Уже никого не удивляет обилие абсолютно безголосых исполнителей в шоу-бизнесе. Посеянные в конце XIX века семена десакрализации в искусстве дали бурные всходы. Петь, рисовать, сочинять стихи, писать романы теперь может кто угодно. И, невзирая на степень одарённости, выставлять плоды своего "творчества" на всеобщее обозрение.
Среди исполнителей вторых партий оперы "Кир в Вавилоне, или Падение Валтасара" Джоаккино Россини была одна певица, которая не только выглядела некрасивой сверх всякой меры, но и вдобавок была абсолютно безголосой. Тщательно проверив всё, на что способны её голосовые связки, композитор обнаружил, что прилично звучит в её исполнении только одна нота: си-бемоль первой октавы. Недолго думая, композитор написал для неё арию, в которой певице надо было петь лишь эту ноту, а весь остальной музыкальный материал был поручен оркестру.
Ария Chi disprezza gli infelici (Кто презирает несчастных) понравилась публике и вызвала аплодисменты. Однотонная певица была счастлива и почувствовала себя настоящей звездой!
- У меня никогда не было такого успеха! – поразилась она.
- Охотно верю, - согласился Россини ...
Сам же композитор оценивал оперу как явный провал. Для послепремьерного фуршета им был заказан торт из марципанов в виде корабля. На его вымпеле было написано "Кир". Мачта была сломана в нескольких местах, паруса порваны в клочья, само судно лежало на боку, плавая в море крема. Все собравшиеся смеялись.
Посмеёмся и мы.
"Певица одной ноты" в опере Россини это ещё цветочек. Настоящей вишенкой на торте метакогнитивного эффекта Даннинга-Крюгера стала американская сопрано Флоренс Фостер Дженкинс (Florence Foster Jenkins). Голос Флоренс был уникальным в том смысле, что никто до неё не осмеливался так петь для широкой публики. У неё полностью отсутствовали музыкальный слух и чувство ритма, она совершенно не могла держать ноту. "Она кудахтала и вопила, трубила и вибрировала", — писал критик Даниель Диксон в декабре 1957 года, вспоминая мадам Дженкинс. Её постоянный на протяжении многих лет аккомпаниатор Косме Макмун с трудом мог подавить смех во время её концертов. "Когда приходило время петь, она забывала обо всём. Ничто не могло её остановить. Она думала, что она великая артистка", — рассказывал он. Смех публики, доносящийся из зала, Флоренс расценивала как проявление профессиональной зависти.
Не меньшее удивление вызывает позиция общества, как будто не замечавшего, что на сцене даже не дилетант, а неадекватный человек! Какими мотивами руководствовалась публика, осыпавшая под крики "Браво" мадам Дженкинс многочисленными букетами? Что заставило в 1937 году звукозаписывающую студию Meloton Recording предложить ей записать грампластинку? Здравомыслящему человеку это трудно понять. Кстати, мадам Дженкинс проявила весьма оригинальный подход к студийной работе. Репетиции и настройки аппаратуры были ею отвергнуты. Она просто пришла и запела, все дорожки диска были записаны с первого раза. После прослушивания записей она назвала их «превосходными» и потребовала, чтобы грампластинки были отпечатаны именно с них.
Долгое время так называемые «поклонники» мадам Дженкинс упрашивали её выступить на самой престижной сцене Нью-Йорка — в Карнеги Холл. Наконец уговорили. 25 октября 1944 года 76-летняя Флоренс даёт там сольный концерт. Ажиотаж был таким, что все билеты были распроданы за несколько недель до представления, и цена на них достигала 20 долларов. Через месяц после своего триумфа, 26 ноября 1944 года Флоренс Фостер Дженкинс умерла. "Они такие невежи, такие невежи!" — сокрушалась она по поводу многочисленных насмешливых газетных отзывов на выступление в Карнеги Холл. Начисто лишённая самоиронии, мадам Джекинс не выдержала критики в свой адрес.
По мотивам жизни певицы было поставлено несколько пьес, сняты фильмы. Последний вышел в 2016 году, главную роль исполнила Мерил Стрип. Смотрим фрагмент.
Дорогой читатель, чтобы не затеряться в Океане Нот - сохраните себе постоянно пополняющийся каталог публикаций канала.