Часть 1
Совсем скоро Рождество, и мне захотелось написать статью такую тёплую, на какую у меня хватит словарного запаса)))Это, скорее, статья-воспоминание, к которым каждый из нас время от времени возвращается, когда хочет почувствовать что-то забытое, ментально прикоснуться к далёкому прошлому, к давно не испытываемым эмоциям.
Что же мне вспоминается, когда я смотрю на унылую серую московскую зиму за окном маленькой квартирки? А воспоминания, кстати, яркие. Ярче, чем вся иллюминация на Арбате. Вспоминаю нашу зимнюю деревню в предновогоднюю ночь. Заснеженную, в сугробах выше пояса... На крышах маленьких домов пушистые белые шапки, из труб - струйки седого дыма, устремлённые к небу, постепенно тающие в низких, тяжелых облаках. Пока идёшь, скользя, по широкой улице, тебя преследуют щекочущие нос запахи истопленной бани и свежеиспеченного хлеба. Снег скрипит под ногами, хрустит, звук этот разносится далеко вперед, вызывая надрывный собачий лай из-за высоких деревянных заборов. Вечереет очень быстро, небо на глазах меняет свой цвет, становится темнее, тяжелее и ближе, создавая неповторимый зимний уют.
Вот и наш дом. Открываю калитку и оказываюсь на широком дворе. Старый пёс весело машет хвостом и нетерпеливо поскуливает, в ожидании объятий: как только у них получается чувствовать знакомых людей на больших расстояниях? Конечно, бегу к нему и обнимаю за сильную шею. Пёс радостно пыхтит и пытается запрыгнуть на ручки, что с его весом и мощью грозит мне падением на пятую точку. Приходится ретироваться с уверениями вернуться с лакомством. Высокое крыльцо, стряхиваю обувь от налипшего снега и поднимаюсь в сени. На лавке стоит ведро с ключевой водой. Сверху оно накрыто большим деревянным кругляком. Я приподнимаю его, убеждаясь, что ледяная корка все же образовалась, и прикасаюсь пальцем к обжигающе холодной поверхности. Слышу движение в доме, и опустив кругляк, открываю, наконец, дверь в жарко протопленную избу. Тепло дома пытается вырваться мне навстречу, клубясь и обдавая меня запахом кислых щей, пирогов и мяса. Русская печка занимает половину кухни и служит одновременно и местом для приготовления пищи, и отопительным элементом, и самой теплой в мире кроватью, застеленной овечьими шкурами. Вдоль нее стоят лавки, под которыми. с одной стороны, стоят чугунные горшки для приготовления пищи, а с другой - огромные плетеные корзины: через несколько месяцев в них будут высиживать свое потомство гусыни. Навстречу выходит бабушка, улыбаясь, торопясь очень крепко обнять, целуя в обе щеки. Она пахнет дегтярным мылом - недавно из бани. Я смущаюсь, а она вновь крепко прижимает меня к себе. Я чувствую, как она истосковалась, но в тот момент мне сложно понять ее состояние: юность довольно чёрство относится к подобным эмоциям. Бабушка сообщает, что печетчасть мои любимые пироги, и идет ставить чайник и вынимать пироги из печки.
Пироги тщательно смазываются растительным маслом при помощи связанных в кисточку гусиных перьев и накрываются на несколько минут полотенцем, чтобы "подышали". Я нетерпеливо прикасаюсь к мгновенно ставшему горячим полотенцу, убеждаясь, что пироги невероятно воздушные. Бабушка улыбается и просит потерпеть еще минут пять, и мне приходится согласиться, демонстративно вздыхая и дуясь.
Тем временем готова и картошка с мясом в огромном горшке. Не покривлю душой, если скажу, что ни в одной духовке еда никогда не будет настолько вкусной!
Скоро соберётся наша небольшая семья, и мы вместе начнём накрывать рождественский праздничный стол. А пока я наслаждаюсь травяным чаем со свежеиспечённым, тающим во рту пирогом...