь-читаешь, как живут люди, что волнует их, как они носятся по кругу в беличьем колесе, как продают свои шкуры не за жизнь, а за Сказку, как хотят Волшебства и Верят в Любовь.
А за окном снег белый, и белый шум.
Как живу я свою жизнь и разве есть мне что рассказать этим людям, которым каждый день такой же бег трусцой по пересеченной, такой же бой на татами, такие же там-тамы под окнами, такие же выплески отчаяния? Что рассказать мне вам о том, как живётся в этом мире одинокому человеку, у которого из близких и есть разве что один кот, да и тот инвалид – полхвоста оторвало…
А может и будет, думаю.
А может и будет.
Поживём ещё. Увидим. Да?
А ведь снег за окном ‒ красив.